Проект           

БОЛЬШЕВИСТСКАЯ  ПЛАТФОРМА

В  КПСС

 

 

СОЗДАНИЕ Большевистской платформы в КПСС преследует цель - вернуть Коммунистической партии Советского Союза организационно-политический облик и идейно-нравственную роль передового отряда трудящихся нашей страны в их борьбе за осуществление своих объективно-исторически обусловленных классо­вых интересов, т.е. за строительство социалистического и коммунистического общества. Мы предполагаем тем самым объединить и сплотить все здоровые, прогрессивные, социалистически и патриотически настроенные силы, имеющиеся в настоящий момент в нашем обществе, и на этой основе дать решительный от­пор буржуазной контрреволюции, с каждым днём всё опасней и драматичней за­хлёстывающей нашу социалистическую Родину.

 

ИДЕЯ СОЦИАЛИЗМА

И СУЩНОСТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОЯ

 

СОВРЕМЕННЫЙ БОЛЬШЕВИЗМ не считает возможным и нужным подвергать како­му-либо сомнению классические ленинские выводы об объективной неизбежности и абсолютной исторической оправданности социалистической революции в Рос­сии начала нынешнего столетия. Октябрь 1917 года навсегда останется пово­ротной вехой в российской и мировой истории.

Согласно широко известному марксистскому основоположению, общественно-экономические эпохи (формации) разграничиваются одна от другой в зависи­мости от способа, каким сопряжены между собой работник и материально-тех­нические средства производства (личностные и вещные производственные фак­торы, живой и овеществлённый труд).[1] Одновременно это есть и вопрос о форме собственности на средства производства, а точнее - на факторы произ­водства, ибо собственность может распространяться не только на веществен­ный, но и на личностный, человеческий фактор, на личность самого работни­ка, как это имело место при рабовладельческом и феодальном строе.

В свою очередь, проблема собственности нерасторжимо связана с пробле­мой гражданских прав, поскольку ясно, что если собственность распространя­ется на личность другого человека, то для этого другого человека такое по­ложение вещей означает существеннейшее ущемление в правах. Поэтому форму собственности (или, что то же самое, форму соединения непосредственного производителя с материальными условиями производства) необходимо всегда рассматривать также и с той точки зрения, какой при этом комплекс жизненно важных прав и кому именно гарантируется. На страже данного комплекса прав, данного системообразующего отношения, специфического для каждой формации, обычно стоит и вся мощь государственных структур, политической надстройки. Так, рабовладельческая эпоха характеризуется собственностью эксплуата­торского класса - рабовладельцев - не только на материальные условия про­изводства, но и на личность непосредственного производителя, о правах которого в связи с этим много говорить не приходится. Способ соединения работника со средствами производства - прямое внеэкономическое принуждение, подневольный труд.

В рамках феодальной общественно-экономической формации господствующий класс землевладельцев-феодалов уже не располагает полной, безраздельной собственностью на непосредственного производителя. Благодаря тому, что ма­териальные условия производства носят ещё неразвитый характер и допускают дробление, непосредственный производитель сам оказывается собственником небольшой их частицы. У него появляется определённая заинтересованность в труде, но львиная доля его рабочей силы и произведённого им продукта регу­лярно отчуждается внеэкономическим по своей сути способом (барщина и оброк).

В эпоху капитализма непосредственный производитель номинально свободен от всякой личной зависимости, но материально-технические условия производ­ства находятся в собственности класса буржуазии; кроме того, в преобладаю­щей части они по своему характеру всё более становятся общественными, не допускающими мелкособственнического их применения. Ввиду этого производи­тель стоит перед необходимостью соединяться со средствами производства, продавая свою рабочую силу капиталовладельцу в распоряжение, как товар (принцип наёмного труда, или экономического принуждения к труду).

Во всех досоциалистических формациях можно наблюдать резкое правовое размежевание между классами - носителями собственности и классами - носи­телями труда: гарантируя господствующему классу рабовладельческую, фео­дальную, буржуазную собственность на предпосылки производственного процес­са, эксплуататорское государство в то же время, естественно, "гарантирует" трудящемуся ограничение его прав, подчинение той или иной угнетательской кабале.

Под этим углом зрения идея социализма кристально ясна и неоспорима для любого нравственного человека: она состоит в том, чтобы уничтожить много­тысячелетний разрыв между трудом и собственностью, сделать так, чтобы именно тем, кто трудится, принадлежал и весь общественно-производительный аппарат, и всё создаваемое общим трудом богатство. Одновременно на каждого возлагается и обязанность трудиться, исключается возможность благоденство­вать за счёт присвоения чужого невозмещённого труда, т.е. через частное владение крупными, общественными по своей природе производственными фондами.

В своих принципиальных чертах социализм есть строй, который гарантиру­ет каждому гражданину право на труд в подобающих человеку условиях и на достижение посредством добросовестного труда такой степени материального и культурного благосостояния, которая максимально возможна при данном уровне развития общественных производительных сил. Всеобщность труда и "взаимо­проникающая" с ней всеобщность собственности устраняют почву для существования антагонистичных друг другу классов.

Социалистическая идея, в которую горячо верили и разработке которой посвящали свои усилия на протяжении столетий ярчайшие умы человечества, не может терпеть ущерба и не должна "опротестовываться" оттого, что эти прин­ципы не были в надлежащей мере воплощены в жизнь за послеоктябрьский пери­од в истории Советского государства.

Не следует забывать, что капиталистическое общество шло к более или менее убедительному осуществлению своих исторических обещаний почти четы­реста лет (первая буржуазно-демократическая республика возникла в Нидер­ландах как результат Утрехтской унии 1579 г.). Те семьдесят три года, что насчитывает история социалистического строительства в СССР,- возраст для общественно-экономической формации поистине младенческий. Если мы бросим взгляд хотя бы на Англию спустя семьдесят лет после буржуазной революции 1649 г., то там, строго говоря, никакого капитализма в современном смысле этого слова не было и в помине. К тому времени в стране ещё не начался промышленный переворот, т.е. не существовало адекватной материально-техни­ческой базы нового способа производства. Первая паровая машина была пост­роена, как известно, Дж.Уаттом в 1784 г., паровоз изобретён Дж.Стефенсоном в 1814 г., первая железная дорога сооружена в 1825-м. Более полутора столе­тий с момента своего номинального возникновения капитализм в такой своей цитадели, как Англия, оставался "капитализмом на конной тяге". Положение трудящихся масс практически в течение всего ХIХ в. являлось во многом по­просту ужасающим.

Аналогичную картину можно проследить и по любому другому капиталисти­ческому государству. Но ведь Советскому Союзу в плане всемирноисторическо­го становления коммунистической формации принадлежит примерно тот же ста­тус, который принадлежал Англии в развитии буржуазного общественного уст­ройства,- статус страны-первопроходца. И если капитализму для создания се­годняшнего товарного изобилия и сравнительной социальной защищённости хотя бы основной части населения понадобилось в общей сложности несколько сто­летий, то нет никакого резона требовать от социалистического строя, чтобы он с целым рядом задач не меньшего масштаба справился непременно и полно­стью за семьдесят лет. Это не значит, что мы отодвигаем наш выход на пере­довые рубежи прогресса и процветания куда-то в неопределённое будущее, но и не считаться с исторической краткостью отведённых нам до сих пор сроков тоже нельзя.

 

СУЩНОСТНЫМИ ПРИЗНАКАМИ социализма в экономической области являются:

общественная собственность на средства производства в двух её ос­новных формах - государственной и кооперативно-колхозной;

система централизованного территориально-отраслевого планирования и управления экономикой, интегрированной в единый народнохозяйственный комплекс;

безусловная гарантированность права гражданина на труд, равно как других важнейших социально-экономических прав, вытекающих из этой осново­полагающей гарантии (право на бесплатное квалифицированное и высококачест­венное здравоохранение и народное образование, право на жилище, на отдых, на материальное обеспечение в старости, а также в случае утраты трудоспо­собности по иной причине, право на беспрепятственное пользование достиже­ниями культуры, на свободу научного, технического и художественного твор­чества);

фундаментальным для социализма является также право гражданина на доход от ведения обобществлённого хозяйства, т.е. действие закона макси­мального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных по­требностей трудящихся путём непрерывного технического совершенствования производства, снижения на этой основе затрат, последующего регулярного снижения базовых розничных цен при расширяющемся ассортименте и улучшаю­щемся качестве товаров, и наконец, замыкает эту цепочку постепенное пере­мещение всё большего количества потребительских благ и услуг в разряд пре­доставляемых бесплатно.

 

СУЩНОСТНЫЙ ПРИЗНАК социализма в политической области - это, прежде всего, государство диктатуры пролетариата, или Советская власть.

 

Советская власть и пролетарская партия.

Здесь в первую очередь необходимо подчеркнуть, что не следует пугаться термина "диктатура", ибо в  строгом научном понимании власть в любом классовом обществе является всегда именно диктату­рой господствующего класса, даже если внешне она реализуется в предельно "мягких", "либеральных" формах. Все без исключения современные буржуазно-демократические республики представляют из себя не что иное, как государства диктатуры буржуазии, где класс капиталистов осу­ществляет тотальный, всепроникающий контроль над всеми сферами экономиче­ского, политического, идеолого-культурного функционирования.

"Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего бур­жуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от "общества без классов", от коммунизма. Формы буржуазных государств чрезвы­чайно разнообразны, но суть их одна: все эти государства являются так или иначе, но в последнем счёте обязательно диктатурой буржуазии. Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата."[2]

Однако, буржуазия затушёвывает, вуалирует самый факт своего классового господства. Соответственно, и узловые механизмы этого её классового гос­подства носят своеобразный "закулисный", внеинституциональный характер. На поверхности политической жизни разыгрывается межпартийная борьба, призван­ная продемонстрировать полную, якобы, свободу самовыражения различных об­щественных сил. Но в действительности весь "плюрализм" сводится, как пра­вило, к хорошо рассчитанному взаимному балансированию двух крупных партий, позиции которых в совокупности обрисовывают приемлемую для буржуазии на данном историческом отрезке "вилку" осуществления её классовых интересов.

Социализм ещё не есть строй без классов, он представляет собой одну из завершающих ступеней всемирноисторической эволюции классового общества. Прежде чем вообще всякая классовая гегемония навсегда отойдёт в прошлое, человечество должно тщательно разобраться в тех механизмах, посредством которых она проводится в жизнь. А для этого они, эти механизмы, должны из "закулисных", политически "невидимых" стать доступными общественному обоз­рению, или институциональными. Если дать научную формулировку этому чрез­вычайно важному историческому явлению, то институционализация системы политического самоосознания господствующего класса служит главной отличи­тельной чертой демократии пролетарского, социалистического типа.

В отличие от буржуазии пролетариат, приходя к власти, не делает из своего классового господства никакого секрета, не отрицает и не маскирует его. Самоочевидный объективно-исторический факт гораздо разумней не камуф­лировать, а политически признать и подвергнуть его всестороннему общест­венному осмыслению (что на политико-правовом языке и означает "институционализировать"). Таким образом, в системе власти рабочих и крестьян, кроме Советского государства как такового, появляется еще один мощнейший и вполне законный структурный блок - Коммунистическая партия, представляющая,- согласно удачной формулировке статьи 126-ой Конституции СССР 1936 года,- "руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных".

Выход на политическую "поверхность" структур, олицетворяющих самосознательную политическую волю класса-гегемона, вплоть до включения соответ­ствующих статей в Конституцию страны,- это не какой-то "тоталитаризм", не нарушение правил парламентской "игры". Это новый, высший качественный уро­вень во всемирноисторическом развитии демократии, неизбежная и глубоко за­кономерная стадия, непосредственно открывающая путь к ликвидации классов в целом, к созданию бесклассового (социально однородного) общественного уст­ройства. В соответствии с диалектико-материалистическим учением, всякое явление, прежде чем "отмереть", сойти с исторической сцены, должно достиг­нуть своего высочайшего расцвета и могущества. Это относится и к тому мно­говековому историческому феномену, что в обществе, на каждом данном этапе его развития, господствует какой-то определённый класс. Классовая гегемония в полной мере осуществляется и при буржуазном строе: не было ещё слу­чая в истории, чтобы в буржуазном государстве в итоге парламентских выбо­ров у власти утвердилась какая-то явно антибуржуазная пар­тия. Победа Народного фронта на выборах в кортесы в Испании в феврале 1936 г. привела, как известно, к развязыванию в стране в том же году фаши­стского мятежа. То же самое повторилось в 1973 г. в Чили, где в результате военно-фашистского путча пало социалистическое по своей классовой ориента­ции правительство С.Альенде.

Иначе говоря, буржуазно-парламентарная многопартийность создаёт лишь иллюзию равноправного политического волеизъявления эксплуататорских и эксплуатируемых  классе в, на самом же деле это есть специфическая форма реализации властной воли и материальных интересов одного класса - класса капиталистических частных собственников. В точности так же и однопартийность в социалистических условиях есть выражение властной воли ра­бочего класса, трудового крестьянства и трудовой интеллигенции, с той лишь разницей, что пролетариат не занимается политическим иллюзионизмом и не стремится создать ложного впечатления, якобы он намерен делиться властью с недружественными ему (эксплуататорскими) классами,- ведь этого всё равно не будет в действительности. Постольку и система пролетарской диктатуры (или, что то же самое, социалистической демократии), с характерным для неё открытым конституционным закреплением правящей роли рабочей партии и непо­средственным "сращиванием" партии и государства,- это по сравнению с буржуазным парламентаризмом качественно более совершенное, трезвое, а значит и конструктивное отображение того, как реально обстоят дела с эволюцией классового господства, отображение реальной расстановки движущих сил исто­рического процесса.

Мало того, партия не просто "встраивается" в совокупность государст­венно-управленческих институтов, она оказывается становым хребтом, "несу­щей конструкцией" всей этой системы. Сломать, фигурально выражаясь, этот хребет, лишить партию её роли "руководящего ядра" - значит подорвать самый остов социалистической государственности. Недавний демагогический ажиотаж вокруг 6-ой статьи Конституции СССР 1977 года, не свидетельствующие о большом уме дебаты на тему, быть ли Коммунистической партии "авангардной" или "парламентской",- всё это даже в самом лучшем случае нельзя расцени­вать иначе, как непростительно ротозейскую "поклёвку" на удочку классово враждебной нам пропаганды.

Рабочая партия в социалистическом обществе не может сделаться "парла­ментской", по той нехитрой причине, что парламентаризм как таковой есть форма осуществления классовой воли буржуазии, частных собственников, а не трудящихся масс. Если партия коммунистов попытается превратиться в "парламентскую", то и общество незамедлительно начнёт превращаться из социали­стического в частнособственническое, погрузится в буржуазно-реставратор­ский хаос. Подобное "мероприятие" в социалистической стране - это не "обновление", не плод какого-то "нового мышления", но напротив, результат поистине чудовищного недомыслия или же сознательная, всецело антинародная политическая диверсия. Мы на протяжении уже нескольких лет наблюдаем сво­ими глазами, как вслед за недобросовестно навязанными партии попытками "дезертировать" с политической арены немедленно вздымается мутный вал са­мой оголтелой буржуазно-фашиствующей реакции и контрреволюции.

Вне всяких сомнений, в партии всегда были и имеются "примазавшиеся", которые её руководящую роль, первоначально основанную практически целиком на непререкаемом моральном авторитете, склонны истолковывать как вульгар­ную монополию на власть. Никто не станет оспаривать, что со стороны по­добных карьеристских и приспособленческих элементов, внутренне абсолютно беспринципных и безыдейных, партия направленно подвергалась серьёзнейшей угрозе перерождения, бюрократизации и элитаризации, отрыва верхних эшело­нов от партийных "низов", засорения взглядами и нравами, несовместимыми с понятием о моральном и граждански-политическом облике коммуниста. Нельзя, однако, лечить болезнь путём уничтожения больного. Нужно чётко различать, что становление партии рабочего класса непосредственно властным, "государствующим" институтом - это неотвратимая объективно-историческая закономерность, противиться которой столь же бессмысленно и бесполезно, как в своё время пришествию парламентарной демократии. А всевозможные болезнен­ные отклонения, на разных этапах в той или иной степени сопровождавшие этот объективно-обусловленный процесс, суть исторические "накладки", - борьба с которыми является прямой и наипервейшей нашей обязанностью.

В сфере партийного строительства мы выступаем, таким образом,

за то, чтобы Коммунистическая партия Советского Союза в полном объёме вернула себе роль "руководящего ядра всех организаций трудящих­ся, как общественных, так и государственных";

за полное возвращение партии, в том числе, и функций социально-экономического хозяйственного руководства;

за одновременное принятие самых решительных мер к восстановле­нию духовно-нравственного авторитета партии, за очищение её рядов (воз­можно, через обмен партийных билетов) от лиц, находящихся в ней из карьеристских и иных недобросовестных побуждений, фактически отвергаю­щих коммунистическую идеологию, исповедующих чуждые коммунистическому учению взгляды;

за установление, в той иди иной форме, партмаксимума заработной платы и других трудовых доходов, за беспощадное искоренение всяких по­ползновений к тому, чтобы использовать членство в партии ради приобре­тения для себя поблажек и привилегий;

за строгое соблюдение специфики партийных методов руководства, недопущение их подмены бюрократическим администрированием и дублирова­нием функций государственно-управленческих и хозяйственных органов (партия управляет посредством собственного примера, по принципу "делай, как я");

за пересмотр Устава партии, освобождение принципа демократического централизма от искажений и наслоений, недопущение его подмены централизмом бюрократическим, равно как и анархическим своеволием и разнобоем в действиях отдельных частей партии, на какой бы базе - идейной, территориальной, структурно-организационной и пр.- эти части ни обособлялись;

за создание такой внутрипартийной атмосферы, при которой типич­ным как для каждого коммуниста, так и для парторганизаций являлось бы не отмалчивание, поддакивание "верхам" и пассивное ожидание указаний от­туда, но смелая постановка острых вопросов, сосредоточение внимания на нерешённых проблемах, причём член партии должен быть надёжно гарантиро­ван от "преследования за инициативу".

Институционализация правящей роли пролетарской партии (или, что то же самое, классовой гегемонии пролетариата и его социальных союзников) не оз­начает, что рабоче-крестьянское государство не может быть многопартийным. Существование различных партий возможно, но при этом классовый характер Советской социалистической государственности - а именно, что она является орудием власти трудящихся, рабочих и крестьян,- должен быть нерушимо кон­статирован Основным Законом страны, и всякое посягательство на эту первоисходную политическую и экономическую реальность должно рассматриваться как тягчайшее государственное преступление. Недопустимо и является изменой насущным жизненным интересам народных масс мириться с деятельностью партий и движений, ставящих себе открыто антисоциалистические цели, разжигающих антикоммунистическую и национал-сепаратистскую истерию, сеющих националь­ную рознь, проповедующих эксплуататорство и частнособственнический элита­ризм, унижающих и оскорбляющих достоинство человека труда.

 

Советская власть - государственность непарламентарного типа.

Вторая важнейшая отличительная черта Советского государственного строя (диктатуры пролетариата) хорошо известна из практики и логически вытекает из всего вышесказанного: Советский строй - это непарламентарная представительно-де­мократическая республика, в которой отсутствует основополагающее для пар­ламентаризма "разделение (или равновесие) властей" - главным образом, за­конодательной и исполнительной.

Следует отметить, что все схемы "социального баланса" (соперничающих партий на парламентских выборах, "властей" в парламентарном государстве и т.д.) лишь воспроизводят и отражают, на разных уровнях и в разных аспек­тах, коренной экономический факт буржуазного устройства: рыночную конку­ренцию капиталов, конкуренцию частных собственников как капиталовладель­цев. С устранением частнокапиталистической собственности на средства производства почва для существования парламентарного государства отпадает. И напротив того, если в социалистической стране искусственно, "верхушечным" путём насаждать парламентаризм, он может послужить - и наверняка послу­жит - политическим "генератором" реставрации частнособственнических поряд­ков, что фактически у нас за последние годы и произошло.

Системой общественной собственности и единым народнохозяйственным ком­плексом нельзя управлять по методу "перетягивания каната" между конкуриру­ющими политическими партиями, здесь требуются твёрдые долговременные уста­новки на ряд лет. Этим тенденциям в развитии экономического базиса общест­ва вполне соответствует тенденция к "огосударствлению" партийных структур как структур целеполагающих, сосредоточенных на выработке долговременной стратегической линии общественного прогресса. В свою очередь, резкое уси­ление влияния сознательного общественного целеполагания преломляется во взаимоотношениях между законодательной и исполнительной властями в госу­дарстве как соответствующее "возвышение" законодательной власти над исполнительной, замена принципа их "взаимоуравновешивания" явственным тяготени­ем к слиянию и соподчинению.

"Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в "работающие" учреждения. "Коммуна должна была быть не парла­ментским учреждением, а работающим, в одно и то же время законодательствующим и исполняющим законы"."

"... парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парла­ментаризма, как особой системы, как разделения труда законодательного и исполнительного ... здесь нет."[3]

К отличительным чертам пролетарской диктатуры, безусловно, следует от­нести и стремление защитить, при формировании органов власти, интересы трудящихся слоёв населения, не допустить непропорционально обширного пред­ставительства лиц, могущих использовать при выборах преимущества служебно­го, профессионального положения (например, работу в средствах массовой ин­формации) или высокого образовательного ценза.

Исходя из вышеизложенного, наши основные требования в сфере государст­венного строительства состоят в следующем:

"замораживание", а затем полное аннулирование всех без исключе­ния законодательных актов периода после 1985 года, прямо или косвенно направленных на демонтаж системы Советской власти и подмену её буржуаз­ным парламентаризмом;

возрождение Советской власти именно как власти Советов депутатов трудящихся (рабочих, крестьянских и армейских депутатов);

ликвидация поста президента СССР и всех атрибутов "президентской власти" как не соответствующей объективной природе социалистического го­сударственного устройства;

роспуск ныне действующих законодательных органов, назначение но­вых выборов в Верховный Совет СССР и в Советы нижестоящих ступеней, при­нятие нового избирательного закона, гарантирующего рабочим, трудовому крестьянству, трудовой интеллигенции, воинам - защитникам Социалистиче­ского Отечества представительство в органах власти, адекватно отражающее их численность, социально-политический вес, роль в общественном произ­водстве;

активное использование в новом избирательном законодательстве идеи выборов по производственно-территориальному принципу;

реформирование и развитие системы социалистической демократии, избавление её от "бюрократического извращения"[4] через последовательное проведение принципа единства законодательной и исполнительной властей, наделение депутатов широкими оперативно-распорядительными и контрольными полномочиями;

достижение реальной подотчётности депутатов избирательской массе посредством предоставления каждому избирателю права мотивирован­но возбудить вопрос об отзыве депутата или "отозвать" (также мотивиро­ванно) в любое время свой собственный поданный за определённого депутата голос.

СУЩНОСТНЫЕ ПРИЗНАКИ социализма в идеологической области - это

господство научного диалектико-материалистического мировоззрения;

отделение религии, церкви от государства и от народного образова­ния;

классовый подход к оценке любых явлений общественной жизни;

нацеленность на коммунистическую перспективу, на построение коммунистического общества.

 

Классовый подход и "общечеловеческие ценности".

Нельзя признать сколь-либо состоятельной подкинутую нам буржуазно-пропагандистскую идею превалирования "общечеловеческих" ценностей и интересов над классовы­ми.

Когда мы говорим, что общественно-экономические эпохи различаются по форме собственности на средства производства, или по типу соединения работ­ника со средствами производства, то ведь за этими категориями стоят общественные классы - большие группы людей, которые и реализуют в своей деятельности данные экономические отношения. Человечество вообще есть субъект истории, её материальная движущая сила, и внутри этого многопланового субъекта на разных этапах исторического процесса выходит на первое место тот класс, который связан с новейшим, прогрессирующим способом производства. Интересы и ценности этого класса и воплощают собой, в каждый конкретный исторический момент,  "общечеловеческое" начало,  взятое в его исторической динамике.

Когда исторически лидирующим классом выступала буржуазия, то её специфические ценности - частнокапиталистическая собственность,  право беспрепятственной эксплуатации чужого наёмного труда, парламентарная демократия и т.д.- служили ценностью "общечеловеческой", и они действительно являлись таковой по сравнению с порядками, царившими при феодально-крепостническом строе.

Но с выходом на авансцену мировой истории пролетариата положение решительно меняется. Буржуазное  "право" для одних безвозмездно присваивать пло­ды труда других через собственность на средства производства по убогости своего морального содержания не идёт ни в какое сравнение с пролетарской классовой ценностью - правом каждого на свободный труд по призванию и обязательностью честного труда каждого для достижения полноты гражданского благосостояния.

С этого времени "общечеловечность" оказывается воплощена уже в тех цен­ностных установках, которыми руководствуется рабочий класс. Разумеется, они не перечёркивают и не отвергают нигилистически предшествовавшего духовного наследия, а конструктивно ассимилируют его  ("снимают", как это называется в диалектике). "Общечеловеческое", таким образом, не есть нечто абстрактно внеисторичное,  это - присущее классу-революционеру,  классу-гегемону данной эпохи, классу, который,- по В.И.Ленину,- ""заведует" данным экономическим порядком",  "определяет" сложившуюся историческую необходимость.[5] Противо­поставлять классовый подход "общечеловеческому" - значит лишь демонстриро­вать свою некомпетентность в том, что касается диалектической традиции рас­смотрения общественно-исторических явлений.

 

Социализм и церковь; теории "деидеологизации" и департизации".

По поводу взаимоотношений социализма и религии следует сказать, что, уважая чувства верующих и признавая историко-культурную значимость религиозной мифологии, мы считаем неприемлемой фактическую, не говоря уже о номинальной, отмену ленинского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", смазывание принципиально атеистического ха­рактера рабоче-крестьянской государственности и системы народного образова­ния в СССР. Законодательные акты, прямо или завуалированно нарушающие ос­новные положения декрета СНК от 20 января (2 февраля)  1918 г., должны быть пересмотрены. Неприемлемы также явственно наметившиеся в последнее время претензии религии на роль некоей "официальной" идеологической доктрины, вы­разительницы пресловутой "общечеловеческой" морали. Религия в целом есть идеология эксплуататорского общества. Не случайно, а вполне закономерно то примечательное обстоятельство, что резкое усиление религиозной пропаганды и, соответственно, религиозных настроений в стране ничуть не препятствует, но идёт рука об руку с беспрецедентным ростом преступности, падением нравов, разгулом цинизма, пошлости и вседозволенности, разжиганием кровавых межнациональных распрей. Только возвращение от этого "общечеловеческого" (а на поверку - буржуазно-реставраторского) дурмана к классовой нравственности и глубоко гуманистическому классовому мировоззрению людей труда может се­годня спасти страну и народ от окончательной моральной деградации, небыва­лого интеллектуального и культурного обнищания и опустошения.

Необходимо также решительно противостоять измышлениям о "деидеологизации" и "департизации" различных сфер общественной жизнедеятельности.

Никогда не было, нет и не будет такого общества, которое не опиралось бы на определённую сумму мировоззренческих представлений, нравственных ори­ентиров, взглядов касательно того, как должны функционировать его экономи­ческие и политические учреждения, как надлежит строить отношения с другими народами и т.д. Всё это вместе взятое и есть идеология. Рассуж­дать о существовании общественных устройств "без идеологии", это всё равно что доказывать нормальность и желательность существования человека без вся­ких понятий об окружающем его мире и о том, как себя в этом реальном окру­жении вести. Разговоры об "отсутствии идеологии" в капиталистическом обще­стве и о его якобы "внеидеологическом" характере основаны на той уже разоб­ранной нами выше исторической ограниченности классового сознания буржуазии, что она избегает открыто констатировать факт своей классовой гегемонии,- видимо, инстинктивно ощущая моральную сомнительность таких своих "идеа­лов", как поклонение чистогану, проповедь эксплуатации и тем самым глубо­чайшего общественного неравенства под биркой "священного" права частной собственности и т.п.

Сказанное целиком относится и к получившему прискорбно широкое хождение безграмотному сочинительству на тему "департизации",- ибо конечным вырази­телем идеологического "кредо" господствующего в обществе класса всегда яв­ляется политическая партия.

"Беспартийность в буржуазном обществе,- писал В.И.Ленин,- есть лишь ли­цемерное прикрытие, пассивное выражение принадлежности к партии сытых, к партии господствующих, к партии эксплуататоров.

Беспартийность есть идея буржуазная. Партийность есть идея социалисти­ческая."[6]

Таким образом, ни о какой "деидеологизации", "департизации", "деполитизации" и пр. для коммунистов речь идти не может. Призывы подобного толка следует расценивать как лживую кампанию, нацеленную в действительности на пере-идеологизацию и пере-партизацию соответствующих общественных сфер, от воспитания детей до проведения внешней политики, в духе прислужничества рвущейся к власти у нас в стране отечественной и международной буржуазии.

 

СУЩНОСТНЫЕ ПРИЗНАКИ социализма в области строительства межнациональных отношений, это

твёрдая ориентация на пролетарскую солидарность трудящихся масс, "перекрывающую" национальные различия;

подчёркивание экономической (а не абстрактно этнической) основы складывания современных наций;

убеждённость в том, что единственно верный путь к разрешению любых противоречий, приобретающих в конечной итоге этническую окраску, пролегает прежде всего через решение социально-экономических проблем;

уважение к традициям и культуре, этнической самобытности каждого народа, практическое создание условии для её расцвета, признание полного равноправия наций и свободы их разумного самоопределения;

категорическое неприятие каких бы то ни было форм национал-сепара­тизма, шовинизма и расизма, ущемления достоинства, социально-экономических и политических прав гражданина на почве его этнической принадлежности, вне зависимости от места его фактического проживания.

 

Наше отношение к проблеме "подписания нового Союзного договора".

В стратегическом плане считаем указанную проблему от начала до конца надуманной и созданной искусственно,- хотя в тактическом аспекте участники Советской федерации на сей день, с очевидностью, подведены к необходимости ратовать "за новый Договор", ибо какой угодно Договор лучше воцарившейся в государстве обстановки хаоса и безвластия.

Межнациональные конфликты, охватившие страну за годы "перестройки", яв­ляются,- по нашему убеждению,- хорошо спланированной составной частью обще­го "сценария" империалистических, буржуазно-реставраторских сил по развалу и расчленению Союза ССР, "стиранию" его с политической карты мира именно как социалистического государства. Подоплёка бушующего межнационального пожара - классовая, а не этническая. Национализм - испы­танное оружие буржуазии. Мы видим, как на волне искусно подогретых националистических страстей в ряде республик пришли к власти буржуазно-фашиствую­щие режимы, не отражающие разумной воли и объективных интересов подавляюще­го большинства честных тружеников, не несущие народам этих республик ниче­го, кроме разорения, прозябания в нищете, возвращения в кабалу к прежним "хозяевам жизни", развязывания самого дикого полицейского террора против "инакомыслящих", а то и попросту "иноязычных".

Следует подчеркнуть, что для пресечения этой вакханалии "демократиче­ских" бесчинств, дезавуирования и смещения "правительств", опустившихся кое-где (как, например, в Грузии по отношению к Южной Осетии) до прямого геноцида мирного населения, М.С.Горбачёву как главе государства никаких "новых" договоров не требуется. Договор об образовании СССР 1922г.,- кото­рого, собственно, никто пока не отменял,- даёт ему на это более чем доста­точные полномочия. Существо дела заключено не в том, что кому-то не хватает юридико-правовых оснований и полномочий для прекращения кровопролитных без­законий, а в том, что эти полномочия и правовые основания злостно не ис­пользовались и не используются в надлежащих целях, откровенно охраняя формирование буржуазно-националистических диктатур, предоставляя им время, чтобы они могли укорениться, обрасти приверженцами и запугать "несогласных".

В результате подобной тактики политически инсценирована,- по сути,- си­туация "необходимости подписать новый Союзный договор" (после того как явочным порядком, руками воинствующих сепаратистов попран и фактически рас­торгнут ныне существующий). Вместо нелицеприятного выяснения причин, почему через неполных шесть лет "перестройки" могущественная сверхдержава доведена до такого позорного состояния, что перед ней вплотную выросла дилемма "быть или не быть",- вместо этого народ приглашают на референдум по вопросу: же­лает ли он сохранения обновлённого Советского Союза?

Практически можно было не сомневаться, что народ в массе своей ответит: да. Но тут-то и раскрывается изначальная политическая недобросовестность всей операции, ибо воля советских людей к сохранению и спасению их Социалистического Отечества в действительности будет истолкована и употреблена как мандат на его дальнейшее разрушение и окончательное уничтожение в СССР социалистического общественного строя.

В самом деле, текст нового Союзного договора,  заключение которого долж­но последовать за референдумом,- это правовой документ отнюдь не социали­стического, но типично буржуазного, частнособственнического государства. В нём по существу предусмотрена ликвидация социалистической системы хозяйства, т.е. единого народнохозяйственного комплекса,  замена его малопонятным "общесоюзным рынком". Но в современных условиях огромная многонациональная страна может сохранить себя как целостность, только опираясь на монолитное цементирующее единство базисных, экономических структур. На зыбкой топи "общесоюзного рынка" социалистическую державу не построишь, так что распад Союза,- называя вещи своими именами,- запланирован.

Совершенно чудовищна по своей антидемократической, авторитарно-бюрокра­тической направленности третья часть проекта нового Договора, откровенно ставящая крест на Советской власти как таковой.

Выступая за безотлагательное прекращение анархии и разброда в стране, необходимо,- на наш взгляд,- тут же разъяснять людям, что абсолютно никакой нужды в "новом" Союзном договоре объективно не было и нет, и что вся "обно­вительская" возня затеяна в данном случае с одной-единственной целью: заме­нить союзное законодательство, констатирующее и закрепляющее социалистиче­ский характер Советского государства, на такие акты, которые, прикрываясь видимостью народного волеизъявления, санкционировали бы ускоренное обуржуазивание страны, подрыв её державной мощи и, следовательно, беспрепятствен­ную её колонизацию транснациональным капиталом.

ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБЛАСТИ и в области военного строительства социа­листическое государство

руководствуется принципом мирного сосуществования и мирного эконо­мического соревнования с капиталистическими странами;

оказывает поддержку национально-освободительным антиимпериалистиче­ским движениям;

развивает отношения дружбы, взаимопомощи и братского сотрудничества со странами социалистической ориентации;

отправляется от чётких и незыблемых марксистско-ленинских представ­лений о том, что объективно-историческая классовая природа империализма при всех его метаморфозах остаётся антагонистична развивающейся коммунистиче­ской формации, а это диктует необходимость достижения и неукоснительного поддержания военно-стратегического паритета с империалистическим лагерем, недопустимость его нарушения и смещения геополитического "центра тяжести" на противоположную нам сторону мирового баланса сил.

Мы отвергаем доктрину так называемого "нового мышления", как некритиче­ски воспроизводящую наиболее примитивные мифы буржуазной пропаганды, исхо­дящую из ненаучных, наивно-идеалистических упований на возможность измене­ния современным империализмом своей классовой сути. Убеждая обществен­ность,- вопреки очевидным и неопровержимым фактам,- в том, что империали­стические государства, якобы, взяли себе отныне в качестве компаса не поработительские устремления транснациональной буржуазии и не свои сугубо эгои­стические национальные интересы, а пресловутые "общечеловеческие ценности", апологеты "нового мышления" уже толкнули Советский Союз на ряд односторон­них уступок и глубоко ошибочных шагов в международных отношениях.

Здесь можно указать на явную поспешность и диспропорциональность в про­цессах разоружения и конверсии, на тотальный пересмотр, причём целиком не в нашу пользу, итогов второй мировой войны, допущенный развал мирового социалистического содружества, в результате которого мы,- впервые, наверное, за всю историю не только Советского, но и Российского государства,- остались практически без союзников и даже без определённо выраженной международной солидарности с нами на внешнеполитической арене. Сюда следует отнести и бе­зусловно ошибочно занятую антииракскую позицию в недавнем ближневосточном конфликте, где именно наше отступничество и соглашательство позволило Сое­динённым Штатам вырядить свою экспансионистскую, имперскую политику в тогу мнимого "миротворчества" и "борьбы с агрессией". Сюда относится односторон­ний самороспуск военных структур Организации Варшавского Договора. И всё это происходит на фоне небывалого наращивания военной мощи США и союзных с ними государств, всемерного укрепления - а отнюдь не какой-то самоликвида­ции!- НАТО и объявления её чуть ли не единовластным гарантом мира и ста­бильности в Европе, да и в других регионах.

Возможно быстрее и решительней покончить с этой самоубийственной поли­тикой - одна из первоочередных задач обновлённой КПСС в международных де­лах.

Ко всему вышеперечисленному нельзя не приплюсовать и оголтелую кампанию шельмования Вооружённых Сил внутри страны, а также упорно продвигаемые за­мыслы по превращению армии из народной, т.е. комплектуемой на основе всеоб­щей воинской обязанности, в наёмную ("профессиональную", как её называют,- как будто народный характер армии мешает достижению ею высочайшего профессионализма).

Большевистская платформа в КПСС выступает

за безоговорочное сохранение принципа всеобщей воинской обязанно­сти, за народные Вооружённые Силы;

за сохранение интернационального характера Вооружённых Сил СССР, сохранение армии как единого союзного государственного института, против попыток создания обособленных республиканских вооружённых формирований (сказанное касается также войск и органов МВД и КГБ);

за сохранение и укрепление коммунистического партийного руководства Вооружёнными Силами СССР, войсками и органами МВД и КГБ;

за полное и абсолютное искоренение внеуставных отношений в армии, считая как возникновение таких отношений, так и их укрывательство, неприня­тие мер к их пресечению серьёзнейшим воинским преступлением;

за немедленное прекращение антиармейской истерии в стране, в осо­бенности в средствах массовой информации, воспитание населения в духе ува­жения к Вооружённым Силам государства, знакам, символам и памятникам воинской славы;

за безотлагательное действенное решение социальных проблем военно­служащих, в том числе в войсках, выводимых из стран Восточной Европы, а также ветеранов Великой Отечественной войны и бывших воинов-"афганцев";

за осуществление конверсии в оборонной промышленности только таким образом, чтобы полностью сохранялись и продолжали развиваться сложившиеся научно-производственные коллективы и чтобы научно-технический уровень пла­нируемой к выпуску гражданской продукции был не ниже соответствующего уров­ня выпускавшейся продукции оборонного назначения. Мы предлагаем, в частно­сти, широко использовать достижения и возможности военно-космических произ­водств для постановки в стране эффективной современной службы протезирова­ния и ортопедии.

 

 

ДВЕ ФАЗЫ

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ

И МЕСТО, КОТОРОЕ ЗАНИМАЕТ В НЕЙ СОЦИАЛИЗМ

 

Всякий класс в процессе завоевания им власти стремится сделать домини­рующим в обществе своё классообразующее (системообразующее) отношение. По­нятно, например, что буржуазия стремится утвердить в качестве общественно-главенствующего отношения частнокапиталистическую собственность на средст­ва производства. На этом она исторически как бы "успокаивается". Но с про­летариатом картина несколько иная.

В результате революции и социалистических преобразований пролетариат, действительно, добивается того, что право на труд становится общественно-главенствующим. Социализм гарантирует право на труд, но необходимо учиты­вать, что сам труд здесь фигурирует ещё в унаследованной от капиталистиче­ского общества форме "рабочей силы". Пролетарское государство берёт рабочую силу под всемерную охрану и защиту, но оно не в состоянии устранить тот факт, что рабочая сила (наёмный труд) - это в общем случае труд не по при­званию, а под давлением внешней, материальной нужды, труд, который отнюдь ещё не рассматривается как благо сам по себе, как первая жизненная потреб­ность, но совершается только в обмен на что-то другое, и это другое и может в конце концов показаться и оказаться "истинной" ценностью. И в роли такой "истинной" ценности может, к сожалению, предстать обыкновеннейший потреби­тельский товар.

Так что в широком всемирноисторическом плане "труд - рабочая сила" есть отношение ущербное, и постольку стоящая перед пролетариатом стратегическая задача (миссия) обнаруживает характерную "двухступенчатость": вначале, бе­зусловно, надо сделать рабочую силу "владыкой мира", но затем - избавиться от этого отношения, от труда по найму, заменить его несравнимо более совер­шенным отношением "труд-творчество", труд как реализация первой жизненной потребности человека.

"Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретённое ими положение в жизни, подчинить всё общество условиям, обес­печивающим их способ присвоения. Пролетарии же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив свой собственный нынешний способ при­своения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом."[7]

В этом состоит теоретическая и практическая разгадка двухфазности ком­мунистической общественно-экономической формации. На первой фазе воцаряется в качестве господствующего отношение "труд - рабочая сила", или "формаль­ное", "фабричное", как его характеризовал В.И.Ленин, равенство между людьми.[8] На второй фазе "формальное" равенство должно быть вытеснено равенст­вом "фактическим", равенством людей как всесторонне развитых творческих личностей, распределение по труду должно уступить место распределению по разумным потребностям. Таковы логическая связь и различие между социализмом как первой фазой и собственно коммунизмом как второй фазой коммунистического общественного устройства.

Со временем у нас оказалось прочно забыто, что классики марксизма рисовали первую ступень коммунистического строя далеко не в розовых красках и настоятельнейшим образом предупреждали об опасности застревания на ней.

"Мы имеем здесь дело,- указывает Маркс в "Критике Готской программы",- не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собст­венной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в эконо­мическом, нравственном и умственном,  сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам даёт ему /курсив наш.- Авт./."

"То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме.

Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров /курсив наш.- Авт./ …"

"... господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивален­тами /курсив наш.- Авт./: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой.

Поэтому равное право здесь по принципу всё ещё является правом буржуаз­ным ..."[9]

Стало быть,  "научная разница между социализмом и коммунизмом ясна",- подхватывает мысль Маркса В.И.Ленин в "Государстве и революции".[10]

"... Маркс показывает ход развития коммунистического общества,  которое вынуждено сначала уничтожить только ту "несправедливость", что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предме­тов потребления "по работе" (а не по потребностям)."

"... один ещё переход средств производства в общую собственность всего общества ("социализм" в обычном словоупотреблении) не устраняет недостатков распределения и неравенства "буржуазного права", которое про­должает господствовать, поскольку продукты делятся "по работе"." "... остаётся в качестве регулятора ... распределения продуктов и распределения тру­да между членами общества /курсив наш.- Авт./."

"... постольку остается ещё необходимость в государстве, которое бы, охраняя общую собственность на средства производства, охраняло равенство труда и равенство дележа продукта.  ... остаётся охрана "буржуазного права", освящающего фактическое неравенство."

"Буржуазное право ... предполагает,  конечно,  неизбежно и буржуазное го­сударство ...

Выходит, что не только при коммунизме остаётся в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство - без буржуа­зии!"

"Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства ... Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государ­ственного "синдиката"."

"Всё общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы.

Но эта "фабричная" дисциплина, которую победивший капиталистов, сверг­нувший эксплуататоров пролетариат распространит на всё общество, никоим об­разом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для радикальной чистки общества от гнус­ности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего движения вперёд /курсив наш.- Авт./."

"И тотчас вслед за осуществлением ... равенства труда, равенства зара­ботной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т.е. к осуществлению пра­вила: "каждый по способностям, каждому по потребностям" /курсив наш.- Авт./.[11]

В вышеприведённых выдержках, по существу, всё сказано о нашем прошлом, настоящем и о нашей будущей судьбе.

Застревание на фазе "фабричного равенства",- как нас и предупреждали,- чревато тем, во-первых, что нас обгонит капитализм. Ведь он тоже может в весьма широких пределах социально гарантировать рабочую силу, хотя бы ту, что проживает и трудится в основных капиталистических "метрополиях". Ради­кальную чистку общества от наиболее бьющих в глаза "гнусностей и мерзостей эксплуатации" современный высокоразвитый капитализм во многом способен про­делать сам. И это практически произошло, причём никак нельзя пожаловаться, что основоположники коммунистического учения были слепы к такой возможности и нас от неё не предостерегли.

Во-вторых, "буржуазное государство без буржуазии",- будучи предоставле­но, как говорится, самому себе,- немедля окажется опаснейшей внутренней пружиной обратного обуржуазивания общества в целом: появятся рецидивы экс­плуататорства, отчуждения работника от средств производства, нарастающего классового расслоения - и так вплоть до открытого буржуазно-контрреволюци­онного взрыва, который у нас тоже практически произошёл.

 

Первая фаза коммунистической формации в СССР.

Марксистский анализ исторического пути, пройденного Советской страной за первые послеоктябрьские десятилетия, убедительно показывает, что если не идеализировать социализм, а видеть его со всей научной трезвостью, которая столь была присуща нашим классикам, то социалистическое общество как отрой "фабричного равенства", как описанное В.И.Лениным "государство-синдикат" явственно сформировалось в Советском Союзе где-то к середине 50-х годов.

Страна за три довоенные пятилетки была полностью индустриализована, на­родное хозяйство СССР к концу 30-х годов функционировало на базе собственных, заново созданных технических возможностей и в принципе не зависело от технического импорта. Если в 1913г. удельный вес импортного промышленного оборудования составлял 63,8%, то уже за годы первой пятилетки (1928-1932) он сократился до 17,8%, а к исходу второй пятилетки, в 1937г., равнялся всего 0,9%, т.е. ввозились лишь отдельные образцы новейшей машиностроитель­ной продукции.

Детищем первых пятилеток является целый ряд промышленных гигантов, мно­гие из которых ещё и поныне составляют костяк индустриальной мощи СССР. Это Уральский завод тяжёлого машиностроения "Уралмаш", Сталинградский, Харьков­ский, Челябинский тракторостроительные заводы, причём Сталинградский завод по объёму выпуска (150 тыс. тракторов в год) в то время не имел себе равных в мире. Это также крупнейший в мире по тем временам Ростовский завод сель­скохозяйственных машин "Ростсельмаш", завод сельскохозяйственного машино­строения в Ташкенте "Ташсельмаш", автомобильные заводы в Горьком и Москве, Московский завод шарикоподшипников, "Калибр" в Москве - первый в СССР завод контрольно-измерительных приборов, Горловский машиностроительный завод, выпустивший в 1941г. первую серию угольных комбайнов, завод цельнокатаных труб для нефтяной промышленности в Мариуполе, с пуском которого страна из­бавилась от необходимости ввозить такие трубы из-за рубежа, Краматорский завод тяжёлого машиностроения, Харьковский турбинный и др.

К 1931г. был успешно выполнен план ГОЭЛРО. В октябре 1932г. состоялось торжественное открытие Днепрогэса, который послужил энергетической базой для возникновения мощнейшего Днепровского промышленного узла: заводов "Запорожсталь", ферросплавов, Днепропетровского алюминиевого комбината, элект­рометаллургического завода высокосортной стали "Днепроспецсталь". К концу второй пятилетки электрификация промышленности была в основном завершена.

С вводом в действие в 1932г. гигантских металлургических заводов в Маг­нитогорске и Кузнецке завершилось намеченное ещё В.И.Лениным создание Ура­ло-Кузнецкого комбината - второй, восточной угольно-металлургической базы страны. Возникли новые центры нефте- и угледобычи: "Второе Баку" в Башки­рии, Карагандинский, Черемховский (в Восточной Сибири), Печорский бассейны. Донецкий угольный и Криворожский железорудный бассейны подверглись коренной реконструкции.

На экономической карте СССР появились заводы "Азовсталь", "Амурсталь", Ново-Тагильский металлургический комбинат, Соликамский калийный, Березниковский азотно-туковый, Хибиногорский апатитовый комбинаты. Бурно развива­лась промышленность бывших "национальных окраин": целое "созвездие" пред­приятий цветной металлургии в Казахстане, мощные гидроэлектростанции, ирри­гационные системы в республиках Закавказья и Средней Азии. Был проложен Большой Ферганский канал.

Важное народнохозяйственное значение имели ввод в эксплуатацию Туркестано-Сибирской железнодорожной магистрали, открытие судоходства по каналам Беломорско-Балтийскому и Москва - Волга.

В Москве построен великолепный метрополитен, ряд сооружений которого, помимо своего функционального назначения, представляют собой выдающийся па­мятник архитектуры, запечатлевший своеобразную романтику того героического времени.

Выйдя по общему объёму промышленного производства на первое место в Ев­ропе и второе в мире, достигнув полной технико-экономической независимости, Советский Союз в третьей предвоенной пятилетке вплотную придвинулся к осу­ществлению задачи - догнать и перегнать высокоразвитые капиталистические страны по выпуску промышленной продукции на душу населения. Разрыв быстро сокращался, среднегодовые темпы роста производительности труда за 1928-1940гг. составляли в промышленности почти 10%. Советская индустрия по мно­гим позициям не уступала зарубежной в своей технической оснащённости. Чёр­ная металлургия в результате реконструктивных процессов второй пятилетки сравнялась по своей технической базе с наиболее передовой для того времени металлургической промышленностью США. К 1940г. была полностью механизирова­на нефтедобыча, угледобыча механизирована на 94,5%. Шахты оснастились пер­воклассными врубовыми и погрузочными машинами, электрическими отбойными мо­лотками, электровозами и другой техникой, изготовлявшейся на отечественных заводах. По последнему слову техники оборудовались вновь вводимые в строй предприятия лёгкой и пищевой промышленности.

В аграрном секторе СССР, несмотря на достаточно известные издержки ус­коренной коллективизации, была решена фундаментальная и исторически безот­лагательная задача замены низкотоварного парцеллярного хозяйства современ­ным крупным высокомеханизированным производством.

В стране были ликвидированы такие социальные язвы, как безработица и неграмотность, совершена культурная революция, в исторически кратчайшие сроки сформировался мощный корпус новой советской интеллигенции, которую на 80-90% составляли выходцы из трудовой, рабоче-крестьянской среды.

Достойное место в общей панораме мирового научно-технического прогресса заняла советская естествоиспытательская и инженерная мысль (разработка промышленного метода производства синтетического каучука, внедрение автомати­ческой дуговой электросварки под флюсом, турбинное бурение нефтяных сква­жин, конструирование и эксплуатационное освоение угледобывающих и проходческих комбайнов и т.д.). Успехи отечественной авиационной промышленности по­зволили осуществить в 1937г. полёты через Северный полюс. Целая плеяда талантливейших конструкторов-оружейников и организаторов производства выковала победный "щит и меч" Родины во время Великой Отечественной войны, причём немало образцов наших вооружений остались по своему техническому совершен­ству недосягаемыми ни для наших противников, ни для союзников. СССР первым вышел в космос, в 1954г. была введена в действие первая в мире атомная электростанция. Советскую науку представляли десятки всемирно известных имён,- такие, как И.П.Павлов, В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, И.В.Мичурин, С.А.Чаплыгин, математики А.Н.Крылов и Н.Н.Лузин, физики П.П.Лазарев, П.Л.Капица, Л.И.Мандельштам, химики Н.С.Курнаков, С.В.Лебедев, Н.Д.Зелин­ский, А.Е.Фаворский, биологи А.Н.Северцов, В.Л.Комаров, физиологи А.А.Ух­томский и Л.А.Орбели, биохимики А.Н.Бах, А.И.Опарин, географы В.А.Обручев и П.К.Козлов, геологи А.П.Карпинский и И.М.Губкин, почвовед В.Р.Вильямс и аг­рохимик Д.Н. Прянишников, минералог А.Е.Ферсман, микробиолог Н.Ф.Гамалея, офтальмолог В.П.Филатов, металлурги И.П.Бардин и А.А.Байков, историки Е.В.Тарле, Б.Д.Греков, В.П.Волгин, экономист С.Г.Струмилин и др.

Во взаимоотношениях между населяющими Советский Союз народами всецело оправдала себя установка на пролетарский социалистический интернационализм, на устранение в первую очередь глубинных общественно-экономических корней возможных межнациональных трений и разногласий, на подъём и сближение уров­ней экономического, государственно-правового, общекультурного развития рес­публик.

Выработка и последовательное проведение в жизнь принципа социалистиче­ского реализма в литературе и искусстве обеспечили уверенный их расцвет. Подлинного взлёта достигло музыкальное искусство - опера, инструментальное исполнительство, массовая песня; яркими актёрскими и режиссёрскими дарова­ниями блистали драматический театр и кинематограф. Возник характерный, чёт­ко отличимый стиль в архитектуре и ваянии, сочетающий монументальность, приподнятость и подчёркнутую жизнеутверждающую декоративность. Вопреки ны­нешним измышлениям о якобы нивелирующем влиянии реалистического метода, в литературе, поэзии, драматургии, живописи, в других областях наблюдалось поистине редкостное разнообразие творческих индивидуальностей, самых несхожих по своим художественным приёмам.

 

Социализм и товарно-денежные отношения; социалистическая модификация стоимости.

Исключительное значение имело формирование в СССР адекватного социалистической фазе развития хозяйственного механизма. Собственно, это и является решающим критерием, который позволяет говорить о возникновении предусмотренного классиками характерно социали­стического "единого всенародного синдиката", "государства-синдиката" и тем самым вообще социалистического строя как та­кового.

Проблема же построения социалистического экономического базиса и меха­низма управления обобществлённой экономикой в преимущественной, определяющей своей части есть проблема функционирования товарно-денежных (стоимост­ных) отношений в социалистическом обществе.

Ведь мы слышали уже от Маркса, что при социализме "господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров", "тот же принцип, что и при об­мене товарными эквивалентами". Т.е. при социализме, безусловно, имеют место товарно-денежные отношения. Строго говоря, нельзя даже утверждать, что В.И.Ленин пришёл к мысли о неизбежности существования и действия в социали­стическом обществе товарно-денежных отношений лишь при введении нэпа. На эту неизбежность совершенно однозначно указывал и Маркс. Постольку мы не можем согласиться с представлениями некоторых сегодняшних сторонников соци­алистического пути развития нашего государства, будто социализм является обществом абсолютно "бестоварным". Подобный подход, по нашему мнению,- оче­видный полемический "перехлёст", спровоцированный засильем на протяжении 60-х - 80-х годов всевозможных капитализаторских, буржуазно-реставраторских по своему духу теорий социалистической экономики. Такие теории, как прави­ло, прикрывались требованиями "предоставить простор товарно-денежным отношениям", и это вызвало психологически вполне понятную,- но далеко не столь же оправданную с научной точки зрения,- реакцию уже против самих стоимост­ных отношений, которые вовсе не обязательно являются атрибутом лишь капита­лизма, они "вклиниваются" и в коммунистическую формацию, окончательно отми­рая только на второй, высшей её фазе.

Совершенно так же, как и любые другие общественные отношения, товарно-денежные отношения в ходе социальной эволюции тоже эволюционируют, развиваются, меняют свою историческую форму. Отсюда ясно, что главное для налаживания нормального их функционирования - это установить, какая именно форма проявления и действия объективно присуща им в условиях социализма.

Системообразующим узлом социалистического базиса является отношение "труд - рабочая сила". Само по себе это отношение - сугубо стоимостное, по­скольку "рабочая сила" есть труд, отчуждаемый в обмен на потребительские блага, посредником этого обмена служат деньги, а потребительские блага вы­ступают как товары. Однако, в социалистических условиях рабочая сила - от­ношение господствующее, и поэтому она сама товаром, естест­венно, быть не может. Существует право на труд, государство гарантирует каждому возможность применения его способности к труду в рамках от­ношения "рабочая сила". Для этого государство должно стать собственником основных средств производства, ибо иначе оно не сможет обеспечить всех тру­доспособных гарантированными рабочими местами. Следовательно, поскольку ос­новные средства производства принадлежат единому собственнику и не перехо­дят из рук в руки, поскольку частная собственность на них упраздняется, они также товарами быть перестают. Это же касается и земли.

Взаимоотношения между работодателем, в лице государственного предприя­тия, и работником при социализме не являются куплей-продажей рабочей силы. Социалистическое предприятие выступает в качестве гаранта права на труд, оно обязано обеспечить эффективную реализацию работником этого своего пра­ва, полностью отвечающую как общественным интересам, так и личностным инте­ресам самого трудящегося. Применение рабочей силы в масштабе всего общества определяется не потребностями в ней остального производственного аппарата, а её собственными потребностями, классовой заинтересованностью трудящихся в эффективной организации и использовании их совокупного труда с целью неук­лонного повышения уровня их материального и культурного благосостояния.

Таким образом, конкретно-историческая форма проявления (модификация) закона стоимости на первой фазе коммунизма заключается в том, что здесь от­сутствует товар "рабочая сила", не могут быть товарами ни земля, ни крупные средства производства (такие, для запуска которых в действие необходим найм рабочей силы), и товарами в полном смысле слова продолжают оставаться лишь предметы народного потребления.

Несомненно, производство каких-то предметов как товаров есть товарное производство, и оно, как видим, при социализме существует. Но свою истори­ческую форму оно изменило, и всецело неосновательны опасения, будто в этой своей видоизменённой модификации оно может явиться причиной и толчком к восстановлению капитализма. Этот вопрос исчерпывающе рассмотрен И.В.Сталиным в его "политическом завещании" - работе "Экономические проблемы социа­лизма в СССР".

"Говорят, что товарное производство всё же при всех условиях должно привести и обязательно приведёт к капитализму. Это неверно. Не всегда и не при всяких условиях! Нельзя отождествлять товарное производство с капитали­стическим производством. Это - две разные вещи. ... Товарное производство приводит к капитализму лишь в том случае, если существует частная собствен­ность на средства производства, если рабочая сила выступает на рынок, как товар, который может купить капиталист и эксплуатировать в процессе произ­водства, если, следовательно, существует в стране система эксплуатации на­ёмных рабочих капиталистами. Капиталистическое производство начинается там, где средства производства сосредоточены в частных руках, а рабочие, лишён­ные средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу, как товар. Без этого нет капиталистического производства.

Ну, а если нет этих условий в наличии, превращающих товарное производ­ство в капиталистическое производство, если средства производства составля­ют уже не частную, а социалистическую собственность, ... можно ли считать, что товарное производство всё же приведёт к капитализму? Нет, нельзя счи­тать."[12]

 

Социализм и рынок; двухмасштабная система цен.

Сфера функционирования товар-но-денежных отношений и есть рынок; стало быть, вопрос о существовании рынка при социалистическом строе решается так, что рынок на первой фазе коммунизма существует, но в особой, специфической конкретно-исторической форме.

Что же это за форма, как она выглядит при ближайшем рассмотрении? Здесь всё зависит от трёх неразрывно взаимосвязанных моментов:

как складывается цена;

как складывается доходообразующая часть цены ("прибыль");

что является критерием эффективности.

Чтобы понять, как складываются цены в социалистической экономике, до­статочно уяснить то простое обстоятельство, что в цене не-товара прибыль (доходообразующая компонента) содержаться не должна и не может. Прибыль - это то, что остаётся на руках у владельца товара после его продажи. А ес­ли вещь изготовляется не как товар, не для продажи, но для реализации ка­ким-то другим способом (скажем, через фондированное снабжение), то и прибы­ли в её цене делать, как говорится, нечего.

Но ведь прибыль - это стоимостное выражение прибавочного продукта. Куда же он, в таком случае, девается?

В такой экономике, где одновременно циркулируют товары и не-товары, вся стоимость прибавочного продукта "оседает", в конечном итоге, в цене именно тех изделий, которые являются товарами в экономическом смысле. Кстати, со­циализм - не первая в истории мирового хозяйства такая система, но мы здесь не будем углубляться в исторические аспекты.

В итоге у нас получилось, что при социалистическом хозяйствовании

цены на всю основную продукцию производственно-технического назна­чения (за исключением той, которая поступает как обычный товар на потреби­тельский рынок) должны устанавливаться на уровне, равном или близком к се­бестоимости;

цены на потребительские товары (любой товар, реализуемый на потре­бительском рынке за наличные деньги) устанавливаются как цены равновесия спроса и предложения, и весь или почти весь доход, который может выручить ассоциированный экономический субъект, представляет собой разницу между суммой продажных цен этих товаров и их суммарной себестоимостью.

Но примерно такой ценовой механизм и сложился в нашей стране во второй половине 30-х - первой половине 50-х годов. Впоследствии за ним закрепилось название "двухмасштабной (или двухуровневой) системы цен". Цены на основную продукцию производственно-технического назначения, по общему правилу, включали сверх себестоимости лишь небольшую ("минимальную", как её называли), довольно жёстко фиксированную по всему народному хозяйству и по всей номен­клатуре изделий прибыль в размере 4-5% к себестоимости. Преобладающая масса стоимости прибавочного продукта (чистого дохода общества), достигавшая к началу 50-х годов порядка 70% от всех поступлений в госбюджет, принимала форму централизованного чистого дохода государства ("налога с оборота") в ценах на товары народного потребления.

Такое формирование совокупного дохода по типу "общего котла", во-пер­вых, служит одной из базисных основ становления социалистической экономики единым народнохозяйственным комплексом. Не просто общественная собствен­ность завязывает экономику в гигантский нерасторжимый узел, но в этом же направлении мощно действует и социалистическая модификация товарно-денежных отношений.

Во-вторых, совершенно новое звучание приобретает проблема передачи со­вокупного дохода ассоциированному собственнику средств производства - тру­дящимся и каждому из них в отдельности. Государство не может всем и каждому начислять какие-то денежные выплаты, ибо это породит невероятную неразбериху. Оно передаёт трудящимся их доход как собственников средств производ­ства в форме регулярного снижения тех цен, в которых этот доход содержит­ся,- т.е., розничных цен на потребительские блага и услуги.

Снижение потребительских цен в экономике социализма - это не благодея­ние государства как "всеобщего управляющего" средствами производства по от­ношению к массе рядовых производителей. Это - форма получения ассоциирован­ным собственником дохода от ведения хозяйства, т.е. величина, аналогичная прибыли на капитал в буржуазном обществе. Ту роль, которую в частнособст­веннической экономике выполняет прибыль на вложенный капитал, при социализ­ме должен выполнять "лаг" регулярного снижения цен на товары широкого по­требления. А значит, эта же величина регулярного снижения розничных цен является для нас и народнохозяйственным критери­ем эффективности.

Локальный критерий эффективности для социалистического предприятия - это экономия затрат на производство продукции, снижение её себестоимости, но взятое не само по себе, а в тесной увязке с улучшением качества изделий. Существуют различные предложения по улавливанию связи между экономией за­трат, повышением качества и наращиванием выпуска продукции в физическом вы­ражении; суть их сводится к тому, чтобы "замкнуть" экономию затрат у себя на экономию затрат у потребителя данной продукции, что возможно только при повышающемся её качестве и непрерывном техническом совершенствовании.

Типичная для правильно отлаженной социалистической экономики обществен­но-технологическая цепочка приобретает теперь следующий вид. Покуда изго­товляемый продукт движется внутри сферы производства средств производства, цена на него - сформулируем это так - практически почти не несёт доходообразующей нагрузки, выполняет лишь функцию фиксации затрат и служит, по­стольку, экономическим рычагом давления на производителя с целью понудить его свои затраты снижать, через внедрение новинок научно-технического про­гресса. Затем продукт становится потребительским товаром - конечным резуль­татом общественно-производственного процесса,- поступает на рынок и реали­зуется по цене равновесия. Разница между ценой равновесия и себестоимостью товара - это весь общественно-оправданный доход, который в наличных конкретно-исторических условиях можно от изготовления данного товара полу­чить. Часть его направляется в общественные фонды накопления и потребления, часть передаётся трудящимся непосредственно, в форме снижения цены на то­вар.

Сегодня по этой схеме (за исключением её последнего, чисто социалистического момента - механизма распределения дохода) почти повсеместно хозяй­ствует весь, можно сказать, "цивилизованный мир",- тот самый, в который у нас за истекшие несколько лет так бойко научились тыкать пальцем, ставя его в пример заблудшим, якобы, где-то в тупиках истории "варварам"-большевикам. В действительности же огромная часть тех организационно-экономических достижений, благодаря которым процветают нынче высокоразвитые капиталистиче­ские государства,- это достаточно внятный отзвук, а то и прямое воспроизве­дение наших открытий 30-х - 50-х годов.

Так, сплошь и рядом в современных крупных капиталистических корпорациях практикуется характерная "двухмасштабность" или "двухуровневость" цен, ког­да производственные звенья, образующие в границах корпорации единую техно­логическую цепочку, передают друг другу полуфабрикат по низкой, почти себестоимостной (трансфертной) цене, в основном лишь фиксирующей затраты и ак­тивно способствующей их минимизации, а прибыль целиком извлекается только при окончательном поступлении произведённого товара на "внешний" (для кор­порации) рынок и затем уже распределяется между участниками цепочки. По су­ществу, эта схема впервые была "нащупана" в 30-х - 50-х годах в советской экономике и применена в рамках всего народного хозяйства.

Весь производимый продукт отчётливо разделился на общественно-промежу­точный (передаваемый производственными звеньями друг другу по "себестоимостным" ценам) и общественно-конечный, реализуемый на рынке по ценам с такой доходообразующей составляющей, которую можно извлечь при сложившейся конъюнктуре. Общественно-промежуточный продукт - это, очевидно, вся продук­ция производственно-технического назначения, а общественно-конечным продуктом являются потребительские товары, ибо общество как таковое производит, в итоге, чтобы потреблять, а не чтобы приумножать количество самих по себе машин, разного промышленного оборудования и т.д.

С началом стабильного, уверенного функционирования двухмасштабной цено­вой системы советский народнохозяйственный комплекс приобрёл отчётливые черты сходства с единой гигантской промышленной корпорацией, управляемой на государственном уровне,- т.е., превратился в то самое "государство-синди­кат", которое и было предуказано В.И.Лениным как решающее условие и суммар­ное выражение того, что общество полностью освоило стадию "фабричного ра­венства" и успешно минует её. Ибо, как мы помним, "фабричное" равенство "никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью", а только ступенькой, необходимой для дальнейшего движения вперёд.

Чем же обеспечивается это дальнейшее движение вперёд?

Оно обеспечивается тем, что для социалистической модификации закона стоимости характерна внутренняя тенденция к "самоизживанию", "самоуничтожению". И действительно, происходит непрерывное снижение цен, сокращение (как предсказывал, в частности, Маркс[13]) общего объёма циркулирующей в экономике меновой стоимости. По мере удешевления товарных благ и услуг они всё в большем числе становятся бесплатными. У населения формируется культура по­требления, которую можно воспитать только изобилием, доступностью и высоким качеством потребляемого. Постепенно стоимостные, товарно-денежные регулято­ры перестают играть какую-либо роль в общественном производстве, "отмира­ют". Вместе со стоимостью навсегда уходят в прошлое распределение "по тру­ду",- оно заменяется распределением по разумным потребностям (по законам изобилия), и само отношение "труд - рабочая сила". Наёмный труд уступает место труду-творчеству, труду как свободному самоосуществлению творческого потенциала, которым обладает каждый человек без изъятия и выявление которого для каждого составляет ответ на вопрос: "зачем я живу?".

Кроме двухмасштабной системы цен, советскому социалистическому хозяйст­ву 30-х - 50-х годов, его теории и практике принадлежит и ещё ряд продуктивнейших прорывов на магистральных направлениях развития, вот именно, ми­ровой экономической цивилизованности. Начать хотя бы с главного: весь миро­вой опыт по сути однозначно подтвердил, что на современном этапе невозможно достичь высот экономического процветания, не прибегая в той или иной форме ко всеохватывающему долгосрочному централизованному планированию хозяйст­венных процессов. Следует иметь в виду, что даже если в какой-то стране не наблюдается ясно выраженного государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, то всё равно активную прогнозно-плановую и регулирующую деятельность ведут крупные многоотраслевые фирмы и банки,  "просчитывающие" практически всю национальную экономику. Таким образом,  во всех развитых капиталистиче­ских странах действуют, как минимум, мощнейшие "неформальные"  (неправитель­ственные) структуры централизованного экономического планирования, и между прочим, именно в этом им проигрывают страны "третьего мира", в большинстве которых экономика хотя и является номинально тоже "рыночной", но этих внут­ренне координирующих структур нет. А как раз на них-то и опирается сегодня подлинное экономическое могущество, самостоятельность и независимость любо­го государства. И в этом же, кстати, нехитрая разгадка того, почему импери­алистический Запад столь настойчиво стремится сокрушить систему планового руководства народным хозяйством у нас в стране. Это нужно ему, чтобы зара­нее предопределить наше будущее хроническое отставание от наших предполага­емых в будущем транснациональных хозяев.

Советская плановая мысль и практика может зачислить в свой актив и та­кие принципы современного хозяйствования,- также едва ли не повсеместно взятые ныне на вооружение,- как метод "ведущего звена" в планировании (ме­тод плановых приоритетов), балансовый метод, метод последовательных вари­антных приближений. Жизнь полностью подтвердила столь характерную для эпохи социалистической индустриализации в Советском Союзе установку на решение социально-экономических проблем прежде всего через создание необходимых предпосылок для развития непосредственно производства, а не через суету вокруг распределения и попытки заново перераспределить то, чего не хватает. Двинувшись именно по такому пути, западные страны сумели быстро справиться с последствиями "нефтяного кризиса" середины 70-х годов (поиск альтернативных, источников энергии, разработка энергосберегающих технологий и т.д.).

И наконец, с течением времени показала себя воистину величайшим соци­альным открытием впервые сознательно сделанная опять-таки нами ставка на всемерное включение в производственный процесс морально-политического фак­тора, на расковывание инициативы, смекалки, сообразительности рядового ра­ботника, раскрепощение естественно присущего всякому человеку духа товари­щеской состязательности, на достижение понимания людьми государ­ственной значимости своего труда и пробуждение у них внутреннего чувства ответственности за свою работу, стремления выполнить её как можно лучше, гордости за полученный высокий результат.

"В так называемых "кружках качества", позволивших японским фирмам пол­ностью избавиться от брака, использован опыт нашего стахановского движения, опыт организации социалистического соревнования ... Ведущие компании Страны восходящего солнца регулярно составляют планы внедрения рабочими рационализаторских предложений, передовиков производства всячески рекламируют и про­славляют, как у нас в 30-е и 40-е годы. ... рабочие-рационализаторы и пере­довики производства в Японии получают почти символическое вознаграждение - там не без основания считают, что идейно-моральные факторы - корпоратив­ный коллективизм, взаимовыручка, солидарность - действуют намного сильней материального вознаграждения! А ведь мы открыли это ещё в 30-х годах!…

Вот так и получается: капиталисты активно используют наш опыт и наши достижения, мы же от своих огромных объективных преимуществ фактически от­казываемся, ... ориентируясь даже не на вчерашний - позавчерашний день капиталистической экономики!"[14]

 

Истоки сегодняшнего экономического кризиса.

Впрочем, слишком увлекаться аналогией между капиталистической корпорацией и социалистическим "государством-синдикатом" нельзя. У них в корне различны принципы формирования и распределения конечного дохода. При частнособственническом хо­зяйствовании доход образуется пропорционально вложенному капиталу и попада­ет в руки капиталовладельца (единоличного или коллективного). Но надо пом­нить, что прибыль на капитал - это характерный превращённый элемент капита­листической модификации отношения стоимости. В действительности прибыль, доход (новая стоимость) создаётся, как известно, не капиталом, а исключи­тельно живым трудом. Её формирование в буржуазном обществе пропорционально капиталу - следствие того, что средства производства находятся в частной собственности. После того как частное, эксплуататорское владение средствами производства упраздняется, объективные основания для продолжения действия закона стоимости в его капиталистической модификации исчезают. Доход должен теперь формироваться в пропорции к затраченному живому труду.

Но в двухмасштабной системе цен (народнохозяйственного уровня) это, в сущности, так и есть, поскольку чистый общественный доход в значительнейшей части "оседает" в ценах товаров народного потребления. Товары же народного потребления - это не что иное, как средства воспроизводства рабочей силы, и их в здоровой социалистической экономике должно быть столько, сколько затрачено живого труда. Поэтому формирование дохода в известной, обшественно-оправданной пропорции к их количеству (так, чтобы не было ни дефицита, ни затоваривания ими) как раз и означает, что общественный доход складывается пропорционально затратам живого труда.

Отдаётся же этот доход трудящимся как сохозяевам средств производства через общественные фонды потребления и через регулярное снижение розничных цен. Снижение цен - это и есть, при социализме, распределение совокупного общественного дохода по труду. Это также и своеобразный критерий социалистичности пролетарского государства. Если оно перестаёт проводить политику снижения цен, значит, оно не распределяет по труду и тем самым перестало служить интересам трудового народа, перешло к какой-то скрытой форме паразитического,  эксплуататорского распределения.

Следует заключить, поэтому, что отсчёт сегодняшнего развала надо начинать не от "сталинской системы",- которая, напротив, создала единственно адекватный социалистическому общественному устройству хозяйственный механизм,- а с середины 50-х годов, когда недостаточно компетентное послесталинское руководство посягнуло на "святая святых" этого механизма, на поли­тику снижения цен (но тем самым и затрат).  Застопорилось действие социали­стической модификации стоимости, направленное,- как уже было в подробностях рассмотрено,- на "самоизживание" товарно-денежных отношений, наёмного труда и других атрибутов "фабричного равенства", присущего низшей фазе коммуниз­ма. Поскольку в значительной мере прекратилось поступление совокупного об­щественного дохода трудящимся,  эта "недоданная" часть дохода послужила ма­териальной базой для разрастания паразитического потребления, складывания, а затем всё более прочной консолидации паразитарных элементов в упрвленческом корпусе, среди привилегированной научно-технической и творческой интеллигенции и, к великому нашему общему сожалении, в рядах самой партии.

Хотя Н.С.Хрущёв и прокламировал,- можно даже допустить, что вполне иск­ренне,- быстрое, всего за двадцать лет, продвижение к коммунизму, реальные процессы в обществе пошли совсем в другом направлении. А именно, в направ­лении мощной "возвратной" расконсервации тех черт социалистической фазы развития, которые характеризуют её как только ещё вышедшую из недр предшествующей эксплуататорской формации, роднят её с капитализмом и при первой представившейся возможности тянут назад в капитализм. Социалистический строй,- повторим и подчеркнём снова,- по своей объективно-исторической при­роде есть в целом промежуточное, "переходное" структурное образование, он должен или последовательно и методично "перерабатываться", "перегоняться" в коммунизм, или он тут же, незамедлительно "поползёт" назад к эксплуататорству, негарантируемому государством наёмному труду как товару и к частной собственности на средства производства. Со всей очевидностью, именно этот регрессивный процесс и развивался в СССР на протяжении тридцати лет, а пос­ле 1985 года, не будучи своевременно остановлен, вылился в беспрецедентный по своим масштабам открытый верхушечный контрреволюционный мятеж, под наз­ванием "перестройка".

Необходимо специально сказать о судьбе и роли в этой ситуации товарно-денежных отношений. В обстановке ползучей структурной "рецессии" социализ­ма в капитализм социалистическое товарное производство "особого рода, то­варное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с това­рами объединённых социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потреб­ления"[15],- это "усечённое" товарное производство неминуемо начнёт разла­гаться в "классическое" товарное производство капиталистического типа, где товаром являются не только потребительские блага, но и производительные факторы (крупные материально-технические средства, земля, рабочая сила). Плачевные результаты этой деградации,- в виде настоящего "потопа" антикон­ституционного, антинародного "законодательства", спешащего повсюду "застол­бить" частную собственность, лишающего советских граждан фундаментальнейших правовых завоеваний Великого Октября, в первую очередь права на труд,- се­годня у всех нас перед глазами.

Самое пагубное влияние на состояние советской экономики в этот период оказала "хозяйственная реформа" 1965-1967гг. По сути, она подвела своего рода структурно-"методологическую" базу под начатое ещё при Н.С.Хрущёве разрушение социалистического хозяйственного механизма, изменив самый принцип аккумуляции (а стало быть, и распределения) чистого дохода в общественном производстве. Формирование и распределение прибавочного про­дукта по труду, через двухмасштабную систему цен, с выходом на снижение цен как на интегральный критерий эффективности, заменили прибылеобразованием пропорционально стоимости производственных основных фондов и материальных оборотных средств, т.е. аналогично прибылеобразованию "по вложенному капи­талу". Однако, в частнособственнической экономике принцип "прибыли на капи­тал" работоспособен в силу того, что там капиталовложения конкурируют между собой на рынке, и недостаточно эффективные инвестиции попросту выбывают из борьбы. А какой смысл может иметь "прибыль на капитал" в экономике обобществлённо-плановой, где допускается существование и малорентабельных "по фондам", и вовсе нерентабельных, но нужных народному хозяйству производств, и прежде чем закрыть попавшее в прорыв предприятие, с ним долго будут разбираться и отнюдь не обязательно закроют? Совершенно очевидно, что в этих условиях формирование прибыли в пропорции к стоимости производственных фон­дов и пр. обернётся "пропорциональностью" её... просто-напросто сделанным в процессе производства материальным затратам. В сущности, так и произошло. В продолжение тридцати с липшим лет у нас выгодной для производителя была та продукция, в которую "вбухано" побольше материальных затрат.

Вот последствия этого вредительского "реформаторства" мы и расхлёбываем нынче. Социалистическое же "трудогарантирующее" централизованное плановое руководство народным хозяйством, оболганное под кличкой "командно-админист­ративной системы", здесь абсолютно ни при чём. Социалистическая плановая система три десятка лет вынуждена была работать как бы с насильственно от­ключённым механизмом измерения её эффективности (вместо механизма снижения цен ей подсунули "механизм" извлечения ложной, дутой "прибыли", напрямую стимулировавший не экономию затрат, а изыскание новых и новых способов, как их нарастить). Удивляться следует не тому, что соответственно "отключился" научно-технический прогресс, началось стойкое долговременное падение фондоотдачи вкупе с разбуханием материалоёмкости, год от года падали темпы роста промышленного и сельскохозяйственного производства,- удивляться надо тому, что тридцать лет, безобразно искалеченная, едва ли не с перебитым хребтом, лишённая всякой возможности развиваться на внутренне присущих ей основах, система всё же производила, позволив стране достигнуть статуса одной из двух мировых сверхдержав и уверенно сохранять его за собой. Шесть лет в государстве бушует совершенно разнуздавшаяся контрреволюция, по своему ванда­лизму сравнимая разве что с татаро-монгольским нашествием или с нацистским вторжением 1941 года. А система всё ещё жива. Не дать ей окончательно по­гибнуть под ударами неслыханного в истории народов политического вероломст­ва, спасти и вернуть к полноценному развитию на наше общее благо - вот что, а не дальнейшее безумие погромной "перестройки", стало бы действительным нашим возвращением из смрадного затмения на стезю прогресса и в русло естественноисторического потока мировой цивилизации.

 

 

РАССТАНОВКА СОЦИАЛЬНО-КЛАССОВЫХ СИЛ

НА ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ

И БОЛЬШЕВИСТСКАЯ АНТИКРИЗИСНАЯ ПРОГРАММА

 

К 1985 году мы подошли с экономикой, раздираемой внутренним противобор­ством между сохранявшими всё ещё не только видимость, но в значительной степени и суть социалистическими началами в ней - и, с другой стороны, на­сильственно в неё вмонтированным "псевдокапиталистическим" механизмом фор­мирования и распределения конечных результатов производственной деятельно­сти.

Отсюда объективно открывались два пути: один - это вырвать с корнем и выбросить псевдобуржуазный, капитализаторский хлам, внесённый "реформами" второй половины 50-х - конца 70-х годов, вновь соединить социалистический способ присвоения средств производства и управления ими с социалистическим методом аккумуляции и присвоения создаваемого общественного богатства. Дру­гой путь - уступить натиску скрытого капитализаторства, начать порочить и крушить то, что оставалось ещё в нашем народном хозяйстве от социализма. Именно этот очернительский и разрушительный курс избрала "перестройка" по М.С.Горбачёву.

Социально-классовая база "перестройки" - это, прежде всего, тот слой, который В.И.Ленин лаконично и вместе с тем исчерпывающе охарактеризовал как "примазавшихся": бюрократия, приспособленцы всех рангов и "профилей", кото­рых можно было обнаружить повсюду, от министерского кабинета и высших партийных "коридоров власти" до университетской кафедры, от судейского кресла до редакции модного еженедельника. Каждый из них в своё время хорошо учуял, что государство у нас хотя, вроде бы, и "без буржуазии", но всё-таки "бур­жуазное". "Примазавшись" к нему, они в нём существовали уже по неписаным чисто буржуазным "канонам" социального паразитизма и с ликованием встретили "перестройку", ибо она избавила их от необходимости маскировать свою несо­ветскую, паразитическую природу.

К этой публике, естественно, примкнула энергично стремящаяся легализо­ваться "теневая" буржуазия, тем паче что между ними давно уже установились нерасторжимые связи по "линии" коррупции.

Часть наиболее рьяных "перестройщиков" этого толка - убеждённые, закон­ченные враги Советской власти и социализма, откровенно фашиствующие элемен­ты, что с разительной наглядностью демонстрирует их "ультрарадикальное" крыло, размахивающее национал-сепаратистскими знамёнами. Они особо опасны тем, что,- по всей видимости,- отдают себе отчёт, до какой степени "засве­тились" и насколько невозможно будет для них очередное конъюнктурное пере­воплощение, "в случае чего", опять в секретарей обкомов, профессоров "марксистко-ленинской политэкономии" и т.п. Следует ожидать, поэтому,  что они пойдут абсолютно на всё мыслимое и немыслимое, дабы "защитить перестройку", вплоть до прямого призыва "на помощь" ей иностранных интервентов.

Среди сторонников "перестройки", однако, имеется и большое количество нормальных,  как говорится, советских людей, вовсе не противопоставляющих свой жизненный выбор социализму. Ведь к концу пребывания у власти Л.И.Бреж­нева неотвратимость кардинальных перемен ясна была всем, и многие именно так и восприняли первые выступления М.С.Горбачёва,- что начинается долго­жданное обновление нашего общества. Видимо, кто-то из них до сих пор верит в бесстыдное иезуитство относительно того, что ни частная собственность,  ни парламентская "демократия", фактически уже упразднившая Советскую власть, ни ликвидация права на труд социализму "не противоречат".

Ещё один социальный слой, также  "перестройку" поддерживающий,- это лю­ди, попросту замороченные так называемой "гласностью", официальной пропа­гандой (а она и сегодня не менее официальна,  чем была во времена "застоя", изменился только характер этой официальности, характер взглядов, исповедуемых "наверху"). Этот контингент всерьёз уверовал, будто капитализм есть наилучшее средство исправить недостатки социализма. Здесь можно наблю­дать примитивные и по-детски легковесные, не основанные ни на каких разум­ных доводах или житейских реалиях упования на "рынок", который-де сам собой всё отрегулирует,  на идеализированных "добрых" капиталистов, якобы более всего пекущихся об общественном благе, на аренду, акционерную собствен­ность, "собственность на продукт", фермерство и прочие стереотипы буржуаз­но-реставраторского "промывания мозгов". К огромному сожалению, под влияние подобных мнимо-"прогрессивных" представлений попала немалая часть рабочего класса.

Каков же на сей день классовый "актив" необходимого стране социалисти­ческого возрождения?

Здесь нужно особо учитывать то обстоятельство, что мы находимся в ситу­ации контрреволюционного верхушечного переворота в государстве,  где рабочий класс со своими социальными союзниками уже являлся господствующим классом и запечатлел факт этого своего господства в той специфической "ма­терии", из которой, фигурально выражаясь, "делается власть",- в совокупно­сти всевозможных политических и экономических структур. Структуры же, воз­никнув, сами оказываются мощнейшим фактором классообразования, т.е.  они не­одолимо воспроизводят в обществе тот социально-классовый состав населения, которому обязаны своим появлением на свет. Поэтому работоспособная, дейст­вующая в требуемом направлении структура - это в высшей степени эффективный политический "партнёр", ибо она организует массы и как бы "изготовляет" себе приверженцев сама.

Вне всяких сомнений, характерно социалистическая структурность нашего государства подверглась за годы "перестройки" основательному разгрому, но совсем "выкорчевать" её, безусловно, ещё не удалось, и с нашей стороны все усилия должны быть сосредоточены на том, чтобы, во-первых, воспрепятство­вать дальнейшему её разрушению, и во-вторых, незамедлительно "запустить в ход" то, что можно скорее всего привести в рабочее состояние.

И в первую очередь это относится, конечно же, к партии. Партию надо вырвать из рук реставраторов и антикоммунистов, вывести её из политического столбняка, в который она нынче погружена, и добиться, чтобы она вернулась к исполнению своего прямого предназначения: служить авангардом советского рабочего класса, всех народов СССР в борьбе за воссоздание общества, где во главу угла поставлены интересы трудящегося человека.

В данной связи мы считаем не терпящим отлагательства:

созвать Чрезвычайный XXIX съезд КПСС;

решить на нём вопрос о безоговорочном размежевании партии с "горбачёвшиной" как идеологией и практикой реставрации капитализма;

официально квалифицировать "перестройку" как буржуазную контрреволюцию, как преступную антинародную авантюру, принёсшую людям труда во всех регионах Советского Союза неисчислимые бедствия и страдания;

радикально пересмотреть линию партии по всем направлениям внутрен­ней и внешней политики в подлинно коммунистическом, марксистско-ленинском духе;

переизбрать руководящие органы партии; М.С.Горбачёва и других за­чинщиков и апологетов "перестройки" отстранить с руководящих партийных по­стов, исключить из рядов КПСС как антипартийную группировку, поставившую целью уничтожение Советской власти и социалистического общественного строя в СССР; отозвать их со всех государственных постов, куда они попали, в ко­нечном счёте, только благодаря тому, что являлись высокоранжированными партийными функционерами; поднять вопрос об их не только партийной, но и иной ответственности за учинённый в стране развал;

принять программу немедленного вывода страны из кризиса по пути действительного социалистического обновления; чётко указать, что нашей задачей является устранение последствий не только "перестройки", но также и деформаций стагнационного периода, восстановление и динамичное дальнейшее развитие экономической и политической власти трудящихся масс;

приступить к решительному и всестороннему практическому проведению антикризисной программы в жизнь.

 

Критика социализма "слева" должна быть более реалистична.

Мы не поддерживаем довольно широко рас­пространившиеся в обществе и в среде левых сил взгляды такого рода, что-де Советское государство последнюю четверть или треть века социалистическим не являлось, это был тривиальнейший государственный капитализм; поэтому, мол, пусть оно разваливается дотла, здесь не о чем жалеть и нечего бросаться спасать. Бесспорно, проана­лизированная нами подмена распределения по труду неким уродливым суррогатом буржуазного распределения "по капиталу" во многом придала социалистическому государству облик не столько "всеобщего уполномоченного" трудящихся, управ­ляющего их ассоциированным достоянием, сколько "всеобщего эксплуататора", "всеобщего псевдокапиталиста". Но нельзя игнорировать и тот основополагаю­щий факт, что покуда государство охраняет право на труд как одну из важнейших конституционных норм (а так было вплоть до самого разгара "перестрой­ки), оно "капиталистическим" считаться тоже никоим образом не может. А ведь государство у нас продолжало гарантировать не только право на труд, но и бесплатность предоставления ряда насущных социальных благ (жильё, меди­цинское обслуживание, образование), пыталось, и небезуспешно, удерживать общедоступные цены на основные продукты питания. Поэтому утверждения о его якобы полностью несоциалистическом характере и тем паче оправда­ние развернувшейся контрреволюционной атаки на него как какой-то "буржуаз­но-демократической революции" - всё это является, по нашему мнению, мелко­буржуазным "левачеством", которое в сегодняшних конкретных условиях объек­тивно "льёт воду на мельницу" могильщиков социализма.

 

Поступит ли партия "антиконституционно", вернув себе власть?

Возникает и такой вопрос: не может ли наш призыв к фактическому взятию партией власти в свои руки истолковываться нынче как нечто "антиконституционное"? На это следует однозначно и со всей твёрдостью ответить: нет. Гораздо более уместна здесь постановка другого вопроса: об абсолютной, чудовищной антиконституци­онности всего перестроечного так называемого "законодательства", о его все­цело антиправовой сути, кощунственно камуфлируемой суесловием вокруг мифи­ческого "правового государства".

Ядром всякой государственности,- как уже говорилось в предыдущем изло­жении,- является комплекс имущественных, социальных, политических прав, га­рантируемых "среднему", массовидному представителю господствующего класса. И покуситься на эту сокровенную правовую сердцевину государственного и об­щественного строя никто, никогда и нигде вот так просто не даст. Для того, чтобы что-то здесь изменить, нужна или революция (соответственно, контрре­волюция), т.е. вооружённое насилие, или - в самом благоприятном случае - особая правовая процедура.

Что же это за процедура?

Если уж ориентироваться на принципы "правового", т.е. обычного буржуаз­но-демократического государства,- ибо именно оно и закрепилось под этим термином в истории государственно-правовых образований,- то тут должна быть задействована такая составляющая этой правовой конструкции, как учредитель­ная власть. Учредительная (четвёртая) власть в "классическом" парламентарно-демократическом устройстве - это и есть та властная сила,  которая полно­мочна на законных основаниях внести изменения в систему гражданских прав. Чрезвычайно важно подчеркнуть, что ни одна из трёх других властей,- ни за­конодательная, ни исполнительная, ни судебная,- подобной прерогативой в "правовом государстве" не располагает.

Таким образом, если в "правовом государстве" возникла,- допустим,- не­обходимость в изменении состава или характера базовых конституционных га­рантий и если удалось достичь на этот счёт общественного согласия, обойтись без гражданских потрясений, то в стране созывается Учредительное собрание - орган, которому и надлежит такие изменения принять. Причём, граждане уже заранее знают, что делегируя своих представителей в Учредительное собрание, они поручают им изменить систему основных прав, т.е. в какой-то мере изме­нить сам общественный строй. Выполнив свою миссию, Учредительное собрание распускается,  назначаются другие выборы - парламентские. Парламент ведёт текущую законодательную деятельность в рамках существующей конституции и сам по себе, помимо Учредительного собрания, внести в неё какие-либо корен­ные, затрагивающие структуру прав изменения не может.

Такова, можно сказать, азбука функционирования любого цивилизованного "правового государства". За соблюдением этого порядка издавна и повсюду зорко следят, и в любом "правовом государстве" попытки парламентариев (а не членов специального учредительного органа!) явочным путем "реформировать" устои общественного строя будут немедленно и беспощадно пресечены.

Между тем, что же мы видам у нас?

Самые что ни на есть типичные парламентарии,  каковыми являются наши сегодняшние народные депутаты союзного и республиканских уровней, собравшись на свои сессии и съезды, никого не спросясь, нажатием кнопок для голосова­ния вкривь и вкось перекраивают общественный строй, лишают своих сограждан неотъемлемых и первоисходных прав, на которых непосредственно зиждется жиз­ненное благополучие людей, их социально-политический статус и личностное достоинство. С той стороны границы доносятся бурные аплодисменты, но надо же всё-таки осознать, что если бы в любой из тех стран, откуда слышны рукоплескания, парламентарии занялись тем, чем занимаются наши не к месту "расхрабрившиеся" законодатели, то такой парламент был бы тут же или распущен указом главы государства, или разогнан военной силой, а зачинщики подобного "законотворчества" привлечены к ответственности как государственные пре­ступники.

Ещё на заре становления буржуазной демократии один из крупнейших её те­оретиков Джон Локк писал:

"... когда народ видит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию, ... то вопрос о доверии по необходимости снимается и власть возвращается в руки тех, которые её дали, и они снова могут поме­стить её так, как они сочтут лучше для их безопасности и благополучия. И, таким образом, сообщество постоянно сохраняет верховную власть для спасения себя от покушений и замыслов кого угодно, даже своих законодателей, в тех случаях, когда они окажутся настолько глупыми или настолько злонамеренны­ми, чтобы создавать и осуществлять заговоры против свободы и собственности подданного."

"... когда те, кто был поставлен для защиты и охраны народа, его свобо­ды и собственности, силой посягают на них и пытаются их отнять, то они тем самым ставят себя в состояние войны с теми, кто поставил их своими защитни­ками и охранителями мира,- в этом случае они доподлинно и при самых отягча­ющих обстоятельствах суть … мятежники."[16]

Но именно в таком положении мы на сей день и оказались: против всех нас, нашей свободы и нашей социалистической общественной собственности под­нят мятеж новоявленными "парламентариями". И коль скоро уж они апеллируют к "правовому государству", то не должны быть в претензии, если с ними как раз по меркам такового и поступят. Принятые мятежниками "законы", варварски искромсавшие Конституцию СССР 1977 года без всякой ясно выраженной санкции на то широких народных масс, никакой правовой обязательности ни для кого не имеют и подлежат аннулированию. За народом остаётся суверенное право воз­вратить себе власть, которой вознамерились распорядиться в ущерб его кров­ным интересам, и снова поместить её так, как он сочтёт лучше для его безо­пасности и благополучия.

И кроме Коммунистической партии, реорганизованной и возрождённой на большевистских началах, другой реальной силы, способной взять на себя эту ответственность, сегодня в нашем обществе нет.

 

Экономическая программа обновления социализма.

1/ НИКАКОЙ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ, "РАЗГОСУДАРСТВЛЕНИЯ", "ПРИВАТИЗАЦИИ" И Т.П. Временное возвращение к тем правовым нормам относительно собственности, которые содержатся в Конституции СССР 1977г. Признание и поощрение разнообразия форм хозяйствования в рамках социалистической собственности (государственной и кооперативно-колхозной). Восстановление в полном объёме единого народнохозяйственного комплекса СССР. Восстановление плановой системы ведения хозяйства, функционирования центральных плановых, снабженческих, ценообразовательных и других органов, нарушенных кооперационных связей, плановой, финансовой и трудовой дисциплины.

Аннулирование всех законодательных актов, противоречащих объективно-планомерной, коллективистской сути и характеру развития социалистического народного хозяйства. Предотвращение и прекращение насильственной деколлективизации в деревне, разбазаривания земли. Предотвращение и прекращение ка­кого-либо хозяйничанья иностранного капитала в советской экономике. Безот­лагательное восстановление государственной монополии внешней торговли, пре­кращение бесконтрольной утечки за рубеж сырья, изделий и товаров, нужных советскому потребителю.

2/ НИКАКОГО РЫНКА ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ФАКТОРОВ И РАБОЧЕЙ СИПЫ.

Не только аннулирование, но и признание преступными каких бы то ни было актов, пытющихся узаконить в СССР безработицу. Восстановление в полном объеме действия трудового законодательства на уровне - условно - 1985 года.

Восстановление модели социалистического однокомпонентного рынка, где товарами являются только предметы народного потребления, реализуемые за на­личные деньги. Восстановление экономической "перегородки" между денежными средствами наличного и безналичного оборота, прекращение перекачки безна­личных средств в наличные.

Восстановление двухмасштабной системы цен. Отмена решения о повышении розничных цен и тарифов на потребительские услуги. Проведение "контррефор­мы" оптовых цен, снижение нормы "фондовой^" прибыли в оптовых ценах до жёстко ограниченной и единообразной по всему народному хозяйству величины по­рядка нескольких процентов к себестоимости изделия. (Вариант: возможно ус­тановление оптовой цены по схеме "приведённых затрат" с включением в неё при этом ресурсных платежей.) Ликвидация нормативов рентабельности к стои­мости производственных основных фондов и материальных оборотных средств.

Принять установку на систематическое, в перспективе, снижение оптовых цен путём снижения производственных затрат. Ввести показатель снижения се­бестоимости продукции (но ни в коем случае не за счёт ухудшения качества) в число главных планово-оценочных показателей. Считать критерием эффективности работы предприятия экономию затрат на производство в увязке с экономией затрат у потребителя продукции. Стимулировать производителя посредством ос­тавления суммы экономии (или определённой её части) в его распоряжении.

(Вариант: стимулировать научно-технический прогресс, высокое качество и экологичность продукции по методу КЭР - через введение коэффициента, выра­жающего отношение "цены качества" к реальной продажной цене изделия, и пре­доставление предприятию льгот и преимуществ в зависимости от величины этого коэффициента.)

(Вариант: стимулировать научно-технический прогресс посредством переда­чи изготовителю, на протяжении нормативного срока освоения новой техники, разницы между "ценой качества" и реальной ценой производства, определяемой по схеме "приведённых затрат".)

Постепенно переместить аккумуляцию основной части чистого дохода обще­ства в цены на товары народного потребления (в форму централизованного чи­стого дохода государства). Считать народнохозяйственным критерием эффектив­ности "лаг" регулярного снижения розничных пен на потребительские товары. Считать снижение базовых розничных цен одной из ведущих форм социалистического распределения общественного дохода по труду, подъёма материального и культурного благосостояния трудящихся. Взимать налог с оборота (централизованный чистый доход государства) только после фактической продажи товара розничному покупателю.

Наполнить реальным содержанием понятие и практику социалистического со­ревнования, ввести ощутимую разницу (а следовательно, и активизировать за­интересованность) в материальном поощрении в зависимости от занятого в со­ревновании места.

(Вариант: стимулировать увеличение выработки продукции в физическом выражении через жёсткую фиксацию в прейскурантной оптовой цене изделия доли оплаты живого труда и передачу её производителю в точном соответствии с фи­зическим объёмом выпуска.)

Ликвидировать зависимость фонда заработной платы от стоимостного объёма выпуска в рублях. Оплачивать труд работника в зависимости от его квалифика­ции, сложности порученной работы и успешности выполнения планового задания. Ликвидировать фетишизм стоимостных объёмов, разработать методику определе­ния "полезностной плотности выпуска" (удельной и суммарной величины реально передаваемого потребителю полезного аффекта). Считать нормальным явлением падение стоимостного объёма реализации, если соответствующий суммарный по­лезный эффект не уменьшился или возрос.

3/ ПРОВЕСТИ РЕГРЕССИВНУЮ ДЕНЕЖНУЮ РЕФОРМУ ПО ОБРАЗЦУ РЕФОРМЫ 1947 ГОДА.

Исключить возможность сосредоточения в руках частных лиц нетрудовым пу­тем таких денежных сумм, которые требовали бы применения в качестве капита­ла. Перекрыть каналы извлечения каких бы то ни было нетрудовых доходов, включая неоправданное обогащение через получение наследства.

Восстановить действие правовых норм о недопустимости посягательств на социалистическую собственность, в том числе и посягательств политического характера, а также использования социалистической собственности в целях личной наживы.

НИКАКОЙ "КОНВЕРТИРУЕМОСТИ" РУБЛЯ - во всяком случае, вплоть до полной стабилизации и насыщения потребительского рынка. Считать неприемлемой по­становку рубля на внутреннем потребительском рынке в неравноправное, дис­криминационное положение по отношению к валютам других стран.

Осуществлять хозрасчёт социалистических предприятий в пределах текущих затрат и капитальных вложений локального значения. Крупные капитальные вло­жения инновационного и стратегического характера финансировать через гос­бюджет.

Прекратить дальнейшее залезание в долговую кабалу к иностранным креди­торам. Расследовать конкретные обстоятельства и "механизм" складывания ны­нешнего 60-тимиллиардного внешнего долга, поставить вопрос об ответственно­сти за его возникновение. Прекратить членство или попытки приобретения членства в различных организациях, контролируемых транснациональным финан­совым капиталом (МВФ, ГАТТ и т.п.).

4/ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГРАЖДАН - ТОЛЬКО НА БАЗЕ СОБСТВЕННОГО ТРУДА, БЕЗ ПРИВЛЕЧЕНИЯ НАЁМНОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ.

Социалистическая кооперация должна быть исключительно трудовой, по принципу: "каждый член кооператива - производительный работник, и каждый производительный работник - член кооператива". Сферу деятельности вновь об­разуемых кооперативов определяет государство посредством выдачи соответст­вующих лицензий. Государственный контроль над ценами на кооперативную про­дукцию. Равные условия хозяйствования для кооперативов и государственных предприятий. Поощрение государством кооперативов, использующих труд инвали­дов, пенсионеров и других категорий граждан с ограниченной трудоспособно­стью.

Поощрение государством индивидуальной (семейной) хозяйственной деятель­ности без применения наёмного труда.

5/ СОВХОЗНО-КОЛХОЗНЫЙ СТРОЙ - ОСНОВА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙ­СТВА.

Приложить все усилия к прекращению неоправданного роста цен на сельскохозяйственную технику и всевозможные промышленные изделия и материалы, поставляемые селу. Считать насыщение села высокоэффективной к систематически дешевеющей техникой, развитие инфраструктуры (электрификация, газификация, дорожное строительство и т.п.) одним из главных рычагов наращивания произ­водства сельскохозяйственной продукции, создания её изобилия и решения продовольственной проблемы.

Не допустить разгона и развала колхозов и совхозов; "законодательство", фактически учреждающее частную собственность на землю, считать не только подлежащим аннулированию, но и вредительским, преступным. Возникновение единоличных (фермерских) хозяйств считать обоснованным только там, где это диктуется национальными традициями, природно-климатическими условиями и экономической целесообразностью. Выделение земельных угодий под единоличное хозяйство осуществляется особым правовым актом, не являющимся актом купли-продажи. Оно не может производиться в ущерб уже имеющимся в данной местно­сти колхозу или совхозу. В единоличном пользовании не должно находиться земли больше, чем может быть обработано без применения чужого наёмного тру­да.

В целях возрождения хронически малорентабельных и убыточных колхозов создавать государственные станции технической помощи, аналогичные существо­вавшим ранее МТС, освобождая такие хозяйства от непосильного для них в дан­ный момент бремени содержания дорогостоящей и требующей квалифицированного обслуживания техники.

Считать личное подворье колхозника органической составной частью коллективного хозяйства, со всеми вытекающими отсюда следствиями в плане про­явления систематической упорядоченной заботы о его нуждах.

Восстановить в колхозах оплату труда по конечному результату (по типу "трудодня"), выплачивая при этом часть заработанного натурой. Обеспечить стабильность заданий по государственным поставкам сельскохозяйственной про­дукции и полную свободу колхозов и колхозников в распоряжении продукцией, произведённой сверх планового задания.

Создать единую агропромышленную отрасль, специально нацеленную на предотвращение потерь выращенного урожая, комплексно охватывающую вопросы организации помощи хозяйствам в уборке урожая, "челночной" доставки продукции в торговую сеть, закладки на длительное хранение (в том числе строительства и эксплуатации хранилищ), частичной переработки на местах, доставки на пред­приятия пищевой и лёгкой промышленности и т.д.

6/ НЕ ДОПУСТИТЬ ЛИКВИДАЦИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ ТРУДЯЩИХСЯ, ГА­РАНТИРОВАННЫХ КОНСТИТУЦИЕЙ СССР 1977 ГОДА.

Предусмотреть комплекс мер по предотвращению разгрома, удержанию и дальнейшему централизованному развитию систем бесплатного здравоохранения, народного образования и социального обеспечения, сети учреждений культуры, государственного жилищного строительства.

Восстановить принцип единого, равного и обязательного для всех содержа­ния и объёма среднего школьного образования (что не исключает выявления в старших классах средней школы учащихся со склонностью к углубленному пости­жению тех или иных предметов и проведения для них соответствующих специали­зированных занятий). Покончить с попытками элитаризации начального и сред­него образования, а также "одомашнивания" дошкольного воспитания, что по существу тоже является завуалированной попыткой его элитаризовать. Покон­чить с домыслами о "деполитизации" воспитания и обучения детей и юношества, восстановить в полном объёме функционирование октябрятской и пионерской ор­ганизаций в школе, деятельность комсомола, преподавание в школе и вузах социалистически ориентированных обществоведческих дисциплин.

Восстановить государственный характер деятельности средств массовой ин­формации, научных учреждений, учреждений культуры и творческих союзов, учи­тывая полностью негативные результаты их "разгосударствления" за последнее время, гибельные для национального культурного и интеллектуального потенци­ала. Покончить с коммерциализацией культуры и искусства, принять самые ре­шительные меры по искоренению порнографии, пропаганды насилия, жестокости, бездуховности, национальной и расовой вражды, анипатриотического космопо­литизма, религиозного и околонаучного обскурантизма и т.п.

 

 

БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ПРОГРАММА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ

 

Социалистической модификации закона стоимости,- как уже было установле­но,- присуща объективная внутренняя направленность на "самоизживание" то­варно-денежных отношений. Поэтому при воссоздании действия хозяйственного механизма, опирающегося на социалистическую модификацию стоимости (т.е. на правильно найденную форму функционирования товарно-денежных отношений), в нашей экономической жизни начнётся процесс постепенного естественного вы­теснения всех связанных со стоимостью и товаром категорий (товарное произ­водство, денежное обращение, распределение "по труду" - а фактически, если глубже смотреть на вещи, по стоимости воспроизводства рабочей силы, и нако­нец, само отношение "труд - рабочая сила", наёмный труд).

Развернётся преобразование гарантированного государством наёмного труда - в труд-творчество, товарного производства в его специфической социали­стической форме - в производство полностью нестоимостное, нетоварное.

Но это - процессы базисные. Им должны соответствовать анало­гичные изменения на уровне надстройки, поскольку политически-прогрессивная надстройка вообще является активизирующим, опережающим аген­том базисных перемен.

Что же соответствует на политико-правовом уровне процессу "отмирания", "самоуничтожения" товарно-денежных отношений? Очевидно, процесс "отмирания" "буржуазного государства без буржуазии", самоизживание остатков парламента­ризма, постепенное превращение представительного демократизма - в демокра­тизм непредставительный, непосредственный ("поголовный", по излюбленному выражению В.И.Ленина), или в коммунистическое самоуправление.

Главенствующая роль в этих фундаментальных сдвигах должна принадлежать Коммунистической партии. И не просто потому, что она "руководящая и направ­ляющая сила советского общества", а потому, что она объективно, по своей внутренней структуре является носительницей, прообразом всемирноисторически нового управленческого принципа - принципа управления посредством собствен­ного примера. Но это и есть организующий принцип непредставительной, "поголовной" демократии, "поголовного участия в управлении".

В самом деле, в обычной представительно-демократической процедуре чело­век оказывается причастен к управлению, когда и поскольку его избрали, де­легировали. Мы прекрасно знаем и всесторонне убедились на собственном горь­ком опыте, что при такой системе рядовой гражданин может всю жизнь пребы­вать полностью отчуждённым от власти, а власть - от него, хотя она и пра­вит, вроде бы, от его имени. Поэтому человечество издавна стремилось прео­долеть самый стереотип "представительства", нащупать такой правовой механизм, который позволял бы участвовать в управлении, в решении судеб сообще­ства каждому, непосредственно и "поголовно", в порядке не делегирования, а своеобразного "самовыдвижения". Но когда человек сам себя выдвигает на пе­редний край кипящей в обществе борьбы? Совершенно ясно, что это происходит, когда человек действует, повинуясь чувству общественного долга и считая вы­полнение общественного, гражданского долга своим жизненным призванием. Ина­че говоря, когда он выступает как смельчак, инициатор, новатор, первопрохо­дец, творец и добровольно берёт на себя весь риск и все тяготы смелой ини­циативы.

Стало быть, чтобы начался в обществе действительный переход от предста­вительства к "поголовному участию в управлении", надо создать такую право­вую среду, такие правовые условия, при которых каждый гражданин мог бы показывать окружающим пример смелого и независимого, общественно-должного, общественно конструктивного поведения и при этом чувствовал бы себя не без­защитным "бунтарём-одиночкой", как это сплошь и рядом имеет место в реаль­ной жизни, а надёжно гарантированным и поощряемым со стороны государства.

И здесь полезно обратиться, опять-таки, к опыту нашей социалистической государственности, когда она уверенно "набирала высоту" на восходящей ветви своего развития. Ещё в конце 20-х годов партия выступила с программой раз­вёртывания самокритики и массовой критики снизу, массовой низовой критически-творческой инициативы. И действительно, критика - весьма удачно и точно подысканный "перевод" на политико-юридический язык всех тех понятий и представлений, которые ассоциируются с идеей "собственного примера". Самостоятельность мышления и суждения, но­ваторство, творчественность - это всегда противоборство нового со старым и постольку критика  существующего положения вещей. Критика же - кате­гория вполне доступная юридическому оперированию с ней, а значит, закрепле­нию в соответствующих правовых актах.

Важно отметить, что замысел "критики снизу" с самого начала чётко свя­зывался с намерением расширить участие масс в управлении.

"... одной из основных задач нашего строительства,- говорилось по этому поводу на собрании актива московской организации ВКП(б) в апреле 1929г.,- является выработка в рабочем классе навыков и уменья управлять страной, управлять хозяйством, управлять промышленностью."

"А что требуется для того, чтобы развязать силы и способности рабочего класса и вообще трудящихся и дать им возможность приобрести навыки к управ­лению страной? Для этого требуется, прежде всего, честное и большевистское проведение лозунга самокритики, честное и большевистское проведение лозунга критики снизу недостатков и ошибок нашей работы. Если рабочие используют возможность открыто и прямо критиковать недостатки в работе, улучшать нашу работу и двигать её вперёд, то что это значит? Это значит, что рабочие ста­новятся активными участниками в деле руководства страной, хозяйством, промышленностью. А это не может не поднять у рабочих чувства хозяина в стране, их активность, их бдительность, их культурность."[17]

Важно и то, что культивирование критики и самокритики истолковывалось отнюдь не в качестве скоротечной разовой кампании, но критика была совер­шенно правильно определена как новая специфическая движущая сила развития социалистического общества, метод разрешения присущих ему объективных диа­лектических противоречий и форма реализации творческой способности людей.

В те годы по ряду причин эта перспективнейшая программа не смогла полу­чить надлежащего институционального воплощения (она попросту слишком опере­дила своё время), но сегодня отчетливо видно, что возвращение к этим идеям и их последовательное осуществление как раз и дали бы нам искомый надстро­ечный эквивалент базисному "расставанию" со стоимостью и наёмным трудом, с эпохой "фабричного равенства" и всеми её "подводными камнями", которых мы так и не сумели избежать.

Современное прочтение подобной программы означало бы повсеместное соз­дание правовых, конституционных предпосылок для того, чтобы гражданин в лю­бом аспекте его экономической и политической жизнедеятельности мог выразить себя как самостоятельная,  "несминаемая" индивидуальность, как творческая личность, беспрепятственно осуществляющая главное, наиболее сокровенное из всех человеческих влечений - потребность служить общественному благу. Это и была бы, на нынешнем этапе, подлинная демократизация нашего строя, рядом с которой предстали бы во всём своём жалком убожестве ретро­градные заигрывания с отжившим уже свой век парламентаризмом,- ничего не принёсшие массам, кроме анархии, всеобщего разора и многократного усиления бюрократического гнёта.

Предподожительно можно было бы здесь указать следующие несколько блоков предстоящих конституционно-правовых проработок:

1/ Твёрдые конституционные гарантии СВОБОДЫ И ЗАЩИЩЁННОСТИ ИНДИВИДУАЛЬНОГО КРИТИЧЕСКИ-ТВОРЧЕСКОГО ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЯ. Полное искоренение из нашей об­щественной жизни ситуаций "преследования за критику". Включение в типовой текст трудового договора пункта о праве работника на участие в управлении закреплёнными за данным предприятием средствами производства путём деловой критики имеющихся недостатков и внесения конструктивных предложений. Предусмотрение в трудовом законодательстве необходимых санкций за нарушение указанного пункта. Дееспособное определение состава преступления "преследо­вание за критику", приведение соответствующей статьи уголовного законода­тельства в рабочее состояние.

Исключение возможности репрессивного применения психиатрии, пересмотр и исключение из психиатрической практики диагнозов, позволяющих классифициро­вать инакомыслие какого бы то ни было рода как душевное заболевание.

Усовершенствование законодательства о порядке рассмотрения заявлений, жалоб и предложений граждан. Установление действенной административной, а в случае серьёзного нарушения прав гражданина - уголовной ответственности за ненадлежащее рассмотрение жалобы, в особенности за пересылку её лицу или инстанции, чьи решения обжалуются. Предоставление гражданину возможности обратиться по факту ненадлежащего рассмотрения его жалобы в суд. Установить и неуклонно проводить в жизнь принцип равной ответственности как гражданина перед государственными органами и должностными лицами, так и государствен­ных органов и должностных лиц перед гражданином.

2/ ИЗМЕНЕНИЕ ТИПОВОГО ПОРЯДКА ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ.

Внесение в схему принятия решения, кроме обычного "слушали - постанови­ли", ещё и обязательного третьего члена, отражающего мнение тех, кто ока­зался в меньшинстве, вплоть до несогласного "одиночки". Предусмотреть слу­чаи, когда "трёхчленное" решение считается несогласованным и автоматически передаётся для разбирательства в вышестоящую инстанцию ("право вето" для меньшинства). Правом вето должен располагать и человек, которого решение непосредственно касается. Такой порядок эффективно помог бы отстаивать свою точку зрения авторам новаторских научных идей, изобретателям, экспертам, видящим несуразность представленного на заключение проекта, но на сегодняш­ний день пасующим перед натиском "большинства", и т.п.

3/ РЕФОРМА ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ по принципу: все реализуемые в избирательной процедуре права должны быть правами личности, а не группо­выми привилегиями. Сюда относятся: право выдвижения своей кандидатуры, право отвода кандидату в депутаты, право постановки вопроса об отзыве депутата и, в дальнейшем,- право законодательной инициативы.

4/ ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ ГРАЖДАНИНА СО СРЕДСТВАМИ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.

Для государственной прессы, радиовещания и телевидения должны быть пре­дусмотрены ситуации, когда они не могут отказать гражданину в обнародовании его мнения - или хотя бы самого факта, что такое мнение существует.

5/ По каждому из провозглашённых в Конституции СССР гражданских прав необходимо разработать подробный его статут (кодекс), и НЕ ДОЛЖНО ОБНАРУЖИ­ВАТЬСЯ ТАКОГО УЩЕМЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННО ЗАФИКСИРОВАННОЙ ПРАВОВОЙ ГАРАНТИИ, КОТОРОГО НЕЛЬЗЯ БЫЛО БЫ ОБЖАЛОВАТЬ ПО СУДУ.

Ликвидировать какие бы то ни было дискриминационные ограничения на об­ращение в суд отдельных категорий работников по трудовым вопросам.

Вернуть судам в полной мере народный, выборный характер. Ввести правовую норму об уголовной ответственности за служебную недобросовест­ность не только судей и следователей, но и прокурора. Ввести и реально обеспечить право и возможность для гражданина прибегнуть к услугам адвоката при первом же контакте с органами дознания и следствия по подозрению в со­вершении уголовного преступления. Не допускать фактического наложения нака­заний сверх того, что обозначено в судебном приговоре (из числа каковых "надбавок" главной является запрет возвращения на прежнее место проживания, что влечёт за собой не обусловленную приговором потерю жилья, имущества, социального статуса, окончательный разрыв семейных связей и т.п., а в ре­зультате - возникновение армии отверженных, служащей питательной средой для рецидивной преступности).

6/ ВОССТАНОВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ НАРОДНОГО КОНТРОЛЯ, их дебюрократизация, превращение их во всеохватывающую систему контроля именно народного, рабоче-крестьянского.

Сделать полностью гласными, при помощи средств массовой информации, ме­тоды работы предприятий всех отраслей. На всех уровнях управления согласо­вать объём прав руководителя с объёмом его обязанностей и ответственности.

Возобновить и усовершенствовать практику широкого общественного обсуж­дения всех сколь-либо существенных по своему содержанию законопроектов. Со­ставлять и публиковать полный статистический обзор и анализ поступивших в процессе обсуждения откликов, предавать гласности все выявившиеся позиции. Считать грубейшим нарушением законотворческих норм попытки протаскивать за­конопроект через Верховный Совет, если предварительная общественная реакция на него оказалась явно негативной.

Вступление во вторую фазу коммунистической общественно-экономической формации ознаменуется явлениями "отмирания" представительно-демократической государственности ("абстрактного политического государства", как называл его Маркс[18]). Но это отнюдь не означает "растворения", а тем паче исчезно­вения в обществе какой-либо правовой структурности. Наоборот, на месте "аб­страктного политического государства" возникнет структура гораздо более со­вершенная, объемлющая, гибкая и в то же время мощная. Это и будет, условно говоря, государственность подлинно "всенародная" - выросшая из Коммунистической партии система "поголовного участия в управлении", или коммунистического общественного самоуправления.

Степень правовой защищённости и социального комфорта советского челове­ка возрастёт по меньшей мере на порядок по сравнению с тем, что мы имеем сегодня, и уверенно превзойдёт всё, что может дать в этом отношении самая высокоразвитая буржуазно-демократическая страна.

В тупик нас завёл не социализм, в тупик нас завели тридцать с лишним лет предательских отступлений от него. И возвращаться нам надо не от него, а к нему. Другого выхода у нас нет. Общественный строй - не платье, которое можно примерить, надеть и снять. Это не "выбор" народа, а его объективно предопределённое, развивающееся по своим законам историческое естество. И попытки "отделаться" от этого естества - не перемена одежды, а безумствую­щее сокрушение сути. Ясного, скорого и действенного понимания этого ждёт наше Социалистическое Отечество от каждого из нас.

 

 

Идеологическая комиссия

Всесоюзного общества "ЕДИНСТВО - за ленинизм и коммунистические идеалы"

 

В работе над проектом Большевистской платформы в КПСС использованы материалы, замечания, предложения

кандидата технических наук Н.А.АНДРЕЕВОЙ	(г. Ленинград),
члена-корреспондента АН БССР, доктора экономических наук, профессора Н.И.ВЕДУТЫ	(г. Минск),
В.В.ВОЛКОВА	(г. Ленинск),
П.К.ГНЕЗДИЛОВА	(г.Орёл),
кандидата экономических наук С.С.ГУБАНОВА	(г.Москва),
кандидата технических наук В.А.ЕРШОВА	(Московская обл., пос. Правдинский),
А.А.ЗВЕРЕВА	(г. Тюмень),
Г.И.ИВАНОВА	(г. Тольятти),
кандидата экономических наук, доцента Н.Л.КИЗУБ-АЛТУХОВОЙ	(г. Полтава),
доктора философских наук, профессора В.Н.КЛУШИНА	(г. Ленинград),
В.И.КОВЕЛЯ	(г. Нижний-Новгород),
В.Н.КУДРЯВЦЕВА	(г. Ленинград),
кандидата физико-математических наук Р.М.МАНСУРОВА	(г. Москва),
Н.А.ОВЧАРОВА	(г. Вильнюс),
А.П.ПИМЕНОВА	(г. Москва),
кандидата исторических наук, доцента Н.М.РАХМАНОВА	(г. Москва),
В.Н.САЧКОВА	(г. Троицк, Московской обл.),
А.Н.УСТИНСКИХ	(г. Орёл),
Д.И.ФОМИНА	(г. Армавир),
Н.И.ФРОЛОВА	(г. Москва),

Ответственный за разработку проекта

кандидат флософских наук

Т.М.ХАБАРОВА                                                                              (г.Москва).

 

 

 

Москва, март 1991г.

 

 

Примечание 2003 г.

 

Вышеприведённый список носит целиком некий протокольный или, если угодно, ритуальный характер. Никто из поименованных в нём лиц никакого реального участия в написании документа не принимал. "Большевистская платформа в КПСС" - авторская работа Т.М.Хабаровой. Н.А.Андреева впервые взяла её в руки в полностью готовом и отксеренном виде в 1991г.

Что касается "использования материалов", то на стр. 21 в последнем абзаце должна присутствовать ссылка (не принципиального значения) на одну из статей к.т.н. В.А.Ершова. Во имя научной пунктуальности, мы это и делаем сегодня.

Из всех перечисленных фигурантов лишь один Д.И.Фомин из Армавира заявил, по ознакомлении с "Большевистской платформой", что никаких следов использования его материалов он в ней не находит и потому просит при дальнейших воспроизведениях его фамилию не упоминать.