В Центральный Комитет КПСС.
М.С.Горбачёв повсюду непрерывно уверяет, якобы альтернативы
"перестройке" (в его истолковании) нет и никто-де не смог предложить
ничего иного. Но ведь это, мягко выражаясь, не соответствует действительности.
Существует и альтернативный анализ общей ситуации в стране, и альтернативный
"пакет" конкретных предложений. (И это как минимум,– я ведь говорю
только за себя, а другие, видимо, и за себя могли бы сказать.) Итак:
восстановление нормальной
для социалистического уклада, отвечающей его глубинным объективным
закономерностям формы проявления и действия товарно-денежных отношений
(социалистической модификации стоимости, ранее именовавшейся
"двухмасштабной системой цен");
восстановление адекватного объективным экономическим
закономерностям социализма принципа формирования дохода от производственной
деятельности пропорционально не фондам и ресурсам, а живому труду (т.е.,
отнесение основной прибылеобразующей нагрузки на централизованный чистый доход
государства в цене, преимущественно, товаров народного потребления);
восстановление также адекватного
объективным экономическим законам социализма курса на неуклонное
понижение как производительских (оптовых), так и потребительских (розничных)
цен, в меру планируемого роста производительности труда и снижения
себестоимости продукции;
использование установки на планомерное снижение оптовых цен как
рычага экономического принуждения производителя к рациональному хозяйствованию,
деятельному ресурсосбережению, поиску прогрессивных научно-технических решений;
перенос центра тяжести в материальном стимулировании трудящихся
не на эгоистически-групповые, а на общественные по своему характеру формы поощрения, среди
которых главнейшей является систематическое ощутимое "ужимание"
основных розничных цен, сопровождаемое увеличением количества и повышением
качества предлагаемых к продаже товаров;
установление жёсткого и ненарушаемого правила, что
централизованный чистый доход государства может считаться поступившим в казну и
подлежащим какому-либо дальнейшему распределению только после фактической реализации товара конкретному
покупателю;
установление для продукции производственного назначения столь же
жёсткого показателя "снижение себестоимости у соседа справа",– показателя,
выражающего ту простую экономическую истину, что при разумном хозяйствовании
вновь предлагаемая продукция должна безусловно
сокращать, а не увеличивать
удельные затраты у её получателя;
укрепление, а не
расшатывание,– как в промышленности, так и в аграрном секторе,– общественных
форм собственности на средства производства и организации производственного
процесса.
Исторический опыт нашей
страны, его непредвзятое изучение показывает, что в условиях обобществлённой
собственности политика регулярно снижаемых цен обеспечивает всеобъемлющую
интенсификацию производства и являет собою вполне эквивалентный, по глубине и
эффективности своего действия, аналог тем силам экономического принуждения,
которые характерны для современных "рыночных" систем. Таким образом,
открыв простор закономерной для социализма
понижательной тенденции главных ценовых уровней, мы могли
бы добиться прекрасных результатов в деле возвращения нашего общественного
производства на рельсы интенсивного развития, не прибегая при этом к ненужной,
в корне ошибочной "реанимации" в нашей экономике
частнопредпринимательских отношений,– как и сопутствующих им социальных зол, в
первую очередь безработицы.
Сказанное в полной мере
относится и к сельскому хозяйству. Здесь решающей ошибкой была не
коллективизация,– как нас нынче стараются убедить,– а ошибкой этой явилось
искажение и коверканье кооперативных, вот именно, начал колхозного строя во
второй половине 50-х – середине 60-х годов. Это, во-первых, непродуманное и
огульное навязывание техники колхозам, экономически превратившееся в некую
бездонную яму, куда без всякой осязаемой отдачи "ухнули" сотни
миллиардов рублей народных денег и вдобавок на этом месте образовался
неистребимый дотационный "эхинококк". И во-вторых, это нарушение в
1965 году принципа оплаты труда в сельском хозяйстве в зависимости от
фактического конечного результата, равно как и соответствующего принципа
формирования цен на сельскохозяйственную продукцию. Именно после этих
головотяпских "нововведений",– а не после коллективизации, тов.
Горбачёв!– создалось такое положение, когда хозяйство, чем хуже управляется c
делами, тем больше за свою продукцию получает, а люди стали требовать платы не
за реальный трудовой результат, но просто за самый факт выхода на
"работу". Так что, если уж говорить о "раскрестьянивании
деревни", то "раскрестьянила" село не коллективизация, а
"экономическая реформа" 1965 года.
М.С.Горбачев утверждает
сегодня, будто решение аграрной проблемы у нас "всё откладывалось и
откладывалось" на протяжении чуть ли не пятидесяти лет. Но можно ли так
заявлять при наличии Продовольственной программы (которую никто пока не
отменял), ряда других широкомасштабных мероприятий по аграрным вопросам,
мартовского (1965г.) Пленума ЦК КПСС, гигантских капиталовложений в
земледельческое производство при Л.И.Брежневе, освоения целины, многочисленных
акций Н.С.Хрущёва, направленных на "крутой подъём" сельского
хозяйства? Со всей очевидностью, речь здесь должна идти не о том, что решения
"откладывались", но исключительно лишь о том, что три десятилетия
проблему пытались решить с каких-то явно неверных, неконструктивных позиций.
Вообще же экономический потенциал колхозного устройства на селе достаточно
велик и далеко ещё не исчерпан. По устранении указанных выше извращений,
главным из которых выступает искусственная "индустриализация" оплаты
труда колхозников и иррациональная, иначе не скажешь, ценовая политика, при
коей лучше живёт тот, кто хуже работает,– по устранении всех этих перекосов нам
наверняка удалось бы сравнительно быстро поправить положение на
продовольственном фронте, не призывая не помощь новоявленного "социалистического
фермера", то бишь ускоренно выращиваемого кулака (которому через короткое
время, естественно, понадобятся и батраки).
И ещё один вопрос в
затронутой связи хотелось бы тов. Горбачёву задать; многие на вид, так сказать,
очень неплохие и вроде бы обещающие решения по сельскому хозяйству принимались
уже в бытность его высокопоставленным партийным функционером, как раз этими
делами и ведавшим. Не потому ли решения эти неукоснительно проваливались, что в
высшем партийном руководстве сидели люди, внутренне не верившие (и не верящие)
в жизнеспособность социалистического коллективного хозяйствования на земле,
дожидавшиеся только своего "часа", когда можно будет с превеликой
шумихой обрушиться на "сталинскую коллективизацию" и вплотную заняться
обратным "окулачиванием" деревни? Мог ли добросовестно осуществлять
курс на специализацию и концентрацию в сельскохозяйственном производстве
человек, который внутренне считал наилучшей организационной структурой для села
кулацкое подворье? Вот этого
сорта деятели так-таки ни в чём перед народом, перед партией не виноваты? Лишь
Сталин (которого тридцать пять лет уже нет в живых) кругом виноват, что ни одно
из принятых под ваши же бурные аплодисменты постановлений так и не было
доведено, как говорится, до ума,– хотя там, безусловно, присутствовало и нечто
здравое, не глупость же сплошная? А если видели, что глупость, зачем принимали?
Скажем кратко об
"альтернативе" в политической сфере. Это:
проведение избирательной
реформы не по шокирующему "принципу" замены всеобщего, равного и прямого избирательного права правом не
всеобщим, неравным и непрямым, но по принципу, наоборот, максимально
возможного удаления из нашей
избирательной системы ещё имеющихся в ней элементов многоступенчатости,
"корпоративной" привилегированности и иных видов избирательского
неравноправия;
всемерное развитие и
совершенствование, а для этого, прежде всего, ясное понимание тех начал Советской государственности,
которые составляют её объективную "специфику" и её
всемирноисторическое преимущество перед более ранними типами демократии,
главным образом перед демократией буржуазно-парламентарной (руководящая роль
пролетарской партии, в том числе
и в оперативно-хозяйственном управлении, разумное объединение – а не "разделение"!– законодательной
и исполнительной властей);
всесторонняя проработка
и воплощение в жизнь (т.е., практическая институционализация)
выдвинутой партией ещё в конце 20-х годов программы развёртывания массовой критики снизу (индивидуальной критически-творческой
инициативы), как объективно присущего социализму способа разрешения
противоречий общественного развития, установления всепроникающего и
всеохватывающего контроля гражданского общества над функционированием
государственных структур, преодоления отчуждения рядового гражданина и "низового"
производителя от обобществлённых средств производства.[1]
Минул ровно год, как я
обратилась к М.С.Горбачёву с теоретической разработкой "Сталинизм" ли виноват? и с предложением,– если
М.С.Горбачёва ещё раз где-нибудь попросят назвать "хотя бы несколько
фамилий" тех, кто с ним во мнениях категорически расходится, то пусть он
назовёт мою. Повторяю своё предложение; и одновременно выражаю глубокое
сожаление, что трескотнёй о "гласности" и "демократии"
прикрывается столь бескультурное, нецивилизованное отношение вот именно к народному, "массовому" интеллектуальному
потенциалу, к гражданской, государственной озабоченности рядовых советских людей.
Единственно лишь,– я решительно отбрасываю клеймо какого-то
"антиперестроечника", под которое зачем-то по своей воле
"подставился" добрейший И.Т.Шеховцов. Я честный, глубоко
патриотически и социалистически настроенный советский гражданин и убеждённый
марксист-ленинец по своим взглядам; для всего же, что начинается со слова
"анти", надо будет в данном случае других адресатов поискать,– благо,
их предостаточно! Так, "Литературная газета" заявила недавно:
антисоветская агитация?– но это же совсем не страшно! Пусть занимаются ею, кому
нравится, в отведённом законом месте.[2] Т.е.,
пусть Советское государство в "законном" порядке отведёт место для...
антисоветской агитации и пропаганды. Доперестраивались, тов. Горбачёв, больше
ничего тут сказать нельзя. Впрочем, судя по событиям последних недель и дней,
те, у кого такая непреодолимая страсть к антисоветской, антисоциалистической
пропаганде, уже не очень-то с Вами сообразуются, когда Вы им
"законное" место для сих занятий отведёте,– устанавливают место и
время, да кстати и масштаб этого дела сами.
Прошу ознакомить с
настоящими материалами членов Центрального Комитета КПСС (а не только
работников аппарата). В Центральном Комитете должны понять, что нужно
прекратить создавать очередной культ личности,– воистину, позорнейший из всех,
когда-либо у нас существовавших. Необходимо прислушаться, наконец, к голосу людей,–
а их, вне всякого сомнения, очень и очень немало,– считающих, что нежели
"отречься" от социализма в СССР, от его реальных и неоспоримых
завоеваний и от его истории (без которой нет у него и перспективы), разумней
отказаться от Горбачёва на посту Генерального секретаря. И чем скорее, тем
лучше. Не слишком ли непомерной платы требуют от нас за то, чтобы господин
Рейган или госпожа Тэтчер одобрительно погладили по маковке кого-то, кто возвёл
для себя их суждение чуть ли не в важнейший политический ориентир?
Кандидат
философских наук
Москва,
127322, ул. Милашенкова, 13, корп.1, кв.68.
Тел.
(дом.) 210.56.83. Хабарова Татьяна Михайловна.
Приложение:
на 26 стр.
(рукопись
Критикуем ли Горбачёв?).
