Секретарь-координатор

Большевистской платформы в КПСС,

канд. филос. наук

Т.ХАБАРОВА

 

Стать знаменем борьбы Советского народа

за свободу, независимость, территориальную целостность

своего Социалистического Отечества

(На каком концептуальном фундаменте

должен основываться большевизм в XXI веке)

 

Выступление на Совещании представителей большевистских организаций

Москва, 6 января 2013г.

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

 

Московский центр Большевистской платформы в КПСС приветствует всех, кто откликнулся на инициативу Ф.В.Пришутова,­– собраться представителям имеющихся на сей день большевистских организаций, вплоть даже до отдельных, самостоятельно работающих приверженцев большевистской идеи, и попробовать объективно, в духе взаимопонимания, а не взаимных упрёков, обсудить ту главную проблему, которая все минувшие двадцать с лишним лет над нами как бы молча нависала.

Эта проблема ­– это отсутствие идейного и организационного единства в рядах тех, кто именует себя большевиками. Это нынешнее существование большевизма на территории нашей Родины в виде неких разрозненных осколков прежнего монолита. Тогда как по-настоящему он – большевизм – должен выражать, олицетворять собою единство классово-здоровых сил в народе, сохранение у народа исторически прогрессивного национально-классового самосознания, в условиях постигшей его катастрофы. А постольку и сохранение у него – у народа – воли к жизни, воли к борьбе за полноценное возвращение на всемирноисторическую арену. За то, чтобы он победоносно продолжил и завершил свою миссию на этой арене, объективно ему предначертанную, – возрождение социализма и последующее построение коммунистического общества.

 

ДАВАЙТЕ сразу внесём надлежащие концептуальные уточнения, ибо без них всё равно не обойтись.

Когда мы, Большевистская платформа в КПСС, говорим о нашей Родине, мы имеем в виду государство Союз Советских Социалистических Республик.

Когда мы говорим о постигшей это государство катастрофе, мы имеем в виду его временное поражение в полувековой информационно-психологической, или Третьей мировой войне. плюс неизбежный результат поражения – фактическую оккупацию страны силами и структурами объединённого транснационального капитала.

Мы убеждены, что надо заканчивать, и самым решительным образом, пустопорожние дебаты на тему, была ли война или её не было и мы развалились "сами по себе", и находимся ли мы в оккупации или в некоем новоявленном "буржуазном государстве". Сейчас, когда концепция "оккупированной страны" перехвачена у нас, советских патриотов, уже и самим оккупационным режимом (настолько она неотразима!), и режим ищет способа, как бы половчее встроить её в свой пропагандистский арсенал,– на этом фоне дебаты вокруг неё в нашей среде становятся попросту смешны.

И наконец, когда мы говорим о народе, мы подразумеваем Советский народ – новую историческую общность людей, факт возникновения которой отражён в преамбуле Конституции СССР 1977г.; т.е., всякий, кто на мировой арене имел дело с государством СССР, тот безусловно признавал существование Советского народа как носителя суверенитета нашей государственности и законного хозяина всех рукотворных и нерукотворных богатств на нашей территории.

Когда же мы говорим об исходе из переживаемой нами цивилизационной катастрофы, мы имеем в виду избавление страны от империалистической оккупации через развёртывание национально-освободительной борьбы (или войны, если угодно) заново консолидированного Советского народа.

Остаётся добавить, что согласно решениям Съезда граждан СССР первого созыва от 28–29 октября 1995г., Советский народ никуда не делся, он существует в статусе насильственно разделённого народа, продолжая сохранять за собой все свои суверенные права; Конституция СССР 1977г.– далее,– продолжает де-юре действовать, а отсюда продолжает де-юре существовать и сам СССР.

Мы, представители Большевистской платформы в КПСС, а также и её детища – Съезда граждан СССР, убеждены абсолютно, что вышеобрисованная позиция,– которую мы отстаиваем неизменно с первой половины 90-х годов,– это единственно приемлемая база любых обсуждений, подобных нашему сегодняшнему. Единственно приемлемая потому, что она одна адекватно отражает реальное геополитическое положение вещей, образовавшееся вокруг нашего Отечества и его будущей судьбы. По нашему убеждению, пытаться снова и снова тащить дискуссию назад, в русло психоинформационной обманки насчёт "реставрации капитализма" у нас в стране и необходимости выжидания,– якобы,– повторной социалистической революции, это значит, попросту, идти на поводу у воюющего с нами врага и помогать ему затягивать период нашего общенационального "неприхождения в себя" ещё и ещё за пределы тех двадцати лет, на которые он, этот период, уже растянулся.

 

В.И.ЛЕНИН учил, что понять сущность какого-либо явления можно, только проследив его развитие от самых его истоков, через все те стадии и ступени, которые данное явление в своём развитии проходило, и с высоты этого его развития смотреть, чем оно стало теперь.

Конечно, мы всю эпопею становления большевизма в нашей стране разбирать здесь не можем.[1] Для нас разумней всего ограничиться теми временны́ми сроками, в которые непосредственно укладывается наша деятельность, деятельность наших организаций.

Скажем лишь в двух словах о тех главных разрушениях, которые были причинены теории и практике большевизма после ухода И.В.Сталина с политической сцены, поскольку без этого и всё остальное вряд ли будет понятно.

Итак, тяжелейшим ударом здесь выступил, безусловно, слом или демонтаж сталинской экономической модели, т.е. политики регулярного снижения розничных цен и расширения фондов бесплатного общественного потребления на основе неуклонного снижения затрат по всему народному хозяйству.

Сталинский принцип формирования доходообразующей составляющей в цене пропорционально затратам живого труда в народном хозяйстве оказался подменён принципом доходообразования в пропорции к затратам материальным, точнее – грубо вещественным: затратам материальных оборотных средств и производственных основных фондов.

Иначе говоря, для наших условий это была дезориентирующая, вредоносная аналогия буржуазному принципу доходообразования "по капиталу", взамен марксистского принципа доходообразования (а следовательно, и распределения дохода) "по труду".

Именно эта косыгинская "новация", введённая "хозяйственной реформой" 1965–67гг., послужила причиной перманентного структурного кризиса в советской экономике, на волне которого мы и вползли в "перестройку". Ибо как раз этот кризис и порождённые им нелепицы, подчас действительно анекдотические, снабжали "перестройщиков", агентов влияния Запада материалом для их антисоциалистических спекуляций.

Начало этому деструктивному процессу было положено ещё при Хрущёве, через продажу технического парка МТС колхозам и нарушение отраслевого принципа управления народным хозяйством. Но всё же наиболее губительный, разгромный удар нанесло "реформаторство" середины 60-х годов, впоследствии закономерно перетёкшее в "радикальную экономическую реформу" Горбачёва, уже вполне изуверскую применительно к советскому социально-экономическому строю.

Сравнимая по масштабам идеологическая диверсия, это был отказ в Программе КПСС 1961г. от центральной, стержневой аналитической и прогностической конструкции марксистского обществоведения – закона соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.

Была отброшена сталинская – она же подлинно марксистская – трактовка базиса, совокупности производственных отношений, как экономического строя общества на данном этапе его развития, отброшено представление о цикличности взаимосрабатывания базиса и производительных сил как членов объективного диалектического противоречия, о производственных отношениях как "главном двигателе" наращивания производительных сил на восходящей ветви базисного цикла и т.д. Понятие базиса как системы отношений между людьми подменили "материально-технической базой", т.е. технику,– явно вторичный и производный фактор человеческого бытия,– поставили выше классовых, собственно динамических закономерностей истории: телегу впереди лошади.

Вся выработанная марксизмом картина эволюционирования коммунистической общественно-экономической формации, её двухфазного строения, восхождения от низшей фазы к высшей оказалась смята; будущее страны и всего социалистического содружества, даже самое недальнее, погрузилось в непроглядный туман. Но туман этот был преимущественно для нас. Геополитический противник – с чьей подачи он и напускался – никаких затруднений для реализации своих целей в этом тумане не испытывал, даже совсем наоборот.

Среди наших "левых" теоретиков упорно бытует мнение о какой-то якобы роковой роли, которую сыграл в судьбах социализма тезис о "превращении диктатуры пролетариата в общенародное государство",– провозглашённый в той же Программе КПСС 1961г., принятой на XXII съезде партии.

Но вот это уже как раз недоразумение.

Государство – это феномен сугубо публичный, оно не может "незаметно", "самотёком" перейти из одного качественного состояния в какое-то качественно иное. "Материя", из которой государство "сделано",– это законодательные, конституционно-правовые нормы и соответствующие им учреждения. Заявить,– к примеру,– что государство диктатуры пролетариата "перестало быть необходимым", это значит – извините! – весь свод законов, всю Конституцию перелопатить, это значит точно указать, какие законодательные акты и целые блоки законов утратили свою силу, какие государственные учреждения нам с сегодняшнего дня более "не нужны" и должны быть упразднены.

Но разве что-либо подобное имело место в 1961г.? Мы как жили по Сталинской Конституции 1936 года, так и продолжали по ней жить ещё 16 лет, пока в 1977г. не была принята та Конституция СССР, которая де-юре действует и поныне. Но та природа нашего государства, которая запечатлена в Сталинской Конституции, это стопроцентная диктатура пролетариата.

Так что весь этот хрущёвский переполох с преждевременным якобы-"отмиранием" пролетарской диктатуры, это всего лишь плод низкой политико-философской компетенции тех "советничков", которые облепили наше партийное руководство со второй половины 50-х годов.

Никакого "общенародного государства" не возникло у нас и по Конституции 1977г. До этого ещё весьма и весьма далеко. Мы по-прежнему пребывали в государстве диктатуры пролетариата; только надо чётко себе представлять, что диктатура пролетариата, это определённый, причём всемирноисторически значимый тип государственности, который останется,– согласно предупреждениям классиков,– вплоть до построения полного коммунизма. А не так по-глупому, что диктатура пролетариата – это когда всем в государстве заправляют "сертифицированные", так сказать, пролетарии. Слава богу, И.В.Сталин ещё в 1936г., на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов разъяснил, что в нашей стране пролетариат – как класс, эксплуатируемый капиталистами, лишённый орудий труда и средств производства,– более не существует, его место занял "совершенно новый класс, рабочий класс СССР". Ну, а широкая политико-философская характеристика нашего правового строя, она – с учётом всей совокупности исторических обстоятельств – та же самая: диктатура пролетариата, и подыскивать замену этой терминологии пока никакой необходимости нет.

 

И ВОТ теперь уже в самый раз обратиться к нашим дням.

Существует миф, будто "возрождение большевизма в условиях развала СССР" началось со статьи Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами" в "Советской России" от 13 марта 1988г.

Если вы сегодня дадите себе труд перечитать эту статью, то увидите, что к возрождению большевизма как такового, к тому проблемному содержанию, которое должно было бы стоять за подобной претензией, статья эта прямого касательства не имеет.

В заявлении ЦК андреевской ВКПБ к 20-летию этой публикации перечисляются,– как вклад в "возрождение большевизма",– "необходимость классового ви́дения мира", "анализ событий истории в тесной связи с той обстановкой, в которой они происходили", "недопустимость игнорирования объективных законов истории" и прочее в том же духе.[2] Но это же просто общие фразы из вузовского учебника марксистско-ленинской философии.

Характерно, что андреевский ЦК, подводя итоги двадцатилетнего(!),– как будто бы,– "возрождения большевизма", не смог назвать ни одной своей наработки на этом направлении, кроме пресловутой статьи; да и её-то отношение к обсуждаемому предмету,– как нетрудно убедиться,– самое косвенное.

В том же заявлении, как доказательство того, что "Н.А.Андрееву не удалось морально сломать и уничтожить", упоминается факт образования, на базе общества "Единство", Большевистской платформы в КПСС, и даже цитируется учредительный документ Платформы, принятый на Всесоюзной конференции в Минске 13–14 июля 1991г.

Если скользить по поверхности событий, то всё примерно так и выглядит.

И тем не менее, именно в этом пункте пора, наконец,– и настоятельно пора,– перевести стрелки с "возрождения" имитационного, чисто словесного и демагогического на тот путь, на ту линию, по которой большевизм в СССР возрождался в действительности.

И это, неоспоримо, путь и линия Большевистской платформы в КПСС.

Если взять в руки документ Большевистская платформа в КПСС[3], то вот тут перед нами, действительно, систематизированный, практически исчерпывающий очерк тех проблем, с которыми возрождающемуся большевизму предстояло вплотную разобраться.

Заметьте,– я говорю: предстояло, а не "предстоит". Ибо за минувшие двадцать с хвостиком лет мы во всех этих проблемных узлах, на идейно-теоретическом уровне, разобрались. Умалчивая уже о том, что аргументированный проект решения по каждому такому узлу даётся в уже упомянутом выше документе 1991г.

И это есть ФАКТ интеллектуальной истории советского большевизма: вот это наличие свода решений по самым болезненным, самым запутанным головоломкам послесталинской эпохи. Можно этот факт какое-то время игнорировать, третировать, делать вид, будто его не существует. Но только надо отдавать себе отчёт, что он от этого существовать не перестанет, это во-первых. А во-вторых, каждый лишний год этого третирования и игнорирования, это весомая прибавка в "копилку" классового врага, внутреннего и внешнего: прибавка к уже "накопленным" двадцати годам невыхода из запредельной по своим масштабам общенациональной катастрофы. Тогда как пути исхода из неё, вообще-то, просматривались не только вместе с её наступлением, но и самое её наступление было научно вполне предвосхитимо.

 

ЧТОБЫ у нас прекратилось топтание на противостоящих позициях и началось совместное продуктивное продвижение вперёд, необходимо поставить точки над i в вопросе о том, откуда взялась Большевистская платформа.

Дело в том, что она,– а тем самым и подлинное, не имитационное возрождение большевизма в Советском Союзе,– ведут своё происхождение совсем из другого источника, чем Н.А.Андреева, её статья и всё прочее, что с нею связано.

Своими корнями Платформа уходит в тот пласт нашей новейшей истории, в тот феномен, существование которого нынешними лжекоммунистическими имитаторами по сию пору яростно, остервенело замалчивается. Этот пласт – это, как мы давно уже предложили его называть, Народное коммунистическое сопротивление: сопротивление контрреволюционной угрозе, которая начала набирать силу в стране сразу после смерти И.В.Сталина.

Да вы и сами посудите: ну, не мог трёхсотмиллионный народ, просто по логике вещей не мог никак не реагировать на разраставшиеся метастазы контрреволюции, которая активно инспирировалась Западом и представляла собой, по существу, способ ведения Соединёнными Штатами психоинформационной войны против нас.

Поскольку рыба гнила, как ей и полагается, с головы, и гниль шла сверху, от властных структур, которые постепенно захватывались агентами влияния, то низовую озабоченность опасными симптомами удавалось без особого труда подавить. Истинных масштабов народного недовольства мы в 60-х – 80-х годах не знали.

Гораздо более пикантный вопрос,– почему мы ничего не знаем об этом сегодня. Почему нас настырно продолжают пичкать баснями о "первой и единственной" Нине Андреевой, о том, что мы,– дескать,– все дружно спали, а Горбачёв во время нашего сна открыл ворота нашей крепости врагу[4], что "все советские люди были застигнуты перестроечными событиями врасплох"[5] и т.п.

Причина тут очень простая: слишком многие нынешние "коммунистические" бонзы, самого разного калибра, и в ту пору сидели на весьма непыльных должностях, и на должностях этих они всячески противодействовали не расползанию контрреволюции, а тем советским патриотам, которые пытались, на свой страх и риск, это расползание предотвратить. Начни сейчас во всём этом разбираться, так на месте кое-кого из них от этой грязи вряд ли уже и отмоешься.

Мною это всё испытано, с избытком, на собственной шкуре, и я просто не буду слушать, если меня кто-либо примется уверять, что дела здесь обстоят как-то иначе.

Как это "все были застигнуты врасплох"?

Извините, никакого "врасплоха" не было. Взять хотя бы мои письма Ю.В.Андропову как тогдашнему председателю КГБ и члену Политбюро ЦК КПСС от 24 ноября 1978г. и 5 апреля 1979г. На сегодня они опубликованы[6] и размещены в Интернете; да и тогда мною из этой переписки никакого секрета не делалось.

И вот взгляните, как выглядела обстановка в 1978–79 годах (а не в 1988-м!), т.е. за 10 лет до всякой Нины Андреевой: "… целостная идеологическая ситуация … сейчас такова, что на поверхности плавает бухаринщина, а всевозможные критические возражения против бухаринщины, сомнения в правомерности и практической результативности бухаринского "курса", наконец, развёрнутые   марксистские  истолкования назревших политико-философских и экономико-философских задач,– весь этот материал исключительной государственной важности сосредоточен в аппарате ЦК, насильственно удерживается там под спудом и широким общественным кругам, советскому народу, по существу, неведом."[7]

А вот год 1976-й, письмо члену Политбюро ЦК КПСС и секретарю ЦК КПСС М.А.Суслову, прочим членам ЦК и Политбюро:

"Итогом этого продолжающегося по настоящий момент "курса" являются: картина глубочайшего идейного ренегатства"; "закономерно вытекающая отсюда потеря всякой подлинно-научной концептуальной ориентировки в проблемах коммунистического строительства"; "также закономерно отсюда происшедший раскол мирового социализма, утрата левыми силами Запада надёжных, марксистски-работоспособных в современных условиях ориентиров борьбы"; "падение темпов нашего экономического роста, образование в экономике обширнейших застойных "очагов", по линии технического прогресса, политики капиталовложений, повышения эффективности производства, улучшения качества продукции"; "ещё гораздо худшее затормаживание нашего демократического развития, беспрецедентное в истории советской государственности разбухание её "элитаристского извращения""; и т.д.[8]

Хорошенький "врасплох", ничего не скажешь…

"Чем глубже общество наше увязает в искусственно созданном буржуазно-реставраторском тупике, тем вероятнее ненужный и разорительный политический кризис при неизбежном выходе из тупика (как, собственно, почти уже и получилось в Польше)…" Это статья 1981г. "Свободные профсоюзы" и иные события в ПНР в свете марксистской концепции двух фаз коммунистического революционного процесса – письмо в редакцию журнала "Коммунист".[9]

Разговор этот, с нашей стороны, отнюдь не новый, и я не буду повторять,– в который уже раз,– что все вышеприведённые предостережения, как и множество таких же, аналогичных, подтвердились самым ужасающим образом. Так что некий общенародный непробудный сон накануне "перестройки" и её фатальная, якобы, неизбежность и непредсказуемость – это ЛОЖЬ, заплесневелая, хорошо протухшая ложь, от которой покуда не будет отчищена новейшая история СССР, нам из засасывающей нас пучины не выкарабкаться, это уж точно.

Контрреволюция вызревала минимум (минимум, подчёркиваю) двадцать лет до того, как реально произошла, она была распознаваема – и безошибочно распознавалась, она была прогнозируема – и доказательно прогнозировалась, и она была бы стопроцентно предотвращена, если бы на пути многолетних настойчивых предостережений не стояли деятели в наших идеологических и партийно-государственных верхах, втайне заинтересованные не в её предотвращении, но как раз в её "успехе".

И не кричите мне: подумаешь, вы же были одна, это не значит, что весь народ, и т.д.

Во-первых, не одна. Снова и снова напомню о ноябрьском (1978г.) Пленуме ЦК КПСС, на котором по предложению не кого иного, как самого Л.И.Брежнева, была образована Комиссия для работы с письмами граждан по идеологическим вопросам. Из-за одной Хабаровой такую Комиссию (при Политбюро ЦК!) создавать не стали бы.

А во-вторых, надо хоть какую-то логику соблюдать. Если Нина Андреева у нас "первая и единственная" (т.е., вот именно, "одна"), то почему за 10–12 лет до неё точно таким же "первым и единственным" не мог оказаться кто-то другой?

Впрочем, что касается меня, то я как раз ни за единственностью, ни даже за первенством не гонюсь. Наоборот, моя цель – показать, что нас было если и не слишком много, то во всяком случае более чем достаточно для того, чтобы история советско-патриотического Сопротивления психоинформационной агрессии сделалась – объективно сделалась – неотторжимой частью истории самой этой агрессии, истории Третьей мировой войны.

И это такая часть всего происшедшего с нами, через которую замыкается (если ей вообще суждено замкнуться) преемственность коммунистических, подлинно большевистских начал в нашей эволюции. Ибо Сопротивление и было,– как и сама агрессия,– информационно-психологическим, это была борьба в защиту, прежде всего, идейных устоев советского общества. Здесь ленинско-сталинский большевизм даже не то что возрождался, но ему просто не давали и прерваться, в его развитии, под натиском врага.

 

СЛОВОМ, вся беда с большевизмом состоит в том, что он,– как и всё наше постперестроечное "комдвижение",– был проимитирован при свержении Советской власти и установлении оккупационного режима.

Его неимитационная, аутентичная ветвь – в лице Большевистской платформы – сумела, правда, во время "перестройки" выбраться из "краснодиссидентского" подполья и закрепиться, так или иначе, на общественно-политической поверхности. Но имитаторы дорого дали бы, чтобы загнать нас обратно, а поскольку наши возможности – организационные, медийные, финансовые и пр. – с их возможностями не идут ни в какое сравнение, то, наверное, самый факт, что мы под таким прессингом всё-таки существуем и работаем, следует оценивать как своего рода достижение.

Сегодня объективно задача формулируется так, что должен быть сделан выбор между большевизмом имитационным и неимитационным,– естественно, в пользу неимитационного. Выбор открытый и честный,– потому что увёртливый и нечестный делается чем дальше, тем всё чаще и чаще. Не хотели ничего слышать об оккупации и войне – и тем не менее, заговорили. Открещивались, как от чумы, от идей Съезда граждан СССР – и на тебе, сидят в президиуме "съезда", только проводимого плагиатором и политическим мошенником, а не порядочными людьми. Ждут "восстановления СССР" от вора и клеветника.

И.В.Сталин нам растолковывал, как известно,– что законы истории   объективны,  они действуют "независимо от нашей воли" и всё равно поступят "по-своему", сколько ни упирайся. Чтобы при "контакте" с ними не потерпеть фиаско, надо постараться понять, чего они от нас "хотят", и тем самым они окажутся применены "в интересах общества".

И в нашей теперешней ситуации, чего может история от нас "хотеть", как не того, чтобы все мыслящие участники борьбы сумели разглядеть, наконец, где подлинник, а где имитационный муляж. Где подлинник того идейного содержания, за которое мы все,– как будто бы,– сражаемся, а где его фальсификация, называя вещи своими именами.

И между прочим, есть до смешного простой ответ на этот вопрос: подлинник – это то, что образовалось раньше, а фальсификация всегда появляется лишь потом.

Возможно, мне кто-то возразит: постойте, но Большевистская платформа только в 1991г. была учреждена?

Да, действительно; но её учредительный документ,– принятый на Минской конференции в июле 1991г. и направленный от имени Конференции в ЦК КПСС,– написан от первой до последней строчки мной. А у меня за плечами к тому времени была двадцатилетняя карьера "красного диссидента" и необозримый массив наработок, выполненных уже в этом статусе. Каковой "статус" был мною приобретён в результате открытого столкновения, в Академии наук СССР, с окопавшимися там закамуфлированными антисоветчиками, будущими активными деятелями "перестройки",– вроде небезызвестного Бестужева-Лады.

Вот этот задел "краснодиссидентских" материалов,– которые шли, можно сказать, прямиком из "горячих точек" психоинформационной войны,– вот он и послужил фундаментом, но котором была воздвигнута Большевистская платформа. Статья Н.А.Андреевой,– как идейно-теоретический источник,– здесь воистину ни при чём.

Кстати, также моими авторскими работами являются и ряд важных документов Всесоюзного общества "Единство",– в частности, его экономическая программа Скажем НЕТ рыночной авантюре!, принятая на III Всесоюзной конференции "Единства" в октябре 1990г. в Ленинграде; принятая на той же Конференции, первая в СССР официально провозглашённая резолюция О политическом недоверии Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачёву[10] и др.

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ, я не могу сейчас снова и снова доказывать и демонстрировать, до какой степени идейно-теоретический багаж Платформы несопоставим с тем, что наличествует у прочих, "постсоветских" вариантов большевизма: тех, которые образовались в момент разгрома СССР и после разгрома, и никаких корней в доперестроечной действительности, по сути, не имеют,– как та же андреевская статья.

Столько за эти десятилетия говорено с самых разных трибун, столько опубликовано, пусть и вразброс, пусть и малыми тиражами, интернет этим забит… Ну, не читали, пренебрегали, шельмовали, думали, что "пронесёт". Но нет, не "пронесёт" мимо этого выбора, его так или иначе придётся делать. Т.е., придётся и читать, и изучать, и осмысливать.

Ну, а по прочтении, изучении и осмыслении, мы твёрдо на это уповаем, само собой прояснится (для тех, кому вообще даровано что-либо в происходящем уяснить),– на каком концептуальном фундаменте должен основываться большевизм в XXI веке.

На что он должен опереться, чтобы снова стать воплощением воскресшего национального самосознания Советского народа, изъявлением его двуединой классово-этнической сущности, его символом веры и знаменем его борьбы за свободу, независимость, территориальную целостность своего Социалистического Отечества. Стать знаменем не только нашей непреклонности в борьбе, но и залогом нашей новой, теперь уже окончательной Победы над силами мирового империализма, чтобы фашистские ошмётья впредь никогда уже не поднялись от подножья ленинского Мавзолея.

Что касается каких-то организационных предложений, то, наверное, присутствующие согласятся со мной: излишняя бескомпромиссность и поспешность здесь были бы несвоевременны.

Со своей стороны, мы,– хотя с заявленных нами позиций, естественно, и не сойдём,– но мы готовы к продолжению дискуссии, к проведению совместных мероприятий, т.е. к любым формам цивилизованного, как говорится, сотрудничества; без навязших уже в зубах "отлучений от большевистской церкви", попыток изобразить Платформу и Съезд граждан СССР "несуществующими" или "ничего не значащими", без приписывания результатов нашей работы другим и т.п. дискриминации.

Нам представляется целесообразным,– в качестве приемлемого организационного шага,– сделать наше нынешнее Совещание на некоторое время постоянно действующим (по типу Международного совещания коммунистических и рабочих партий), созывать его в зависимости от складывающейся обстановки, и дальше уже надо будет смотреть, насколько оно получится эффективным, а что ещё тут придумаешь?

В долгосрочной перспективе (хотя вообще-то никаких "долгих сроков" у нас в распоряжении уже нет),– в перспективе должно произойти идейное перевооружение на базе идеологии современного советского патриотизма; которая, собственно, и есть новейшая, отвечающая создавшимся историческим условиям стадия развития ленинско-сталинского большевизма.

И далее должно произойти необходимое для Победы слияние сил Сопротивления в единую Коммунистическую партию борющегося Советского народа, но это и будет возродившаяся на большевистской, ленинско-сталинской основе КПСС,– что и ставилось целью на Минской конференции в 1991 году.

А уж в какой мере наша сегодняшняя встреча окажется в русле достижения этих целей,– хотелось бы, понятно, надеяться на какое-то реальное продвижение, на реальный проблеск в конце туннеля. И никоим образом не допустить повторения той опостылевшей ситуации, когда в очередной раз поговорили – и разошлись.

Пожелаем же нашему Совещанию плодотворной работы и пожелаем ему успеха,– который, если по справедливости, то давно уже нами заслужен.

 

Москва

21–22 декабря 2012г.