Выступление на Международном семинаре идей чучхе
по вопросам самостоятельности, мира и дружбы
Москва, 2-5 февраля 1996 г.

В связи с тематикой настоящей конференции мне хотелось бы остановиться на вопросе о роли в современную эпоху национальных государств. Самостоятельность и национальная независимость народа должны иметь материальное воплощение, определённую материальную гарантию своего существования; их материальным воплощением и является государство.

Идея мощного национального государства в XX веке систематически подвергалась настойчивым атакам. С одной стороны, процессы интернационализации производительных сил через развитие мирового рынка ещё со времён первой мировой войны подталкивали к мысли о ломке, стирании национально-государственных границ как якобы препятствующих научно-техническому и производственно-организационному прогрессу. С другой стороны, часть коммунистического движения связывала будущее социализма и коммунизма также с представлением об отмирании или даже революционном уничтожении национальных государств - как препятствующих мировой революции и становлению всепланетного коммунистического общества.

Обе эти тенденции на протяжении XX столетия имели возможность в той или иной степени проявиться.

Скажем сначала о процессе интернационализации производительных сил в рамках так называемой рыночной экономики. Двигателем рыночной экономики является извлечение прибыли в денежной форме через цену реализуемого товара. Товар,- по сути дела,- продаётся лишь тому потребителю, который способен оплатить эту прибыль в составе цены. Принципам рыночной экономики не противоречит существование какого угодно числа потенциальных потребителей, которые нуждаются в товаре, но реально не могут его приобрести, не будучи в состоянии заплатить запрашиваемую цену.

Товаропроизводитель скорее уничтожит продовольствие на глазах у людей, умирающих от голода, чем продаст его по цене, не обеспечивающей получение прибыли.

В наиболее напряжённом положении при этой системе оказываются трудящиеся, для которых "встречным" товаром, выносимым ими на рынок, является их собственная рабочая сила. Рабочая сила, наряду с разного рода сырьём, есть важнейший производственный ресурс, и товаропроизводитель стремится либо максимально сбить цену на неё, либо,- если он вынужден хорошо оплачивать рабочую силу ввиду её высокой квалификации,- то он стремится предельно уменьшить используемую её численность.

Короче говоря, рыночная экономика, в широком обшецивилизационном плане, есть система, которая в принципе не поднимается до признания субъектности, самодостаточности и самоцельности человеческой личности как таковой, не создаёт ни социальных, ни производственных, ни политических условий для выявления субъектности и самоцельности человеческого индивида, не обеспечивает фундаментальнейшего гражданского права индивида на социальную реализацию его личностной самодостаточности. В результате, система рыночной экономики (и базирующаяся на ней система парламентарной демократии) оценивает и рассортировывает массу населения лишь по грубо утилитарному, цивилизационно всецело устарелому признаку: на МОГУЩИХ служить производственным ресурсом, НЕ МОГУЩИХ служить таковым, и тех, кто способен организовать использование других своих сородичей в качестве производственного ресурса.

Любой рыночной системе внутренне присуща эта "роковая" черта, которая делит людей на граждан в собственном смысле слова и на своего рода человеческие отбросы, причём делает это,- как было уже сказано,- по крайне примитивному признаку плоской и исторически давно себя изжившей индустриалистской утилитарности.

При интернационализации производительных сил на базе рыночной экономики вышеуказанная "черта отчуждения",- если мы так её обозначим,- естественно, не исчезает, но она географически сдвигается из метрополий на мировую периферию, в менее развитые и слаборазвитые страны. При этом слаборазвитая страна, если она чересчур доверчиво интегрируется в выстроенный подобным образом мирохозяйственный процесс, рискует практически целиком оказаться за "чертой отчуждения", т.е. превратиться в поставщика дешёвого сырья для процветающей метрополии и в зону социального бедствия для большей части своего собственного населения. Поэтому современная подлинно-коммунистическая мысль не считает в целом рыночную интернационализацию мирохозяйственных связей прогрессивным процессом. Это процесс цивилизационно тупиковый, и будучи беспрепятственно продолжен, он может оказаться - и неизбежно окажется - гибельным для значительной части регионов земного шара. Заложенное в рыночной модели антагонистическое противоречие кардинально разрешается не через её интернационализацию, но через переход от рыночной к нерыночной экономике, которую чаще всего называют плановой; но это наименование, строго говоря, далеко не отражает цивилизационной сути нерыночной экономической системы.

Ну, а пока нерыночная экономика находится в процессе становления, менее развитые страны никоим образом не должны поддаваться на демагогию относительно скорейшей и безоглядной интеграции в мировое хозяйство на рыночной основе, тем паче в таком варианте, когда явно или хотя бы косвенно ущемляется их суверенитет, нарушаются важные государственные прерогативы. Наоборот, они должны защищаться от давления в этом направлении, всемерно укрепляя и развивая свою национальную государственность, действуя по принципу "НАРОД - ХОЗЯИН У СЕБЯ В СТРАНЕ". Выдвижение и практическое утверждение этого принципа во второй половине нашего столетия является огромной заслугой перед современным человечеством Корейской Народно-Демократической Республики и её революционного руководства, товарищей Ким Ир Сена и Ким Чен Ира.

Насколько опасно отмеченное выше давление и какой катастрофой могут обернуться уступки этому давлению для государства, уже начавшего строительство пострыночной экономики, можно судить на примере СССР, который, следуя по этому пагубному пути, в считанные годы утратил суверенитет и территориальную целостность, утратил экономическую независимость, скатился от статуса монолитной мировой сверхдержавы до положения конгломерата слаборазвитых стран.

Рассмотрим теперь представление,- оно исходит в основном из источников, считающих себя коммунистическими,- будто рыночная интернационализация мирового хозяйства заодно интернационализирует и мировой революционный процесс, а тем самым объективно способствует достижению конечной цели коммунистов - всемирной коммунистической революции. С этой точки зрения не выражается даже и особого сожаления о развале СССР,- так как марксизм, дескать, всё равно учит об уничтожении национально-государственной ограниченности.

Однако, тот же марксизм указывает, что всякая серьёзная революция должна быть обоснована, прежде всего, экономически. Поэтому здесь всё зависит от ответа на вопрос, в чём заключается фундаментальное различие между рыночной и пострыночной экономикой.

По пути создания нерыночной экономики впервые значительно продвинулся СССР в эпоху 30-х - 50-х годов. (Впоследствии экономическая система в стране была существенно изменена и продолжала "реформироваться" практически непрерывно, вплоть до "перестроечной" катастрофы.)

Если для рыночной модели критерием эффективности служит величина прибыли на вложенный капитал в денежном выражении, то пострыночный критерий эффективности общественного производства - это прирост объёма базовых натуральных потребительских благ, материальных и культурных, на душу населения. Базовых - это значит прирост не "в среднем", а реально на каждого члена общества. Систематическое увеличение потребления населением ПОГОЛОВНО фундаментальных жизненных благ, а также постоянное расширение и преобразование круга таких благ достигаются двумя способами: через регулярное снижение цен на те блага, которые продолжают оставаться товарами, и перевод части благ в разряд потребляемых бесплатно, т.е. по общественным каналам.

В социалистической экономике,- а именно о ней идёт сейчас речь,- в принципе не существует "черты отчуждения", за которой находится каста отверженных. Страна с нерыночной экономикой не нуждается в том, чтобы, ломая чужие национальные границы и чужой суверенитет, выпихивать из своих пределов на чужую территорию, подальше с глаз, свои внутренние проблемы. Своего рода центробежная, экспансионистская тенденция в развитии национального хозяйства сменяется чётко выраженной центростремительной. Экономика страны замыкается в единый народнохозяйственный комплекс. Субъектом такой формы хозяйствования может выступать только национальное государство.

Таким образом, в пострыночной производственной системе население как масса экономических агентов не делится больше на обладателей и не-обладателей ТОВАРА, будь этим товаром капитал или рабочая сила, но человек здесь ценится, гарантируется, охраняется и поощряется государством всецело как носитель СВОИХ СОБСТВЕННЫХ ЛИЧНОСТНЫХ ДОСТОИНСТВ, своей способности к продуктивному общественно-полезному труду и к творчеству.

Именно этим объясняется массированное "проникновение" государства в экономику при социализме,- оно объясняется тем, что решающая экономическая характеристика гражданина, его способность к труду, становится и его главной правосубъектной, или, если угодно,- государственной характеристикой. Роль социалистического государства как распорядителя основных средств производства, в сущности, вторична по отношению к его роли гаранта ПРАВА НА ТРУД, а в дальнейшем - естественно вытекающего отсюда права каждого человека на беспрепятственную и общественно охраняемую реализацию его жизненного призвания, его гражданского долга и, тем самым, его личностной самобытности.

Так называемое разгосударствление, "борьба" с национальной государственностью под разными предлогами, в том числе и с сепаратистских позиций, сочинение теорий о том, что демократия, якобы, состоит в максимальном отмежевании частной жизни человека от сферы государственных интересов - всё это вреднейшая и реакционнейшая мифология нашего времени, как в либерально-рыночном, так и в псевдокоммунистическом её варианте. Человечество в будущем, безусловно, сольётся в одну семью. Но путь к этому ведёт не через размывание и тем более не через попытки насильственной ликвидации исторически сложившейся национально-государственной определённости народов. Будущая общечеловеческая семья - это содружество равных, а не феодальное поместье с господами, челядью и холопами. Права же человека есть выражение его общественной сути и возникают у индивида лишь в силу его принадлежности к НАРОДУ, который способен создать форму защиты и реализации прав; эта форма в её историческом развитии и есть, в коночном итоге, государство. Мы солидарны с нашими коллегами из КНДР, с чучхейской постановкой вопроса о том, что национальным государствам суждена ещё долгая историческая жизнь и что прогресс человечества и его движение к подлинному всепланетному единству совершаются и будут совершаться не через устранение и отбрасывание этой формы людской самоорганизации, но через раскрытие содержащегося в ней огромного структурирующего, защитного и гуманистического потенциала.