Секретарь-координатор

Большевистской платформы в КПСС,

канд. филос. наук

Т.ХАБАРОВА

 

Современный большевизм

как национальная идея Советского народа

в условиях империалистической оккупации СССР

Доклад

на Расширенном пленуме Оргкомитета БП в КПСС,

посвящённом 20-летию образования Платформы

Москва, 16 июля 2011 г.

 

I

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

наверное, не будет неуместным привести некоторые фактографические сведения из истории возникновения Большевистской платформы.

Решение о создании Большевистской платформы в КПСС было принято не в рамках самой КПСС, а пленумом Политисполкома Всесоюзного общества "Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы" в Ленинграде 27 января 1991г. Разработка проекта документа "Большевистская платформа в КПСС" была поручена Идеологической комиссии "Единства" и персонально её председателю Т.М.Хабаровой.[1]

Замысел тут был таков, что через Большевистскую платформу планировалось внедрить в КПСС тот контингент, из которого в основном состояло само "Единство" и которого в КПСС катастрофически недоставало: т.е., это "беспартийные большевики", коммунистически убеждённые люди, которым путь к активному влиянию на развитие политических событий перекрывало формальное отсутствие у них партбилета.

Документ "Большевистская платформа в КПСС" был в рекордно короткий срок – к апрелю 1991г. – полностью готов, "вылизан", отксерен в изрядном количестве экземпляров, уложен в коробку из-под ксероксной бумаги и в таком виде транспортирован весной 1991г. в Ленинград Н.А. Андреевой; в чём мне помогал сопровождавший меня в той поездке В.Н.Сачков. Никто, кроме меня (и в каком-то смысле В.Н.Сачкова) рук к этой наработке не прилагал, с момента принятия решения о её написании и до её извлечения в Ленинграде из вышеозначенной коробки. Таким образом, документ Большевистская платформа в КПСС – это авторская работа Хабаровой, от первой до последней буквы; и с позиций исторической достоверности вовсе не помешает это лишний раз уточнить.

Переделывать его, вносить какие-то "исправления" или что-то подобное уже не было времени; а главное, не было в том абсолютно никакой нужды. Так что, как он был извлечён из пресловутой коробки, так и фигурировал на Учредительной конференции Платформы и в процессе непосредственной подготовки к ней,– разве лишь его дополнительно размножили.

 

Минск, 13–14 июля 1991г.

 

ВСЕСОЮЗНАЯ конференция сторонников Большевистской платформы в КПСС состоялась в Минске 13–14 июля 1991г.

В ней участвовали 533 делегата с решающим голосом и свыше трёхсот гостей. Делегаты представляли 12 союзных республик: РСФСР, Украину, Белоруссию, Казахстан, Узбекистан, Грузию, Азербайджан, Молдавию, Киргизию, Литву, Латвию и Эстонию.[2] Был аккредитован 31 орган СМИ.

Ссылаясь на положения Устава КПСС, принятого XXVIII партсъездом, отвергая фракционность, Конференция декларировала создание Большевистской платформы в КПСС, с постановкой в известность об этом руководящих органов партии.[3]

Конференция заявила, что ею выработана "конструктивно-реальная программа выхода из кризиса", и утвердила в качестве таковой программы документ Большевистская платформа в КПСС, постановив при этом "направить текст Большевистской платформы в партийную печать и настойчиво добиваться его публикации".

Новообразованная Большевистская платформа тут же "застолбила" за собой право вести приём своих сторонников  в КПСС.

Конференция,– далее,– избрала Оргкомитет по созыву Чрезвычайного XXIX съезда КПСС, во главе с Н.А.Андреевой, в составе шестнадцати членов КПСС и одного беспартийного товарища. Этим так называемым "неассоциированным членом" Оргкомитета стала, как нетрудно догадаться, Хабарова. Замечу,– забегая вперёд,– что в тот Оргкомитет, которому было реально суждено созвать два года спустя XXIX съезд, из минского состава тогдашних обладателей партбилета КПСС не вошёл никто; в него вошла одна лишь "неассоциированная" Хабарова. Ну что ж, История любит иногда вот такие усмешки.

На Оргкомитет по созыву XXIX съезда КПСС одновременно была возложена задача служить внутренним координационным органом самой Платформы. В республиканских, краевых, областных, городских и районных организациях КПСС предлагалось создать низовые подразделения Оргкомитета – местные оргбюро Большевистской платформы, с задачей: подготовка партконференций соответствующих уровней, выдвижение делегатов от Большевистской платформы как на эти региональные конференции, так и на XXIX съезд.

И наконец, была образована программная комиссия, которой поручили на основе принятого документа Большевистская платформа в КПСС составить к XXIX съезду проект Программы КПСС.

Делегаты Минской конференции были объявлены уполномоченными Большевистской платформы в местных парторганизациях КПСС, а к членам самих этих парторганизаций и комитетов КПСС был обращён призыв оказать сторонникам Большевистской платформы содействие и включиться в проводимую ими работу.

 

Между Минском и "путчем".

Информационно-интеллектуальная война шла опережающими темпами.

 

НЕ ПРАВДА ЛИ, эти первоисходные параметры события, в честь двадцатой годовщины которого мы сегодня здесь собрались, выглядят вполне убедительно и даже впечатляюще, как с их идеологической, так и с организационно-политической стороны.

Но дело всё в том, что контрреволюция – она же информационно-интеллектуальная война – шла опережающими темпами.

Враг не топтался, как мы, по многу месяцев на каждом последовательно достигаемом рубеже.

Взять хотя бы историю с требованием о созыве Чрезвычайного съезда КПСС.

Ещё в октябре 1990г. Третья Всесоюзная конференция "Единства" в Ленинграде единогласно приняла, по проекту всё той же Хабаровой, резолюцию О политическом недоверии Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачёву. И тут, пожалуйста, чёрным по белому значится:

"… потребовать созыва Чрезвычайного XXIX съезда КПСС, на котором поставить вопрос

1. Об отстранении М.С.Горбачёва и наиболее ревностных его сподвижников в развязывании буржуазной контрреволюции в СССР со всех выборных партийных постов и об исключении их из рядов Коммунистической партии Советского Союза …" И т.д.

А незадолго до того в Ленинграде же проходил очередной этап так называемого ИСКРа – Инициативного съезда коммунистов России, и делегация "Единства" пыталась эту же резолюцию там предложить. Так что бы вы думали? Секционное заседание, которым руководил небезызвестный профессор А.А.Сергеев, единодушно рекомендовало резолюцию для пленарного рассмотрения. А на другой день А.А.Сергеев от выступления на пленарном заседании отказался, заявив, что у него на секции ничего заслуживающего внимания не происходило(!). Т.е., документ, содержавший своевременную, грамотную постановку животрепещущей проблемы, попросту не был до сведения делегатов съезда доведён. Но это не помешало профессору Сергееву где-то весной 1991г., уж извините за грубость, заскулить о создании им какого-то персонального "оргкомитета по созыву XXIX съезда КПСС". Вот так и "работают" имитаторы. Где надо принимать – не принимают, перекладывают с пятого на десятое, где не надо – плодят пустопорожние параллельные "инициативы". Уж не приняли, когда надо было, так сидели бы и не путали карты другим, хотя бы той же Андреевой. Нет, – тут оргкомитет, там оргкомитет, люди сбиты с толку, дело стоит, а врагу больше ничего и не нужно.

Не могу не добавить к этому сюжету, что заключительный, пятый этап (или сбор) Инициативного съезда в Москве летом 1991г. был настолько многолюдным и представительным, что сам по себе вполне имел право конституироваться как Чрезвычайный съезд КПСС и без всяких оргкомитетов. И такие голоса среди собравшихся звучали, но услышаны,– естественно!– не были. Между тем, до открытого контрреволюционного "штурма" основ Советской власти в стране оставалась какая-то пара месяцев.

Скажу даже больше того,– раз уж завели этот разговор,– что впервые проект резолюции о фактическом политическом недоверии Горбачёву был   официально предложен и зачитан[4]  2 декабря 1989г. на конференции Московской организации ОФТ[5] в Д/к им. Зуева на Лесной ул. в Москве. Правда, там требовали созыва не Чрезвычайного партсъезда, а внеочередного расширенного Пленума ЦК КПСС, но с какой повесткой дня? Вот, пожалуйста: "… прямое гласное обсуждение вопроса о целесообразности нахождения далее М.С.Горбачёва и ряда его сторонников на высших партийно-государственных должностях и о необходимости заканчивать с политикой безрассудного буржуазно-реставраторского развала, обозначаемого на сей день термином "перестройка"."

Аудиозапись этой конференции имелась в Ленинском райкоме КПСС, который возглавлял тогда А.А.Куваев. Если бы она сохранилась, то можно было бы убедиться, насколько уже к тому времени назрел и перезрел предлагавшийся в резолюции подход,– и именно "внизу", среди рядовых коммунистов и коммунистически настроенных беспартийных.

Впрочем, Московский ОФТ,– после продолжительных яростных дебатов,– резолюцию так и не принял. И помешала этому та же "команда"– или, если угодно, компания,– которая год спустя заблокировала антигорбачёвские выступления на ИСКРе в Ленинграде. (Тот же А.А.Сергеев и иже с ним,– не буду уж перечислять пофамильно, хотя и стоило бы.)

 

НО ВЕРНЁМСЯ, как говорится, к нашим баранам.

После августовской провокации 1991г., под названием ГКЧП, "платформенные" коммунисты,– краткую характеристику которым дал (и весьма удачно, на мой взгляд) во Вступительном слове В.А.Игнатьев,– они вплотную и наредкость дружно занялись формированием "коммунистической" многопартийности. Т.е., выполнением того "заказа", под который,– как надо понимать,– и были запущены на политическую арену и заботливо на ней укоренены.

На протяжении второго полугодия 1991г. все эти новоявленные компартийки,– не буду, опять же, перечислять, они известны,– были стремительно учреждены и столь же стремительно ельцинским режимом зарегистрированы.[6]

Что касается Большевистской платформы, то 25 августа 1991г. ленинградская часть её Оргкомитета выпустила здравое, вроде бы, Заявление, где прокламировалось, что БП "объявляет себя правопреемницей ленинского курса Коммунистической партии Советского Союза, действующей в соответствии с Конституцией СССР, Программой и Уставом КПСС, а также решениями Минской конференции".[7]

Единственное, что в этом Заявлении настораживало, это призыв к коммунистам и "гражданам, разделяющим позиции Большевистской платформы", сплачиваться "для подготовки учредительного съезда партии"(?). Ведь в решениях Минской конференции речь шла никак не об учреждении некоей новой партии, но только о большевизации КПСС.

И действительно; уже в конце сентября из Ленинграда за подписью Н.А.Андреевой и от имени Оргкомитета Большевистской платформы(!) прибыла "директива" о проведении "Учредительного съезда партии коммунистов-большевиков", с прицелом на "официальную регистрацию возрождающейся партии", для чего требовалось набрать не менее 10 тыс. будущих её членов.[8]

Ничего себе,– "возрождение" большевизма с регистрацией у ельциноидов. И при чём тут Конституция СССР, Программа и Устав КПСС, равно как установки конференции в Минске,– в соответствии с которыми клялись действовать всего лишь три недели назад?

Словом, при помощи Андреевой с её ВКПБ был проимитирован (а стало быть, ещё на некоторое время   подавлен)  упорно пробивавшийся из самых глубин советского общества процесс объективно неизбежного большевистского, т.е. подлинно коммунистического идейного перевооружения здоровых сил в партии и в стране. Безусловно, тут не одна Андреева "трудилась", имитаторов была и есть целая когорта, но её "заслуги" на поприще затаптывания пробившихся ростков современного большевизма, так уж получилось, что наиболее заметны.

Документ Большевистская платформа в КПСС – этот неоспоримый манифест современной большевистской мысли – оказался практически изъят из употребления (да вдобавок ещё и ошельмован как якобы "недостаточно успешный"!). Его заменила Программа ВКПБ,– представляющая собой столь же неоспоримый позавчерашний день псевдомарксистского теоретизирования, по своему уровню минимум на порядок (и не на один) ниже Большевистской платформы.[9]

 

Имитаторство – одна из ударных технологий

современных психоинформационных войн.

Глухота наших "комдвиженцев"

к проблемам лжекоммунистического имитаторства

объясняется полностью имитационным характером

самого этого нашего "комдвижения".

 

ИТАК, на этом наши пути с Андреевой и со всем сообществом свежеиспечённых "коммунистов-большевиков" расходятся.

ВКПБ, Андреева, её знаменитая статья 1988г., последующие её писания, это всё в совокупности с самого начала была имитация большевистского возрождения в СССР, и таковою останется.

Имитаторство – одна из ударных технологий современных психоинформационных войн,– войн, которые ведутся не с армиями, не с вооружёнными контингентами, а они ведутся с ИДЕЯМИ. С тем социально-историческим "цементом", который,– если он есть,– то он связывает всё прочее в обществе и государстве в единую несокрушимую для врага целостность, а если его нет, то всё и разваливается, даже без сражений на обычном поле боя. Применительно к народу в целом имеется в виду его НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ, т.е. то ментальное ядро его бытия, при наличии которого народ находится в НАЦИОНАЛЬНО-САМОСОЗНАТЕЛЬНОМ состоянии; или, он способен своим коллективным разумом адекватно пользоваться, правильно оценивать историческую обстановку и совершать разумные действия, приводящие к достижению разумных целей.

Ну, а народ с разрушенной национальной идеей, утративший её, выпавший из национально-самосознательного состояния,– это то же самое, что индивид, лишившийся здравого рассудка. Им может помыкать кто угодно и как угодно. И мы, к великому сожалению, на примере нашего собственного народа это наблюдаем двадцать лет изо дня в день, эту массовую шизофрению, ставшую результатом поражения в информационно-психологической войне.

Как Советский народ, мы имели национальную идею – осуществление объективно-исторически обусловленных классовых интересов трудящихся, строительство социалистического и коммунистического общества. Так сказано и на первой же странице Большевистской платформы в КПСС. Эту цель развёрнуто выражала коммунистическая научная идеология, идеология марксизма-ленинизма. Так что президент Р.Рейган знал, что говорил, когда бесновался именно против марксистско-ленинской науки и заклинал именно её (а не Советскую власть, не социализм как таковой!) "выбросить на свалку истории".

Средство же борьбы с идеей, с идеологией – это её имитация. Имитация лишает идеологию практической дееспособности, иезуитски превращает её в собственную противоположность, вызывает разочарование и отторжение в массах.

Вот такого рода борьба и велась несколько десятилетий в СССР против коммунистической идеи, против марксизма и ленинско-сталинского большевизма как наивысшей стадии развития коммунистической научной мысли.

Съездом граждан СССР, Большевистской платформой наработан огромный, воистину необозримый материал по проблемам лжекоммунистического имитаторства как в Советском Союзе, так и в пресловутый "постсоветский" период. В 2008–2009гг. у нас один за другим прошли четыре политклуба с такой проблематикой – XXXIV, XXXV, XXXVI и XXXVII. Все они размещены на нашем Интернет-сайте и опубликованы в нашей ростовской газете – в "Советах граждан СССР". Весной 2010г. мы обратились к редакции "Правды" и к Общероссийскому протестному штабу с открытым письмом на эту тему Послесловие к дате, которая скорее рана, чем дата; там весь этот сюжет поставлен буквально уже на попа.[10] Излишне уточнять, что в ответ и Штаб, и "Правда" набрали в рот воды.

Чем же объясняется столь непрошибаемая, мертвецкая глухота наших "комдвиженцев" к вопросу,   стратегическая  значимость которого,– казалось бы,– каждому должна быть очевидна?

А объясняется она очень просто: полностью имитационным характером самого этого нашего "комдвижения".

Ведь издевательства над национальным самосознанием народа, продолжавшиеся десятки лет, во-первых, уж никак не могли оставаться никем не замеченными; а во-вторых, не могли не наталкиваться на идущее изнутри самого народа неприятие и сопротивление. Естественно, это сопротивление жёстко подавлялось агентурой влияния и "скурвившейся" партийно-бюрократической верхушкой.

Но оно же БЫЛО, имело место!.. Советско-патриотическая идея – можете называть её марксистской, большевистской, в данном контексте это всё одно и то же,– она СОПРОТИВЛЯЛАСЬ психоинформационному насилию над ней, она отстаивала своё исторически завоёванное право доминировать в ментальном пространстве Советского народа, своё право на   развитие,  потенциал которого к тому моменту не только не был исчерпан, но лишь начинал приоткрывать свои всё новые и новые, подчас воистину ошеломляющие горизонты!

Не пора ли отрешиться от взгляда на Идею как на слова, написанные на бумаге? Идея, однажды уже сумевшая овладеть массами, это феномен   объективный,  естественноисторический, это способ, каким историческая необходимость проявляется в сознании и в поведении индивидов, образующих массу, становится движущей силой их поведения, причём силой, в конечном счёте, необоримой.[11] Идею, которая уже поселилась, так сказать, в ментальном поле нации, никакими войнами невозможно оттуда изгнать. Если ей изменили те, кто формально обязан был ей служить, она сама их от себя отринет, уйдёт в толщу народа, отыщет там новых приверженцев себе, и эти люди будут верно и беззаветно, не считаясь ни с какими внешними препятствиями, делать для неё всё то, что объективно должно было быть сделано. Т.е., сражаться с её врагами, отстаивать её права, развивать её и добиваться её полновластного возвращения в народную жизнь.

 

Имитация национальной идеи порождает сопротивление,

идущее из глубин народа.

"Красное диссидентство"

и Народное коммунистическое Сопротивление в СССР.

Создание Большевистской платформы в КПСС,

это и была первая крупная попытка

Советско-патриотической национальной идеи

вырваться из тисков многолетнего блокирования и удушения.

"Нинандреевщина" как имитация "возрождения большевизма".

 

И ВОТ, не что иное произошло и у нас в СССР. Возникло явление "КРАСНОГО ДИССИДЕНТСТВА",– или, как мы давно уже предложили его называть, Народного коммунистического Сопротивления.

"Красные диссиденты" и просто возмущённые советские граждане выступали, конечно же, не против социализма и Советской власти, но против их опошления и коверканья, которое лавиной изрыгалось откуда-то с партийно-идеологических "высот",– где примерно со второй половины 1960-х годов почти безраздельно правила бал реанимированная "пятая колонна".

Не могу не упомянуть здесь, снова и снова, о Комиссии Политбюро ЦК КПСС по идеологическим письмам граждан, образованной где-то осенью 1978г.,– как сообщалось на ноябрьском (1978г.) Пленуме ЦК. Пусть советская общественность так ничего и не узнала о результатах деятельности этой Комиссии, но самый факт её создания показывает, какого накала уже к концу 70-х годов (т.е., задолго до "перестройки"!) достигло низовое, массовое несогласие с "верхушечным" псевдомарксистским словоблудием – и с теми безобразиями, которые под прикрытием этого словоблудия в стране творились.

"Красное диссидентство" преследовалось пятой колонной куда более неукоснительно, чем  диссидентство в общепринятом смысле – т.е., откровенно антисоветское. Ещё бы!.. Ведь солженицыны и сахаровы были пятиколонникам "братьями по классу", а вот уж "красные" – так те уж точно воспринимались как опаснейшие классовые враги.

Но истребить Народное коммунистическое Сопротивление не удавалось, это было,– как уже сказано,– объективно невозможно; да плюс к тому, обрисовалась ещё угроза, что "красные" не преминут воспользоваться объявленной Горбачёвым "гласностью" и сумеют прорваться на поверхность общественной жизни. А это, даже при всей их тогдашней разрозненности, была бы для лагеря контрреволюции уже полнейшая катастрофа,– по крайней мере, потенциальная.

Вот почему, наряду с подготовкой разгрома институтов Советской власти, одной из важнейших задач информационно-психологической войны стало недопущение "красного прорыва", или – опять-таки! – его ИМИТАЦИЯ. И вот откуда взялись все эти лжекоммунистические и лжебольшевистские партийки, с вертлявыми троцкистскими или социал-демократическими "программами", нацеленные на что угодно,– кроме возвращения Советского народа в национально-самосознательное состояние и его сплочения на борьбу за освобождение своего Отечества от ползучей империалистической оккупации.

 

И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, нельзя посыпáть голову пеплом и сокрушаться, что вот, мол,– нас-то проимитировали, а мы-то для себя так ничего и не урвали…

Уверяю вас,– урвали; урвали, и очень даже прилично.

На Всесоюзной конференции,– которая всячески старалась присвоить себе статус   внутрипартийной,  и частично в этом преуспела,– на трибуну, вслед за Н.А.Андреевой, поднялся с докладом один из наиболее ненавистно гонимых "красных диссидентов" в СССР – это Хабарова. Представляю, как "обрадовались" такому повороту событий те деятели в ЦК и около ЦК, кто двадцать лет держал против этой самой Хабаровой "круговую оборону". Мало того, это "исчадие ада" ухитрилось устроить так, что конференция без каких-либо поправок приняла единолично ею написанный, абсолютно и вызывающе "краснодиссидентский" программный документ. Да ещё постановили добиваться его публикации в партийной печати; вот уж и впрямь, только этого нехватало!..

Нетрудно догадаться, что Андреевой наверняка тут же посоветовали как можно скорей и решительней избавиться от столь "крутого" идеолога, любой ценой.

Но дело-то было уже сделано!

Андреевская "партия коммунистов-большевиков" меня не интересовала, и вот именно   для дела  она была совершенно не нужна. А "запретить" Большевистскую платформу, загнать её "назад в небытие" никакие крики Андреевой о "предварительном характере" Платформы, о "роспуске" её Московского оргбюро и т.п. уже не могли. Мы в Москве просто не слушали этой крикотни.

Пусть облаянная и оболганная, пусть ослабленная оттоком основной массы членов "Единства" в ВКПБ, но Большевистская платформа закрепилась на политической арене, она существовала, и она действовала.

Ну, а что, собственно, существовало и действовало в её лице?

На нашем XXXVI политклубе 14 июля 2009г. было удачно сформулировано, что создание БП в КПСС представляло собой попытку здорового, не тронутого ревизионистской гнилью заряда или ядра в советском марксизме вырваться из тисков двадцатилетнего (по меньшей мере) замалчивания и удушения, дать знать о себе мыслящей общественности. Причём, попытка эта оказалась вовсе не безуспешной.

Большевистская платформа обозначила собою, на нашей политической сцене, в нашей оккупационной действительности местопребывание подлинно возрождённого – аутентичного, если можно так выразиться, большевизма конца XX – первой половины XXI века, он же марксизм эпохи империалистических войн и пролетарских революций (увы, не устарело это классическое определение).[12]

Кто-то может тут вскинуться с вопросом: а как же вот,– Андреева утверждает, что подобно тому, как Ленин создал большевизм на базе марксизма, так и её статья, опубликованная в "Советской России" 13 марта 1988г., "положила начало возрождению большевизма в условиях развала СССР"?[13]

Статья Андреевой,– как мы разъясняли уже десятки раз,– "положила начало" не возрождению большевизма, а ИМИТАЦИИ этого возрождения окологорбачёвской партноменклатурой, каковая обязана была обеспечить возникновение "коммунистической многопартийности", а с этой целью подготовить обойму "лидеров" для планируемых партиек, причём на каждого из них надо было сочинить и растрезвонить в прессе "легенду", которая рисовала бы его как некоего новоявленного национального минигероя. В обмен на эти и аналогичные услуги все эти Чикины, Лигачёвы и иже с ними получали беспроблемное обустройство "в лоне" оккупационного режима.

Вот вся подоплёка "героического" выступления Н.А.Андреевой в 1988г. и поднятой вокруг него шумихи,– которую время от времени взбаламучивают до сих пор, ибо она позволяет тому же, скажем, Чикину ненавязчиво причислять к "героям" и самого себя.[14]

И потом, почему апологеты Андреевой столь изворотливо избегают ответа на элементарный вопрос: где она была до 1988 года?

Сегодня в изданиях Съезда граждан СССР и Большевистской платформы, пусть они малотиражные, но в них опубликована – и непрерывно пополняется всё новыми и новыми публикациями – масса, прорва документальных свидетельств Народного коммунистического Сопротивления. Здесь и научные наработки, и аналитические записки в партийные и государственные органы, и прямые обращения к высшим руководителям СССР.

Вот где настоящий, а не бутафорский героизм, гражданский и интеллектуальный. Вот члену Политбюро ЦК КПСС М.А.Суслову пишут – и не в 1988-м, а в 1976 году!– об "антимарксистском, оппортунистическом характере целого круга положений и "теорий", культивируемых ныне в качестве "творческого развития марксизма"", о "закономерно вытекающей отсюда потере всякой подлинно-научной, концептуальной ориентировки в проблемах коммунистического строительства".[15]

Вот члена Политбюро, председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова открытым текстом обвиняют (и опять же не в 88-м году, а в 1979-м!), что "вместо разумного, партийно-принципиального противодействия опаснейшему идейно-политическому перерожденчеству и прохвостничеству в стране, Вы ему потворствуете и покровительствуете; "боретесь" же не с антимарксистскими политическими вредителями в государстве, а с разоблачающими это вредительство честными людьми. Сегодня это простейший, неопровержимый, сам за себя свидетельствующий факт …"[16]

Выходит, уже в 70-х годах предательство по крайней мере части высшей советской "элиты" выглядело в глазах честных рядовых граждан "неопровержимым фактом"! Неопровержимым до такой степени, что они в открытую писали об этом в Политбюро, в КГБ, составу ЦК КПСС – чуть ли не во все мыслимые и немыслимые партийно-государственные адреса.

Спрашивается, как же могли "не знать" об этой почте изготовители всего этого "проекта" насчёт "первой и единственной" Нины Андреевой,– которая, якобы, поведала миру "то, о чём другие молчали"(?!).[17] Ведь они, эти люди, сами являлись в ту пору отнюдь не последними лицами в партийной иерархии, так как же было "не знать", какого рода почта поступает в ЦК? Куда логичней предположить,– не правда ли,– что прекрасно знали и вполне продуманно соорудили (да ещё и держат упорно двадцать с лишним лет на плаву!) имитаторскую обманку, которая по существу фальсифицирует всю историю противостояния советской марксистской мысли и Советского народа в целом информационно-психологической агрессии. А поскольку агрессия никоим образом не прекратилась, она продолжается, то и обманка эта продолжает играть свою дезориентирующую и дезорганизующую роль.

 

Идея начинает бороться за выживание

с момента объявления ей войны, а не сорок лет спустя.

Она РАЗВИВАЕТСЯ, вот её способ ведения борьбы.

 

СЛОВОМ, всю эту мифологию – относительно "возрождения большевизма" посредством статьи в "Советской России" – по-настоящему давно бы уже пора сдать в архив.

Советский большевизм,– прежде всего,– о нём нельзя говорить, якобы он когда-либо был у нас в стране вообще уничтожен, умерщвлён.

Ведь Идея начинает бороться за выживание не спустя сорок лет после того, как ей войну объявили, а практически с момента объявления войны. А нам Третью мировую объявили, сами знаете когда.

До 1953г., там сам И.В.Сталин сражался,– оставив нам свой блистательный труд "Экономические проблемы социализма в СССР".

Вне всяких сомнений, если бы этим кто-то всерьёз занялся, то можно было бы выстроить систематизированную картину выступлений против информационно-интеллектуального диверсантства и за последующие годы. Выступлений, как гласных, так и не преданных своевременно огласке. Но, сколько мы ни взывали к нашему левому сообществу о необходимости создания объективной, научной истории информационно-интеллектуальной войны против СССР, никакого отклика эти наши увещевания не встречают.

Между тем, как ведёт Идея свою борьбу? Она РАЗВИВАЕТСЯ, вот её способ ведения борьбы. Если утверждают, что она выжила, "возродилась", то это по-умному может означать только одно: что она в своём историческом развитии перешла на новую качественную ступень.

Я что-то не вижу, чтобы у наших "большевиков",– хоть с заглавной буквы, хоть со строчной,– марксистская теория на какую-то качественно высшую ступень поднялась. Думаю, что и сами они продемонстрировать этого не смогут.

Давайте посмотрим, как с этим обстоят дела у нас, у Большевистской платформы.

 

ЧТО КАСАЕТСЯ лично моей "краснодиссидентской" карьеры, то её надо отсчитывать,– наверное,– с 1970 года. И дальше это была та самая борьба, которая одновременно и неотъемлемо есть работа над развитием теории, и та самая работа, которая одновременно есть борьба.

Ибо, если ты пишешь высокопоставленным академическим, партийным и иным функционерам, что они отдали на откуп фактическим врагам народа, завели в тупик марксистскую идеологию, а вместе с нею и Советское государство, то вы только вникните, какова должна быть у вас степень проработанности аргументов, которыми вы оперируете.

Вы напиши́те председателю КГБ СССР, что он сам есть политический двурушник, и допусти́те в вашей аргументации хоть микроскопический прокол. И увидите, что́ из этого выйдет. На вашем эпистолярном творчестве и на само́й вашей жизни вмиг будет поставлен бесповоротный жирный крест.

Т.е., вот эта "краснодиссидентская" деятельность, это для вовлёкшегося в неё учёного такая "школа повышения квалификации", что после этого горнила абсолютно любой кабинетный теоретик рядом с тобой будет, как не нюхавший пороха юнец-допризывник рядом с воином, прошедшим службу в нескольких "горячих точках".

Поэтому не удивляйтесь и не завидуйте,– мол, как это у вас интересно получилось, с той же "Большевистской платформой в КПСС": Хабарова села и написала за какие-то два месяца, и – всё, и – истина в последней инстанции, никто ничего не смог ни возразить, ни прибавить, ни убавить.

Потому так и получилось, что квалификация была несопоставима – у Хабаровой и у прочих претендентов. Потому, что за этими двумя месяцами стояли двадцать лет самого плотного участия в боевых действиях в "горячих точках" информационно-психологической войны.

В нашем документе Большевистская платформа – 2001,– это Программное заявление Третьей Межрегиональной конференции сторонников Платформы,– там довольно-таки остроумно подмечено, что в послесталинский период, впервые за всю историю партии, сложилась такая парадоксальная ситуация, когда развитие марксистско-ленинской теории стало совершаться не в самой КПСС, а едва ли не полностью за её пределами. Трагикомическим образом, теперь уже не КПСС несла в массы свет марксистского, коммунистического знания, а наоборот, новаторски развивающийся марксизм был вынужден из народа продираться назад в КПСС.

И мы по сей день,– в сущности,– продолжаем решать эту задачу, исторически весьма и весьма объёмную: задачу обратного закрепления коммунистической идеи в той партии, которая рано или поздно, но обязательно сможет сказать о себе, с полным на то правом, что она есть действительно и несомненно возродившаяся, восставшая из пепла Коммунистическая партия Советского Союза.

И конечно же, нет ничего поразительного в том, что именно этот "внепартийный" марксизм (или большевизм), манипуляторски поставленный врагами в это противоестественное положение,– именно он уверенно разгадывал все концептуальные головоломки, в которых к исходу ХХ века прочно застряли теория и практика коммунистического преобразования мира, как у нас в СССР, так и за рубежом.

 

Развитие современного ленинско-сталинского большевизма

(современного советского патриотизма)

в наработках Большевистской платформы в КПСС.

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ, относящийся сюда идейно-теоретический материал мы столько,– уж извините,– мусолили на наших мероприятиях, что дальше он, если будет излагаться, то лишь сугубо конспективно. И думаю, что никаких претензий ко мне в этом плане,– по совести,– быть не должно.

Итак, одна лишь Большевистская платформа смогла чётко подытожить, в чём,– собственно,– выразился информационно-интеллектуальный "крестовый поход" против советского большевизма; или, говоря конкретней, против "сталинизма", ибо решающие удары все были сосредоточены на наследии И.В.Сталина. И именно на его политико-философском и практически-политическом наследии, а не просто на пресловутом сюжете о "репрессиях".

И первое здесь, это отбрасывание закона соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил как основной объяснительно-предсказательной схемы марксизма. С ним ушло понятие базиса как экономического строя общества, как системы производственных отношений. А поскольку закон соответствия по своей сути есть диалектическое противоречие, то ушла и   диалектика  производительных сил и базиса, осталась одна свежеизобретённая "материально-техническая база", т.е. трактовка общественного развития по Каутскому, а не по Марксу, в духе голого техницизма, пренебрегая интересами трудящихся масс.

Второй завал – это отказ от сталинской модели в экономике и последовавшая за этим косыгинская "реформа", ввергшая народное хозяйство СССР в состояние рукотворного двадцатилетнего кризиса.

И третий завал – это отказ вообще от философии диалектического и исторического материализма как от идейного фундамента партийно-государственной политики.

Специально это лишний раз повторяю,– хотя об этом у нас говорено-переговорено, до очертенения. И тем не менее, ни у кого, кроме нас, вы этого по сию пору не найдёте. Все эти самозванные "возродители большевизма", типа Андреевой, слыхом не слыхали о принципе соответствия и о том, что надо сначала   его  вернуть в свои права, чтобы стали возможны какие-либо дальнейшие рассуждения о возвращении в социалистическое и коммунистическое русло всего нашего общественного устройства.

Перечитавши,– в порядке подготовки к сегодняшнему заседанию,– все узловые программные документы Большевистской платформы, мне сделалось ясно, что их нужно собирать в книгу и издавать, ибо это настоящая энциклопедия современного большевизма. И напрасно мы предаёмся на этот счёт какому-то самоуничижению,– которое, как давно уже сказано, паче гордости. Поскольку там, в этих бумагах, я не знаю, какую проблему можно назвать, чтобы она осталась непроработанной.

Взять ту же Большевистскую платформу в КПСС.

В ней дано определение социализма, против которого и сегодня возразить нечего: это строй, который гарантирует каждому гражданину право на труд в подобающих человеку условиях и на достижение посредством добросовестного труда такой степени материального и культурного благосостояния, какая максимально возможна при данном уровне развития общественных производительных сил.

"С ходу", бесстрашно и теоретически безапелляционно рассмотрен запутаннейший вопрос о Советской власти как диктатуре пролетариата, о "сращивании" Коммунистической партии с государством и о том, что пролетарское государство по природе своей монопартийно. Монопартийность при социализме научно определена как институционализация системы политического самоосознания господствующего класса. Сформулировано, что "становление партии рабочего класса непосредственно властным, "государствующим" институтом – это неотвратимая объективно-историческая закономерность, противиться которой столь же бессмысленно и бесполезно, как в своё время пришествию парламентарной демократии".[18]

Введён раздел "Две фазы коммунистической общественно-экономической формации и место, которое занимает в ней социализм". Т.е., в марксистский обществоведческий анализ   возвращено  учение о двухфазности коммунистического способа производства, которое было предперестроечными ревизионистами практически похоронено,– тогда как без него в марксизме и шагу ступить нельзя. Заново подчёркнута причина двухфазности коммунистической формации – это всемирноисторическая необходимость замены устарелого отношения "труд – рабочая сила" более высоким отношением по реализации, в процессе труда, творческой способности человека.

В параграфах "Социализм и товарно-денежные отношения", "Социализм и рынок" полностью реабилитирована сталинская экономическая модель (двухмасштабная система цен), как "адекватный социалистической фазе развития хозяйственный механизм". Всячески обращено внимание, что двухмасштабная система цен (она же социалистическая модификация стоимости) является такой формой функционирования стоимостных отношений, которая означает их постепенное самоуничтожение, самоустранение из жизни общества. Т.е., это предписанный, так сказать, самой природой социализма и коммунизма, естественноисторически обоснованный путь перехода неэксплуататорского общества от частично товарного ко всецело бестоварному, нестоимостному производству. Вот что такое, в общеисторическом аспекте, сталинская модель.

В разделе "Большевистская антикризисная программа" поднят важнейший,– но, опять же, до сих пор никем, кроме нас, так и не "перетряхнутый",– вопрос об абсолютной, изначальной антиконституционности (а следовательно, нелегитимности) всего перестроечного так называемого "законодательства"; о том, что парламент без санкции специально образуемых органов учредительной власти неправомочен менять общественно-государственный строй, структуру основополагающих гражданских гарантий.

Между тем,– цитирую далее "Платформу",– что же мы видим у нас?

Самые что ни на есть типичные   парламентарии,  каковыми являются наши сегодняшние народные депутаты союзного и республиканского уровней, на своих сессиях и съездах, никого не спросясь, нажатием кнопок для голосования вкривь и вкось перекраивают общественный строй, лишают своих сограждан неотъемлемых и первоисходных прав, на которых зиждется жизненное благополучие людей. С той стороны границы доносятся бурные аплодисменты, но надо же всё-таки осознать, что если бы в любой из тех стран, откуда слышны рукоплескания, парламентарии занялись тем, чем занимаются наши не к месту расхрабрившиеся законодатели, то такой парламент был бы тут же или распущен указом главы государства, или разогнан военной силой, а зачинщики подобного "законотворчества" привлечены к ответственности как государственные преступники.

Т.е., юридически ничтожны не только "беловежские соглашения",– как их квалифицировал ещё Съезд граждан СССР первого созыва в 1995г.,– но юридически ничтожно и преступно всё это горбачёвско-лукьяновское кромсание Конституции СССР 1977г., без всякой ясно выраженной санкции на то широких народных масс; кромсание, которое на протяжении нескольких лет предшествовало беловежскому сговору и вот уж поистине "всесторонне" его подготовило.

Параграф "Экономическая программа обновления социализма", так его можно сегодня спокойно переписывать, почти без изменений; и с чем тут мог бы не согласиться человек, искренне желающий возрождения Советской власти?

Вот, по тексту: никакой частной собственности, "разгосударствления", "приватизации" и т.п. Возвращение к тем правовым нормам относительно собственности, которые содержатся в Конституции СССР 1977г. Восстановление в полном объёме единого народнохозяйственного комплекса СССР. Восстановление плановой системы ведения народного хозяйства, функционирования центральных плановых, снабженческих, ценообразовательных и других органов, нарушенных кооперационных связей, плановой, финансовой и трудовой дисциплины. Восстановление действия трудового законодательства на уровне (условно) 1985 г. Предотвращение и прекращение насильственной деколлективизации в деревне, разбазаривания земли. Предотвращение и прекращение ка­кого-либо хозяйничанья иностранного капитала в советской экономике. Прекратить членство или попытки приобретения членства в организациях, контролируемых транснациональным финан­совым капиталом (Международный валютный фонд, ГАТТ[19] и др.). Безот­лагательное восстановление государственной монополии внешней торговли. Восстановление экономической "перегородки" между денежными средствами наличного и безналичного оборота, прекращение перекачки безна­личных средств в наличные.

Восстановление, в общем и целом, двухмасштабной системы цен. Провести "контррефор­му" оптовых цен с установкой на их систематическое снижение. Ликвидировать нормативы рентабельности к стои­мости производственных основных фондов и материальных оборотных средств. Ликвидировать зависимость фонда заработной платы от стоимостного объёма выпуска в рублях. Считать народнохозяйственным критерием эффектив­ности "лаг" регулярного снижения розничных пен на потребительские товары.

Провести регрессивную денежную реформу по образцу реформы 1947г. Никакой "конвертируемости" рубля. Считать неприемлемой по­становку рубля на внутреннем потребительском рынке в неравноправное, дис­криминационное положение по отношению к валютам других стран.

Осуществлять хозрасчёт социалистических предприятий в пределах текущих затрат и капитальных вложений локального значения. Крупные капитальные вло­жения финансировать через гос­бюджет.

Самостоятельная хозяйственная деятельность граждан – только на базе собственного труда, без привлечения наёмной рабочей силы, в том числе и на селе. Возникновение единоличных (фермерских) хозяйств считать обоснованным только там, где это диктуется национальными традициями, природно-климатическими условиями и экономической целесообразностью. Выделение земельных угодий под единоличное хозяйство осуществляется особым правовым актом, не являющимся актом купли-продажи.

Считать совхозно-колхозный строй основой социалистического сельского хозяйства. Создавать государственные станции технической помощи, аналогичные существо­вавшим ранее МТС. Восстановить в колхозах оплату труда по конечному результату (по типу "трудодня"), выплачивая при этом часть заработанного натурой.

Не допустить ликвидации социально-экономических прав трудящихся, гарантированных Конституцией СССР 1977 года.

Восстановить государственный характер деятельности средств массовой ин­формации, научных учреждений, учреждений культуры и творческих союзов. Покончить с коммерциализацией культуры и искусства.

Восстановить принцип единого, равного и обязательного для всех содержания и объёма среднего школьного образования.

В общем, товарищи, я не могу здесь всё переписать, но уже из доложенного видно, что это не только для 1991 года превосходная программа. И в наши дни она вполне могла бы быть взята за основу той политической силой, которая, придя к власти в стране, действительно ставила бы себе целью возродить социализм. А не тянула бы назад, в предперестроечный застой или неонэповский хаос. И тем паче не пыталась бы навязать какой-то подмалёванный вариант оккупационного режима.

И ведь это далеко, далеко ещё не всё содержание Большевистской платформы. Многое,– причём, не менее значимое,– мною опущено; и есть ещё раздел "Большевистская программа социалистической демократизации", который в то время представлял собою попросту своего рода конспект нашего будущего Конституционного проекта 1997–2001 годов.

Пересказывать его здесь нет никакой возможности, но фундаментальный политико-философский тезис, из которого там всё растёт, как из корня, всё-таки лишний раз воспроизведу; ибо это одно из обществоведческих открытий новейшего большевизма, и открытие отнюдь не малого масштаба, так что "стесняться" нам тут абсолютно нечего.

Так вот, это та мысль, что процессу самоуничтожения товарно-денежных отношений в экономике соответствует, на политико-правовом, надстроечном уровне, процесс постепенного превращения   представительного  демократизма в демократизм   непредставительный, непосредственный ("поголовный", по излюбленному выражению В.И.Ленина), или в коммунистическое самоуправление.

Главенствующая роль в этих формационных сдвигах должна принадлежать Коммунистической партии. И не просто потому, что она "руководящая и направляющая сила", а потому, что она объективно является носительницей всемирноисторически нового управленческого принципа – принципа управления посредством собственного примера. Но это и есть организующий принцип непредставительной демократии, "поголовного участия в управлении".

 

 

II

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

у меня была – видимо, её правильней всего будет называть, мечта,– пройтись хотя бы вкратце и хотя бы по основным, базовым документам Большевистской платформы за минувшие двадцать лет. Должен же быть, наконец, общественно осознан тот факт, что Народное коммунистическое Сопротивление, наш "народный большевизм",– в тяжелейших, непереносимо тяжёлых условиях полувековой психодиверсионной войны,– но они оказались вполне достойными преемниками большевизма ленинско-сталинского, в деле защиты, отстаивания и, несмотря ни на что, нового развития, новой разработки коммунистической идеи, революционной коммунистической теории.

Выяснилось, однако, что тут не доклад нужен, а по меньшей мере курс лекций. Ну что ж, неплохо уже и то, что мы подошли к пониманию необходимости такого обобщающего курса по истории и идейно-теоретическому содержанию современного большевизма. Возможно, мы этот замысел и осуществим,– в рамках, скажем, нашего Московского политклуба.

Но на сегодня нам осталось, увы, лишь пообещать, что мы к этому необозримому фактическому и теоретическому материалу будем возвращаться; покуда эта наша большевистская Атлантида не всплывёт из вод искусственного психоинформационного забвения и не займёт то место в общественном сознании народа, которое ей по праву принадлежит.

 

Большевистская платформа – фактический инициатор

процесса восстановления КПСС.

Имитационная возня вокруг XXIX съезда.

СКП–КПСС – очередное предательство партии и коммунистической идеи.

 

ИТАК, мы не можем ведь упустить и событийную канву всего происходившего; а она, если уж совсем в "телеграфном" стиле, выглядела так.

После разрыва с Андреевой – или, точнее, Андреевой с нами, с идеей возрождения большевистской КПСС,– мы, естественно, никуда с политической арены не делись. Хотя из Ленинграда и распространялась дезинформация, будто Большевистская платформа "прекратила своё существование, превратившись в ВКПБ". По счастью, это было имитаторское враньё. 20 ноября 1991г. Московское оргбюро Платформы выпустило Заявление, в котором подтвердило "своё ранее выраженное намерение сохранить в Москве организацию Большевистской платформы как таковой и именовать её впредь – Московский центр Большевистской платформы в КПСС".[20] Московский центр БП в КПСС призвал коммунистов "сохранить первичные парторганизации КПСС, перерегистрировать оставшихся членов партии, продолжать уплату членских взносов, накапливая их покуда в первичках, стараться наладить нормальную партийную работу на основе имеющихся программных материалов, в том числе и "Большевистской платформы"."

Это следует расценивать,– говорилось там же,– как наш ответ на антиконституционный и антиправовой указ Б.Н.Ельцина от 6 ноября 1991г. о запрещении деятельности Коммунистических партий Советского Союза и РСФСР на территории Российской Федерации.

Насколько мы осведомлены, никто   до нас  и помимо нас с подобным воззванием к коммунистам не обращался. Мы будем благодарны за уточнения, но пока таковых не поступало.

В начале января 1992г. мне совместно с другим руководителем Московского центра, Ю.А.Суслиным, нам удалось подвигнуть одного из тогдашних членов ЦК КПСС, А.А.Пригарина, чтобы он среди своих коллег проявил инициативу по созыву Пленума ЦК.[21]

Пленум состоялся 13 июня 1992г.[22] Он образовал Оргкомитет,– уже не "самопальный", а легитимный, уставной,– по созыву ХХ Всесоюзной партконференции и ХХIХ съезда КПСС. Большевистская платформа, в лице Хабаровой, была приглашена и на Пленум, и в состав Оргкомитета. Учитывая, что Хабарова в тот момент вообще не являлась даже и членом КПСС, не только Центрального Комитета (о чём всем было прекрасно известно), это приглашение нельзя истолковывать иначе, нежели косвенное, но красноречивое признание заслуг нашей организации во всех этих делах.

4 октября 1992г. прошёл первый после разгона КПСС и КП РСФСР Московский общегородской партактив, 10 октября – ХХ Всесоюзная конференция КПСС, а 26–27 марта 1993г. – и долгожданный ХХIХ съезд.

Вся эта цепочка событий у наших нынешних "историков",– принадлежащих, чаще всего, к "стану" имитаторов,– никакой популярностью и вниманием не пользуется, или подаётся в искажённом виде, по более чем понятным причинам. Но,– как нами всячески уже подчёркивалось,– объективная история информационно-психологической войны против СССР, она у нас, пока что, далеко впереди.

На всех вышеупомянутых форумах Большевистская платформа была представлена; на всех, без исключения,– с развёрнутыми выступлениями. Тексты или обстоятельное изложение этих выступлений можно найти в наших изданиях[23] или на сайте в разделе "История борьбы за воссоздание и большевизацию КПСС".

Так что позиция неимитационного, "красного" большевизма, она всюду там убедительно озвучена, и изъять её из объективной, вот именно, истории воскрешения большевизма и коммунизма в СССР, это уже навряд ли у кого-нибудь когда-нибудь получится.

"… какую партию и для чего мы воссоздаём? – говорилось, к примеру, на Московском партактиве 4 октября.– Должна ли она сосуществовать с режимом или противостоять ему? Если сосуществовать, "легально действовать в законных рамках", имея в виду "законы", установленные оккупационными властями, тогда незачем здесь время зря тратить. А если противостоять, но при этом не призывая и не прибегая к кровопролитию, то метод такого противостояния – это метод открытого ненасильственного игнорирования режима и оттеснения его от власти."

А вот фрагмент выступления Хабаровой на ХХ партконференции:

"Власть трудящихся – это не просто Советская власть, но Советская власть под правильно поставленным коммунистическим партийным руководством. Что такое Советская власть без коммунистического партийного руководства – мы видели на примере Съезда народных депутатов СССР. Накривлялись у микрофонов, развалили страну и ушли, и взятки гладки, не с кого спросить."

Не надо думать, будто Хабарова там везде в одиночестве подвизалась. На ХХ конференции Платформу представляли И.И.Никитчук из Арзамаса-16, В.К.Донцов из Набережных Челнов, В.С.Коротаев из Подмосковья, г.Железнодорожный, В.А.Клочихин из Москвы и Л.А.Шмелёв из Латвии, но он прибыть не смог, и его заменил молодой рабочий Люберецкого завода им. Ухтомского Саша Атланов. Куда все они потом подевались – это отдельный разговор; скажу только, что В.К.Донцова и В.С.Коротаева, к прискорбию, давно уже нет в живых.

В гуще описываемых событий, 3 октября 1992г., провели и мы свою Вторую Межрегиональную конференцию.

Материалы Второй конференции были весьма оперативно изданы, приличным тиражом. Благодаря чему некоторое количество этих брошюр сохранилось; вы можете их приобрести и ознакомиться с этим нашим "постандреевским" мероприятием по первоисточнику. И удостовериться, что если оно в чём-то и уступало Минской конференции, то только в многолюдности. Но не в концептуальной насыщенности заслушанных и принятых на нём документов. Рекомендую вам брошюру не только потому, что хочу в нынешнем моём, и так уже затянувшемся докладе обойтись без пересказа содержания Конференции 1992г. и комментариев к нему. Но и потому, что Программное заявление Платформы к ХХ конференции и ХХIХ съезду КПСС – это блестящая политико-философская наработка, отнюдь не утратившая актуальности и для наших дней, и любой мыслящий участник сопротивленческого движения её и сегодня, не сомневаюсь, с удовольствием и пользой для себя прочтёт.

 

В КАКОЙ-ТО МЕРЕ проведение ХХIХ съезда было нашей победой. Ведь, в конце-то концов, инициатива Восстановительного съезда КПСС, она же у самых её истоков нам принадлежала, ещё со времён "Единства" и Конференции в Минске. Потому что уже тогда антигорбачёвский съезд поневоле оказался бы очистительным и Восстановительным.

Но враг тоже не дремал, и не дремала его агентура в нашей сопротивленческой среде – имитаторы.

По первому заходу, идея такого очистительно-восстановительного съезда КПСС была попросту, грубо говоря, прихлопнута. Образовали (вроде бы) Оргкомитет, а Оргкомитет вместо съезда КПСС учредил никому и ни для чего не нужную ВКПБ. (Если не считать, конечно, "нужды" коллаборационистского режима в подобных обманках.)

Однако, инициатива,– как выше было продемонстрировано,– вовсе не сгибла, и очень скоро, буквально без передышки, пошла на второй заход. Тут уже имитаторам надо было как-то иначе действовать, более изощрённо. Поскольку напор со стороны коммунистов "снизу" в пользу возобновления деятельности именно КПСС был огромен, и вряд ли бы их удалось повторно сбить с толку какой-нибудь примитивной обманкой.

Что же придумали на сей раз?

Съезд-то провели, но на нём взамен прежней унитарной общесоюзной партии возникла… "международная организация": СКП–КПСС, конфедеративное объединение бывших республиканских компартий (или того, что теперь реально там существовало, на месте республиканских компартий).

СКП–КПСС не имел индивидуального членства, собственных низовых оргструктур, а следовательно, не мог и заниматься нормальной массово-политической работой. Всё вылилось в посиделки, дважды в году, лидерской верхушки в Горках Ленинских. В совершенно нелепое, издевательское положение оказались поставлены коммунисты, стремившиеся сохранить своё членство в КПСС. Им "объяснили", что членства в КПСС теперь не существует, и посоветовали… вступить в любую из имитационных партиек-новоделок.

Творцом этого очередного имитаторского погрома был персонально О.С.Шенин,– о котором до сих пор можно слышать, якобы он является неким отцом-возродителем КПСС, но это такой же миф, как басни о "первой и единственной" Нине Андреевой. Несправедливо будет, впрочем, не упомянуть и хотя бы некоторых из сложившейся вокруг него группировки – К.А.Николаева, Е.И.Копышева, А.Г.Чехоева. И не пытайтесь мне возражать, поскольку всю "механику" этого гнусного антипартийного махинаторства я знаю не с чужих слов, а изнутри, "в натуре",– будучи членом Оргкомитета по созыву ХХIХ съезда, а после съезда какое-то время – членом Совета партий и Политисполкома СКП–КПСС.

Естественно, Большевистская платформа отчаянно сопротивлялась этому новому предательству,– что отражено во множестве наших документов того периода, заметная часть которых опубликована. Но силы были слишком неравны, и в 1994–95гг. мы из СКП–КПСС ушли,– когда стало ясно, что пребывать там далее, это значит компрометировать нашу организацию, наводя людей на мысль, будто мы согласны со всем этим мракобесием насчёт ликвидации индивидуального членства в КПСС и т.п. Подчеркну, что мы ушли сами, когда сочли нужным, никто нас оттуда не "выгонял"; мною было подано Шенину заявление соответствующего содержания.[24]

 

Съезд граждан СССР как постоянно действующий орган –

– новая "реинкарнация" Большевистской платформы.

 

И ОПЯТЬ-ТАКИ, мы с политического поприща никуда не исчезли, а произошла, если можно так выразиться, новая реинкарнация Большевистской платформы: мы выступили инициаторами ещё одного крупного начинания – создания Съезда граждан СССР как постоянно действующего органа.

Скажу, что это были,– как и в предыдущем случае,– не какие-то метания, а глубоко логичный переход от идеи возрождения партии, которая нужна для возрождения страны, к идее возрождения – точнее, освобождения – уже самой страны.

Ну, не получился у нас Чрезвычайный съезд с Андреевой, мы его сделали с Пригариным, Шениным и другими. Мы же не заметались, а продолжали последовательно осуществлять свой патриотический долг,– как мы его понимали. А партия нужна была,– повторяю,– для освобождения и возрождения страны. Но то, что соорудили Шенин и прочие наши временные попутчики, к освобождению страны так же не имело никакого отношения, как андреевская ВКПБ. Они не хотели, концептуально не были способны и не собирались этим заниматься. И партию не желали выстраивать под эти задачи.

Вывод отсюда мог быть только такой, что свой долг всё равно надо стараться выполнять, надо пытаться делать всё необходимое самостоятельно. Как бы ни казалось это неподъёмно.

Но вначале-то мы честно прилагали все усилия, чтобы склонить к советско-патриотическому образу действий руководство СКП–КПСС.

В данной связи остановлюсь ещё на одном – и на сегодня уже последнем – форуме Большевистской платформы, это Расширенный пленум Оргкомитета 24 июля 1993г. Мы ещё в рамках СКП–КПСС.

Если вы возьмёте вот этот 19-й номер нашего "Светоча",– опять же, чудом сохранившийся в депозите нашего архива,– то увидите, что на Пленуме 1993г., по существу, уже сформулирована, в её основных чертах, вся концепция будущего Съезда граждан СССР.[25]

Страна находится в состоянии войны.

Она подверглась агрессии, оккупации. Власть не сменилась законным путём, она разрушена насильственно. Нельзя к этой суррогатной власти быть в "оппозиции", как нельзя быть в оппозиции к немецко-фашистским захватчикам. Вместо "оппозиции" должно быть Сопротивление.

Задача, стоящая перед силами Сопротивления,– это организация отпора вражеской агрессии, а не подготовка к выборам и т.д. в том же роде. Какие "выборы" в условиях оккупации? Разве мы не убеждались десятки раз, что исход их предрешён? Зачем играть в поддавки с врагом, который поставил цель – уничтожить нас как нацию, а вовсе не демократию у нас вводить?

Из нашей постановки вопроса вытекает:

– продолжение существования Советского Союза де-юре, продолжение действия де-юре Союзного Договора 1922г. и Конституции СССР 1977г.;

– нелегитимность горбачёвского руководства, всех созданных им властных структур и изданных им правовых актов, как приведших, в результате, к развалу СССР, т.е. к той военно-стратегической цели, которую открыто ставил себе классовый противник на международной арене и работать на достижение которой внутри страны могла, следовательно, лишь прямая агентура противника, каковою указанное руководство и являлось;

– нелегитимность, по тем же причинам, всех без исключения властных структур и правовых актов ельцинского режима.

В резолюции Пленума О Союзе граждан СССР (посмотрите, название-то какое знаменательное!) выражено сожаление "по поводу неиспользования левым движением политического потенциала, заключённого в том факте, что все мы до сих пор ЮРИДИЧЕСКИ, по паспорту являемся гражданами Союза Советских Социалистических Республик".

"Лица, заявившие о желании сохранить гражданство СССР, в совокупности образуют СОВЕТСКИЙ НАРОД,– точнее, его сознательную часть, способную в сложившихся условиях занять подлинно патриотическую, исторически ответственную позицию, продиктованную чувством гражданского долга."

Советский народ должен рассматриваться как народ, временно,– в силу развязанной против него агрессии,– лишившийся полноценной государственности. Скорейшее восстановление законной – Советской – государственности и власти является его исторической задачей и священной обязанностью.

Как и следовало ожидать, никто из адресатов этого нашего документа – ни Политисполком СКП–КПСС, ни Умалатова с её Постоянно действующим президиумом Съезда народных депутатов, ни Анпилов с его "вече советских народов", ни оргкомитет прошедшего в сентябре 1993г. Конгресса народов СССР – никто из них на наш призыв консолидировать советских людей как граждан СССР не откликнулся. По своему концептуальному наполнению все эти конгрессы, вече и пр. обнаружили себя популистскими пустышками, а единственно конструктивная, юридически и политико-философски грамотная идея снова оказалась зажата в имитаторские тиски.

На мартовском (1995г.) Пленуме Совета партий СКП–КПСС мы попытались выйти с проектом постановления "О Советском народе, или гражданах СССР", так его не только не снизошли, чтобы обсудить, но председатель редакционной комиссии Копышев даже не довёл до сведения участников Пленума, что такой проект Пленуму был предложен.[26]

 

И ВОТ, после этого нам в этом, прошу прощения, гадюшнике, в шенинском СКП–КПСС, делать стало уже абсолютно нечего, и мы просто вынуждены были на свой страх и риск, без всякой поддержки со стороны нашей официальной (иными словами, имитационной) "оппозиции", приступить к осуществлению следующего этапа всего освободительного замысла: т.е., к созыву и дальнейшему развёртыванию деятельности Съезда граждан СССР. Или уж, по крайности, предпринять попытку такого осуществления.

Уважаемые товарищи, по основному его содержанию доклад закончен; но нужны ещё некоторые заключительные замечания. Ибо вы же сами видите, что затронутый материал поистине необозрим. Мы его "обрубили", чтобы уложиться в приемлемое время, но надо завязать кое-какие концы.

Первое.

Мы не можем и не будем сегодня освещать деятельность Большевистской платформы в роли мозгового центра Съезда граждан СССР. У нас, как вы знаете, в октябре 2010г. прошёл обстоятельнейший Пленум Исполкома Съезда граждан СССР, фактически на эту тему,– по случаю 15-летия Съезда первого созыва, а осенью нынешнего года мы отметим юбилей и Съезда граждан СССР второго созыва, состоявшегося в 2001г. Разбирать всю эту проблематику ещё и на сегодняшнем мероприятии никакой необходимости нет.

Второе.

Наверняка кого-нибудь подмывает крикнуть: вот вы рассказываете про ваши замечательные замыслы, и они действительно грандиозные, но ведь практическое-то их выполнение явно хромает. Восстанавливали партию, так и не восстановили; перешли на следующий этап, теперь на этом следующем этапе топчетесь уже шестнадцатый год, а воз и ныне там. Может, целесообразней довести до конца что-нибудь одно, а потом уже за другое приниматься?

Товарищи, логика всех человеческих начинаний такова, что если хочешь добиться успеха, нельзя в осуществлении замысла застревать на полдороге, а надо идти вперёд, даже если предшествующие ступени были не вполне удачны.

Ну, кому и чему стало бы лучше, если бы мы после полу-неудачи с Андреевой вообще бросили бы эту затею с XXIX съездом? Вы скажете: другие бы провели без вас. Да?.. Вот только что-то не видели мы их, этих других. Другие только нам с Суслиным пальцем у виска крутили. Так бы ещё года полтора покрутили, глядишь, и забыли бы все про эту самую КПСС. Ставка-то именно на это делалась. А то шебутение шло, надежды у людей воскресали, аббревиатура эта была всё время на слуху. Ну, пусть шенинская КПСС,– не говоря уже о других, вовсе самопальных,– пусть это пока не то, что нужно. Но у меня,– повторяю,– нет уверенности, ей-богу, что совсем без этого было бы намного лучше.

Но ещё в огромнейшей мере сказанное относится к Съезду граждан СССР.

Товарищи, всем пора, наконец, понять ту простую вещь, что если стране вообще суждено возродиться, это может произойти только в форме её освобождения от оккупации транснациональным глобалистским империализмом. А это значит, что когда бы и какими бы силами ни было это понимание достигнуто, начинать им придётся всё с того же: Советский народ никуда не делся; Союз продолжает существовать де-юре, в статусе временно оккупированной страны; сохраняется его правосубъектность на мировой арене; ни у кого не возникло никаких прав "частной собственности" на объекты общенародного достояния СССР… И т.д., по полной программе всё то, что мы принимали на Съездах первого, второго, третьего и четвёртого созывов. Говорите, воз и ныне там? Нет, друзья хорошие; вот "там" – где не надо – он был бы, если бы ничего из вышеперечисленного за истекшее двадцатилетие принято не было бы. Представляете,– заявить о продолжающемся существовании Советского народа через два года – и минимум лет через двадцать с начала оккупации. Сразу вопрос встаёт: а где ж он двадцать-то лет был, ваш народ Советский, почему не прочухался? И вся картина меняется, резко не в нашу пользу. Но сейчас-то, слава богу, с этим всё в порядке.

Советско-патриотическая объединительная идея, в принципе, народу возвращена,– усилиями большевистского ядра в партии. Возвращена в тех формулировках, в том виде, как она и должна выглядеть в теперешней ситуации беспрецедентной общенациональной катастрофы. Катастрофы, которая всем нам грозит уничтожением нас как этноса, как субъекта всемирноисторического процесса.

А уж как скоро идея, которая народу объективно необходима, внедрится в его сознание, овладеет массами,– на это затруднялся ответить даже такой гений, как Владимир Ильич Ленин.

Мы знаем,– говорил Владимир Ильич,– что нельзя предсказать хода революции и нельзя её вызвать. Можно только работать на пользу революции. Если работаешь последовательно, если работаешь беззаветно, если эта работа связана с интересами трудящихся масс, составляющих большинство, то революция приходит. А где, как, в какой момент, по какому поводу,– сказать нельзя.[27]

Вот и давайте не гадать о том, что,– как это ни жаль,– но от нас не зависит, а делать то, что зависит от нас. Т.е., продолжать работать на пользу нашего Советского народа и нашей великой Родины – Союза Советских Социалистических Республик. Работать последовательно и беззаветно. И всё, чему предназначено придти, то всё придёт. А как, в какой момент и прочее – это решит уже История.

 

И УЖ СОВСЕМ в заключение позвольте выразить глубочайшую признательность и благодарность тем членам и сторонникам Большевистской платформы, которые на протяжении почти всех двадцати лет – или уж, во всяком случае, доброй их половины – самоотверженно способствовали тому, чтобы была выполнена обрисованная выше работа, гигантская как по её идейно-теоретическому смыслу, так и по прямому политическому значению. Значению, которое в свой срок и обнаружится, выявится целиком, и – с несомненностью – будет общественно признано.

Итак, это ветеран Большевистской платформы, член Оргкомитета Эдуард Васильевич Трущенко из Ростова-на-Дону, стараниями которого уже шесть лет выходит в Ростове газета, достаточно успешно – а в каком-то отношении и вполне успешно – заменившая наш московский "Светоч". Впрочем, мы надеемся, что и "Светоч", рано или поздно, возгорится снова.

Это Виктор Сергеевич Лебедев, член КПСС на Большевистской платформе с 1999г., член Оргкомитета Платформы, который до недавнего времени, когда его свалила болезнь, нёс на себе буквально изматывающий груз регулярного организационного обеспечения всех наших публичных мероприятий в Москве. Сейчас его обязанности во многом взял на себя также член КПСС на Большевистской платформе Александр Абрамович Часовской.

Неоценима заслуга администратора нашего Интернет-сайта Виктора Андреевича Игнатьева, благодаря которому сайт вообще существует, в достойном объёме и виде, и лежат перед вами вот эти прекрасные компьютерные распечатки наших материалов.

Говоря о нашей ростовской газете, нельзя не упомянуть её добросовестнейшего распространителя в Москве Сергея Матвеевича Захарова. Ведь основной тираж уходит в Москву, и от того, как эта работа будет поставлена в Москве, судьба газеты зависит едва ли не решающим образом.

Весомый вклад в популяризацию совместных наработок Съезда граждан СССР и Большевистской платформы вносит издательская деятельность Октябрины Дмитриевны Демидовой в Арзамасе-16. Считанные экземпляры последнего "Арзамасского сборника" – История борьбы за гражданство СССР – ещё имеются в продаже, и кто приобретёт это интереснейшее издание, уникальное по составу включённых в него документов, несомненно об этом не пожалеет. Сейчас Октябрина Дмитриевна готовит к выпуску новый сборник, где будет повторно опубликовано воистину кульминационное наше творение, это Проект новой редакции Конституции СССР 1997–2001 годов, с пояснительным докладом к нему, а также ряд материалов с наших митингов, традиционно проводимых, уже много лет, в День Конституции СССР, 7 октября.

Мы заранее благодарим наших давнишних сторонников из Владикавказа – организацию "Фронтовое братство", которая обещала посодействовать нам в издании уже авторской книги Хабаровой; о чём постоянно поднимается разговор и на Съездах граждан СССР, и на других наших форумах, ибо нужда в этом объективно назрела и перезрела.

С благодарностью упоминаем здесь Валерия Игоревича Волкова из Темрюка, неоднократно оказывавшего существенную материальную помощь в наших издательских делах; прилежных распространителей нашей прессы и популяризаторов идей Большевистской платформы в Кургане, Краснодаре, Хабаровске и других регионах.

Выражаем уверенность, что ряды как сторонников наших, так и непосредственно членов КПСС на Большевистской платформе будут прирастать, несмотря ни на какие, как говорится, вражеские происки.

Сегодня, кто вступит в большевистскую КПСС, имеет ещё шанс получить "настоящий" партбилет советского образца, их осталось немного в заначке. Но,– разумеется,– мы зовём к себе тех, кто намерен действительно работать; работать, а не просто стать обладателем такого раритетного сувенира, как партбилет КПСС образца 1975 года.