Председатель Исполкома

Съезда граждан СССР,

канд. филос. наук

Т.ХАБАРОВА

 

 

СССР  СЕГОДНЯ

 

Выступление на научно-практической конференции

"И.В.Сталин и образование СССР",

посвящённой 128-й годовщине со дня рождения И.В.Сталина

Москва, 22 декабря 2007 г.

 

Уважаемые товарищи,

 

сталинские конференции, которые регулярно проводит ваша организация,– это дело, конечно, чрезвычайно полезное. Лично я некоторые свои выступления, подготовленные для таких конференций, числю среди лучших своих работ. Это, к примеру, И.В.Сталин и современный классовый подход (2003 г.), а также Класс и этнос (сталинская национальная модель) (2004 г.).[1] Упоминаю эти материалы не ради хвастовства, но лишь поскольку они самым тесным образом связаны с тем, о чём я дальше буду говорить.

Дальше же я хочу сказать вот о чём: не знаю, как вас, но меня уже попросту ставит в тупик вот эта железобетонная невосприимчивость нашего (или как тут выразиться – нашего с вами?) вроде бы коммунистического сообщества; его невосприимчивость к таким вещам, о которых десятилетиями твердят из года в год и которые буквально вопиют о том, чтобы быть взятыми на вооружение в нашей освободительной борьбе, и в её теоретическом плане, и самое главное, в плане практическом. Или мы уже забыли, что ли, за давностью лет, что как раз во имя борьбы и возникли все эти наши объединения? И что именно борьба была причиной и первоисходной целью их возникновения?

Вот вообразите себе, что Сталин присутствует на нашем нынешнем мероприятии,– где речь идёт о его возлюбленнейшем, если можно так выразиться, коронном детище – Союзе Советских Социалистических Республик.

Думаю, он просто пропустил бы мимо ушей любые рассуждения и повествования о том, как это было в 1922г., о его разногласиях (в основном мнимых) с В.И.Лениным и т.д. Как животрепещущее и подавляюще важное для него выделилось бы лишь одно: где СССР сейчас, какова его сегодняшняя судьба? Вот как мы, сидящие в этом зале, организовавшие эту дискуссию, себе это представляем? И кто такие мы сами в нашем именно   сегодняшнем  отношении к нашей Советской Родине?

Ведь дело-то тут в том, что отношение самого Сталина к СССР всецело определялось абсолютной неприемлемостью для него мысли о возможности прекращения, по какой бы то ни было причине, существования Советского Союза, существования уже образовавшегося государства людей труда.

Ведь мировой революционный процесс сам внутри себя развивается; усложняется и совершенствуется его внутренняя структура. До победоносного Октября высшей точкой этого процесса, словно бы его объективной целью служила революция как таковая, причём,– как Сталин говорит,– "характер задачи был по преимуществу критический и разрушительный". После же Октября, когда "государство сделалось пролетарским, старая задача отпала, уступив место новой задаче по организации всех трудящихся … для строительства новой Советской России".[2]

Т.е., если раньше всю, так сказать, конструкцию мирового освободительного процесса венчала революция, взятая в её "критическом и разрушительном" облике, то теперь структурным венцом этого процесса оказывается созидательная ипостась революции, или государство диктатуры пролетариата.

Вот это исключительно важно понять.

Социалистическое государство, это для Сталина не что-то такое, что появляется "потом", как результат революции, и дальше существует уже отдельно от неё. Нет, это не только результат, но – грубо говоря –  часть  революции, неотторжимый структурный компонент всего процесса пролетарского революционного преобразования мира. Причём, на данном этапе это компонент вершинный, поднимающий всю революционную эпопею пролетариата на всемирноисторически новый качественный уровень.

И потому, как принципиально неуничтожима и непрекращаема сама революция, так неуничтожимо и её достигнутое на данный момент конкретно-историческое воплощение, т.е. СССР.

Не могу не процитировать вновь пламенный сталинский панегирик в адрес СССР, прозвучавший из его уст на Объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в августе 1927г. Этот фрагмент уже приводился мною на одной из наших с вами конференций несколько лет назад, но что поделаешь, если не прививается.

"Есть один вопрос, который ставит водораздел между всеми возможными группами, течениями, партиями и проверяет их революционность или антиреволюционность. Этим вопросом является … вопрос об обороне СССР, вопрос о безусловной, безоговорочной защите СССР от нападений со стороны империализма.

Революционер тот, кто без оговорок, безусловно, открыто и честно … готов защищать, оборонять СССР, ибо СССР есть первое в мире пролетарское революционное государство, строящее социализм. Интернационалист тот, кто безоговорочно, без колебаний, без условий готов защищать СССР потому, что СССР есть база мирового революционного движения… Ибо кто думает защищать мировое революционное движение помимо и против СССР, тот идёт против революции, тот обязательно скатывается в лагерь врагов революции."[3]

Не противоречит ли такое, почти мистическое, благоговение перед СССР марксистскому тезису об отмирании государства? Нет, нисколько. Со временем диктатура пролетариата, конечно же, сменится какой-то более высокой формой самоорганизации человеческого общества, и эта новая, пока нам неведомая форма займёт своё место наверху спирали революционно-освободительного развития человечества. Но до этого ещё далеко, а до тех пор место это прочно занимает Советский Союз, как первая в мире пролетарская диктатура, и кто его не поддерживает, открыто и беззаветно, тот,– по Сталину,– не имеет права называть себя марксистом.[4]

"Мы за отмирание государства,– заявляет И.В.Сталин на XVI съезде ВКП(б).– И мы вместе с тем стоим за усиление диктатуры пролетариата, представляющей … самую могучую власть из всех существующих до сих пор государственных властей. Высшее развитие государственной власти в целях подготовки условий для отмирания государственной власти – вот марксистская формула. Это "противоречиво"? Да, "противоречиво". Но противоречие это жизненное, и оно целиком отражает марксову диалектику."[5]

 

ВОЗВРАЩАЕМСЯ теперь в наши дни и попробуем ответить на вопросы гипотетически присутствующего среди нас Сталина.

На вопрос, кто мы такие в нашем сегодняшнем отношении к Советскому Союзу,– вот я за себя и за многих и многих своих товарищей спокойно отвечаю: мы – граждане СССР на временно оккупированной силами и структурами транснационального капитала территории нашего Социалистического Отечества. Вот мой паспорт гражданина СССР, он лежит у меня в столе. /Демонстрирует советский паспорт./ Российские паспорта мы взяли только так, как наши люди где-нибудь на Смоленщине во время Великой Отечественной войны брали "аусвайсы" немецко-фашистских захватчиков. Причём, мы всё это проделали не втихомолку, а публично и декларативно, т.е. политически значимо: провели митинг под девизом Мы остаёмся гражданами СССР и резолюцию митинга разослали во все сопричастные адреса оккупационного режима – и президенту, и в МВД, и т.д.[6] /Демонстрирует газету "За СССР"  с соответствующей публикацией./ И до этого ещё лет около десяти врукопашную, можно сказать, бились со всеми этими инстанциями, отстаивая наше право сохранять советское гражданство.

Если же меня спросят,– а почему вы и ваши товарищи придаёте такое значение своему советскому гражданству, я отвечу: потому что государство, в том числе и наше Советское государство, есть в первую голову совокупность граждан, и покуда существуют сплочённые между собой сознательные граждане страны, до тех пор продолжает существовать и сама страна, хотя и будучи временно оккупирована. И мы убеждены, что наши усилия и наша верность своей гражданской присяге даром не пропадут; рано или поздно Советский народ вернётся в национально-самосознательное состояние и сумеет свою Отчизну освободить.

Что касается того, как произошла оккупация, то она произошла в результате нашего поражения в Третьей мировой войне, которая ещё при вас, товарищ Сталин, началась, справиться же с этой войной нового типа у преемников ваших не получилось.

Мне почему-то кажется,– и я даже не сомневаюсь,– что такой наш ответ был бы расценён не просто как удовлетворительный, но и как   единственно  удовлетворительный. Ну, не уберегли страну,– так ведь и не в Кремле же сидели; реальных рычагов влияния не имели никаких. А как к рядовым гражданам,– какие же к ним (т.е. к нам) претензии? Остались верны своей Советской Родине, как честные солдаты, и от других упорно того же требуют. Все бы так себя вели, то и не стряслось бы этой беды и всего этого позорища.

Но как смотрели бы Сталину в глаза те, кто из граждан СССР превратились в граждан другой, буржуазной страны, якобы здесь у нас образовавшейся,– вот это уже нелегко себе представить. Между прочим, Сталин свой призыв к беззаветной и безоговорочной защите и обороне СССР адресовал как раз зарубежным коммунистам. А тут свои ухитрились объявить СССР "несуществующим" и переселиться в оккупационный режим как в некую "новую страну". Куда же Союз-то делся? Ах, его предатели развалили. А вы сами кто,– не предатели разве? Пусть даже клика изменников, добравшихся до власти, провозгласила вашу Родину "саморазвалившейся", "распущенной", навсегда уничтоженной и пр., но вы-то зачем принялись за ними все эти  бредни повторять? Почему вас нехватило на элементарный акт здравого патриотизма: бросить в лицо оккупантам и их приспешникам, что государство Ленина–Сталина может лишь потерпеть временное поражение в империалистической войне, вероломно против него развязанной. Но никакому новому гитлеризму, никакой пьяни подворотной "распустить" и "уничтожить" его не дано. И пока не сложили доступного нам оружия мы, его граждане,– дотоле и оно само живёт и борется. А раз живо и борется – значит, победит.

 

СЕГОДНЯ мне хотелось бы всячески вычленить и акцентировать именно вот эту наиважнейшую вещь: в нашей нынешней ситуации любой разговор об СССР в связи с государственнической, державной деятельностью И.В.Сталина может состояться, только если мы исходим, как из аксиомы, из представления о том, что существование СССР не прервано, оно продолжается. И всё, что здесь подлежит серьёзному обсуждению, это: какова форма этого продолжающегося существования и что мы должны (причём, давно уже должны) предпринять, чтобы с унизительной и противоестественной этой формой покончить, чтобы Родина наша вернулась в русло нормального социалистического и коммунистического развития.

Можно, конечно, и другие сюжеты разбирать, включая такие, которые за аксиому берут не самосохранение всемирноисторическое Советского народа и СССР, а их саморазвал и гибель. Но тогда просто надо Сталина оставить в покое.

И.В.Сталин – это политико-философский, историко-философский и всякий иной синоним необратимости антиэксплуататорского переустройства мира и неуничтожимости этапных результатов этого процесса на каждом новом его витке. Нет никаких сомнений, что если бы все мы действительно по-сталински воспринимали создавшуюся обстановку и самих себя в рамках этой обстановки – именно как советских патриотов на временно порабощённой советской земле,– то и положение наше выглядело бы куда менее плачевным, и перспективы – несравнимо более оптимистичными, чем это, к сожалению, имеет место на сей день.