ЭТАПЫ НАШЕГО ПАДЕНИЯ

КАК ЖЕ ВСЁ-ТАКИ случилось, что чуть ли не двадцатимиллионная КПСС не смогла защитить не только Советскую власть, СССР, но даже самоё себя? Ведь КПСС являлась наследницей славных дел РСДРП(б), РКП(б), ВКП(б). Послевоенная КПСС, несмотря на невиданные разрушения во время войны, сумела мобилизовать силы, инициативу, энергию народа для восстановления разрушенного.
Всё началось с XX съезда.
До XX съезда наша партия имела огромный авторитет и в своей стране, и во всём мире. Она поистине была “ум, честь и совесть” нашей эпохи. Уход из жизни великого Сталина ещё больше сплотил народ вокруг партии. Народ надеялся, что Сталина заменит коллективный разум партии. Колоссален был авторитет международного коммунистического движения. Каждый третий француз голосовал за коммунистов. Итальянская компартия не только сама имела огромное влияние на народ, но вела за собой и Соцпартию (Пьетро Ненни). Коммунисты входили в парламенты ФРГ, Англии.
Но вот прошёл XX съезд КПСС, и всё в одночасье изменилось. Доклад Хрущёва о “культе личности” нанёс сокрушительный удар по международному коммунистическому движению, посеял недоверие к руководителям партий всех рангов, притаившиеся враги подняли голову, стали обливать грязью нашу славную историю.
Но это не всё. На XIX съезде КПСС (кстати, по докладу Хрущёва) был принят обновлённый Устав партии. Статья 3-ья этого Устава в одиннадцати пунктах говорила о том, что должен и чего не должен делать коммунист:
“…
ж) развивать самокритику и критику снизу, выявлять недостатки в работе и добиваться их устранения, бороться против парадного благодушия и упоения успехами в работе. Зажим критики является тягчайшим злом. Тот, кто глушит критику, подменяет её парадностью и восхвалением, не может находиться в рядах партии;
з) сообщать в руководящие партийные органы вплоть до ЦК партии о недостатках в работе, невзирая на лица. Член партии не имеет права скрывать неблагополучное положение дел, проходить мимо неправильных действий, наносящих ущерб интересам партии и государства. Тот, кто мешает члену партии выполнять эту обязанность, должен строго наказываться, как нарушитель воли партии;
и) быть правдивым и честным перед партией, не допускать сокрытия и искажения правды. Неправдивость коммуниста перед партией и обман партии являются тягчайшим злом и несовместимы с пребыванием в рядах партии;…”
На XX съезде тот же Хрущёв объявил эти пункты “призывом к доносительству” и потребовал от съезда убрать их из Устава. И съезд молчаливо согласился: ведь делегаты в подавляющем большинстве являлись партийными и хозяйственными руководителями разных рангов. Они всегда были против критики снизу. Тем более им было невыгодно, чтобы жалобы на руководителей поступали вплоть до ЦК КПСС, Совмина и редакций центральных газет. Соответственно, после XX съезда стало бесполезно писать жалобы в вышестоящие организации: все письма начали возвращаться туда, откуда они шли, т.е. тем же начальникам, на которых жаловались. И наказанными, в итоге, оказывались сами жалобщики.
На том же XX съезде Хрущёв заявил: коммуниста, даже если он совершил преступление, ни прокурор, ни МВД, ни КГБ не имеют права привлечь к суду, посадить в тюрьму, даже завести на него уголовное дело, до тех пор, пока не будет дано разрешение соответствующего партийного комитета. Так партбилет превратился в индульгенцию: есть у тебя партбилет - можешь совершать любое преступление, партбилет тебя защитит. А партийным комитетам было невыгодно давать разрешение на арест, предание суду коммуниста, потому что это отражалось на оценке работы самого комитета. И хлынули потоком в партию проходимцы, карьеристы, притаившиеся враги. Такие, как Борис Фёдоров, шли в партию ради карьеры, потому что без партбилета невозможно было попасть “в начальники”. Другие, как А.Яковлев, Волкогонов и им подобные, шли в партию с враждебными целями. Волкогонов - сын раскулаченного кулака, репрессированного, расстрелянного, вступая в партию, скрыл от коммунистов своё происхождение. Для чего он шёл в партию, - для её блага? Он с детства затаил злобу, непримиримую ненависть к партии, к Советской власти за отца. В партию он вступил, чтобы отомстить. Если Борису Фёдорову хватает цинизма говорить, что он коммунистом никогда не был, был лишь членом партии, то Волкогонов так и не признался, что шёл в партию вовсе не для того, чтобы строить коммунизм. А сколько таких было в партии в 1985 году? XX съезд создал политические, моральные, юридические условия для появления мафии, а при Брежневе мафия расцвела махровым цветом.
В 1958 г. Хрущёв продал МТС колхозам и разорил их, а наше сельскохозяйственное производство направил по ложному пути. Вот как это получилось. В 1951 г. состоялась дискуссия по политэкономии. Участники дискуссии обратились к Сталину со своими вопросами. Ответы Сталина собраны в работе “Экономические проблемы социализма” (Госполитиздат, 1952). Экономисты Венжер и Санина предлагали продать машинно-тракторные станции (МТС) колхозам. Сталин ответил им, что этого делать нельзя. Прежде всего, говорил Сталин, мы разорим колхозы, если продадим им МТС, потому что техника изнашивается не только физически (ломается и т.п.), но и морально: сегодня колёсный трактор, завтра гусеничный, появляется новая техника, которой не было вчера. Чтобы хозяйство не отставало, технику нужно обновлять, а это миллиардные расходы. Такие расходы колхозам не по карману, даже если они миллионеры. Эти расходы может взять на себя только государство. Во-вторых, очень важное значение имеет теоретическая сторона вопроса. Из продажи МТС колхозам получилось бы, во-первых, “что колхозы стали бы собственниками основных орудий производства, т.е. они попали бы в исключительное положение, какого не имеет в нашей стране ни одно предприятие, ибо, как известно, даже национализированные предприятия не являются у нас собственниками орудий производства. Чем можно обосновать это исключительное положение колхозов, какими соображениями прогресса, продвижения вперёд? Можно ли сказать, что такое положение способствовало бы повышению колхозной собственности до уровня общенародной собственности, что оно ускорило бы переход нашего общества от социализма к коммунизму? Не вернее ли будет сказать, что такое положение могло бы лишь отдалить колхозную собственность от общенародной собственности и привело бы не к приближению к коммунизму, а наоборот, к удалению от него?
Из этого получилось бы, во-вторых, расширение сферы действия товарного обращения, ибо колоссальное количество орудий сельскохозяйственного производства попало бы в орбиту товарного обращения. ...расширение сферы товарного обращения … может лишь затормозить наше продвижение к коммунизму...” (И.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. Госполитиздат, 1952, стр. 91-92.)
А ещё задолго до этого В.И.Ленин писал: “…строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма.” “При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т.е. рабочему классу.” (В.И.Ленин. ПСС, т. 45, стр. 373, 375. Курсив мой. - В.Н.)
При Сталине в производстве материальных ценностей труд работника оплачивался сдельно, т.е. сколько, чего и какого качества сделал, за то и получай. Хрущёв ввёл ПОВРЕМЕННО-ПРЕМИАЛЬНУЮ систему оплаты труда. Премия, конечно, была частью заработка, а не дополнительным вознаграждением. Однако, для получения этой части зарплаты (премии, или “прогрессивки”) нужны были определённые условия, прежде всего выполнение производственного плана хотя бы на 101%. Положим, за отчётный период завод должен выпустить 100 тракторов (автомобилей, станков). Сырьё, комплектующие, иные лимиты завод получил на 100 тракторов. Но в конце отчётного периода завод всё-таки выпускает 101 трактор. Как? У одного трактора нет руля, у другого колеса и т.д.
Когда это только начиналось, было много скандалов: отделы технического контроля (главврачи санэпидстанций, главные архитекторы - при сдаче жилых домов, больниц, школ) не соглашались подписывать акт Государственной комиссии о приёмке фактически неготового объекта. Начиналась их “проработка”. Директор убеждал начальника ОТК, что как только трактор поступит в “Сельхозтехнику”, оттуда придёт рекламация, и завод дошлёт этот несчастный руль. Председатель гор(рай)исполкома показывает архитектору (санврачу) длинный список недоделок в принимаемом здании и уверяет: строители завтра же всё доделают, а акт нужно подписать сегодня. Если всё же начальник ОТК (архитектор, санврач) не подписывает липовый акт, его увольняют. Бывает, в “проработку” включают весь трудовой коллектив: вот-де кто лишает вас прогрессивки! Видите ли, у двух тракторов нет передних колёс. Мы их отправим через неделю, а акт нужен сегодня… Начальник ОТК возражает: во-первых, не у двух, а у двадцати; во-вторых, не только передних колёс, а и радиаторов, задних колёс, сидений и других частей. Нужно разобрать двадцать недоукомплектованных тракторов и собрать полностью, сколько получится. Но его не слушают. Так начиналось моральное разложение работников.
Но не всегда таким образом удавалось “выполнить и перевыполнить” план. На съездах, пленумах, сессиях, конференциях и при подготовке к ним руководители берут обязательства не только выполнить, но и перевыполнить планы, задания, выдвигают встречный план. А когда приходит время отчитываться, оказывается подчас, что даже государственный план не выполнен и выполнить его вряд ли возможно. Директор завода едет в главк, министерство, в Госплан, доказывает, что план не выполнен по не зависящим от трудового коллектива причинам, и просит скорректировать его в сторону уменьшения. И разумеется, директор едет не с пустыми руками (“сухая ложка рот дерёт!”). Каждый раз уговорить вышестоящее начальство становится всё дороже. Потом уже само вышестоящее лицо начинает “заказывать” подношения, называя сумму или вещь. Так появились условия для взяточничества и вымогательства. Конечно, директор не за счёт своей зарплаты всё это подносил. И понятно, что беря “для начальства”, директор не забывал и о своих нуждах. Так часть руководителей хозяйственных организаций, а за ними и другие, в чьих руках находилось богатство страны, превращались в должностных воров и расхитителей государственного добра. При Сталине, если ты покупаешь автомобиль, жди проверки: откуда у тебя такие деньги? Теперь же, особенно при Брежневе, никто об этом не спрашивал. Но если есть кому воровать, обязательно находится и тот, кто за вором следит, подкарауливает его и заставляет поделиться... Появилась мафия. Какие размеры приняло должностное воровство и хищения, мы увидели из материалов следствия по “хлопковому делу” в Узбекистане.
Введение Хрущёвым совнархозов нанесло удар по государственному планированию, породило местничество, стремление думать не об общегосударственных интересах, а ставить на первое место заботы-хлопоты района, области. Последним ударом Хрущёва по налаженной до него хозяйственной и политической деятельности партии было деление областных партийных организаций на сельские и промышленные.
В этих условиях многие партийные руководители не думали о теории, об учёбе коммунистов, что развязало руки врагам партии и Советской власти. После XX съезда столько антисоветских элементов свило себе гнёзда в руководящих органах партии, что её даже нельзя стало называть коммунистической. Она превратилась в огромную корпорацию должностных воров и расхитителей, противопоставила себя народу. Удивительно ли, что запрет КПСС Ельциным в 1991 г. не вызвал у народа сочувствия к коммунистам. Напротив, немало было и таких, кто злорадствовал по этому поводу. Из-за того, что КПСС в предыдущий период оказалась не на высоте, народ обманут, предан, ограблен, лишён всех прав, и теперь его организовать и повести на бой с предателями практически некому.
В.И.Ленин писал: “Контрреволюционные периоды знаменуются, между прочим, распространением контрреволюционных идей не только в грубой и прямой форме, но также в более тонкой, именно в виде роста обывательского настроения среди революционных партий.” (В.И.Ленин. ПСС, т. 14, стр. 43.) Сегодня коммунисты никак не могут договориться между собой. Хотелось бы их спросить: понимаете ли вы, товарищи, КОМУ ЭТО ВЫГОДНО? Кто заставляет вас ссориться? “Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать своё поражение, боязнь сделать отсюда все выводы.” Эти слова Ленина злободневны, как никогда.