Канд. филос. наук
         Т. ХАБАРОВА
         секретарь-координатор Большевистской платформы в КПСС,
         член Исполкома Съезда граждан СССР

Выступление на Межпартийном семинаре МГК КПСС
(Москва, 2 февраля 2001г.)

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

давайте прежде всего разберемся, что такое вообще рынок.

А что такое стоимость?

Стоимость - это мера затраченного абстрактного труда.

А что такое абстрактный труд? Абстрактный труд - это труд, который совершился не как свободное самовыражение личности трудящегося, а он затрачен под давлением внешних обстоятельств, в самом широком смысле этого слова. Это может быть и прямое внеэкономическое, как его принято называть, принуждение, а может быть и сила экономической нужды и зависимости самого разного рода; или и то и другое, вместе взятое.

Пока в обществе существует абстрактный труд, до тех пор в нём будут существовать закон стоимости, товарно-денежный обмен и - таким образом - рынок.

А почему вообще возникает такой социально-исторический феномен, как принуждение к труду?

Мы не будем уже углубляться в доказательства, что эксплуатировать чужой труд и присваивать прибавочный продукт, отторгая его у непосредственного производителя - это, так сказать, нехорошо. Вся социально-экономическая история человечества, она в огромной мере как раз и состояла в постепенном осознании этой вопиющей несправедливости и в созревании убеждения, что подобная гнусность должна быть устранена. Пока, наконец, всё это концептуальное содержание не оказалось в развёрнутой, тщательно аргументированной форме изложено в марксистской теории, в теории научного коммунизма.

Но в природе вот этой несправедливости, которую надлежало устранить, вообще-то тоже ещё надо разбираться.

Дело в том, что прибавочный продукт носит целиком и полностью общественный характер. Он получается только благодаря тому, что работник использует какие-то приемы, приспособления, изобретения, которые появляются в процессе совместной производительной деятельности людей, и ниоткуда иначе не могут быть почерпнуты, кроме как из совокупного трудового опыта человечества. Поэтому, - как это ни прозвучит неожиданно, - эксплуататорские классы, изымая прибавочный продукт, до какой-то степени правы; поскольку именно на них во все времена лежит обязанность обеспечить обороноспособность государства, поддерживать общественный порядок, наладить функционирование правоохранительной, финансовой и прочих жизненно важных систем. В той мере, в какой прибавочный продукт расходуется на эти цели, он изымается, - по существу, - законно. Несправедливость состоит не в том, что прибавочный продукт изымается, а в том, что будучи изъят, он тратится на чьё-то паразитическое потребление, - но не на цели подъема и улучшения общественного жизнеобеспечения всех.

Собственно, как раз это противоречие и призваны разрешить социализм и коммунизм - противоречие между общественным характером ПРОДУКТА ТРУДА и частной формой его присвоения. Такая наша формулировка, она не отменяет и не заменяет ни одного из прочих противоречий, обычно в данном контексте упоминаемых. Но она их уточняет, и это уточнение существенно. Ибо до сих пор среди коммунистов бытует глубочайшее непонимание того, что главная задача социализма - это не столько обобществить средства производства, сколько найти соответствующую общественной собственности на средства производства ФОРМУ КОНСОЛИДАЦИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИЯ СОВОКУПНОГО ПРИБАВОЧНОГО ПРОДУКТА, ИЛИ ЧИСТОГО ДОХОДА ОБЩЕСТВА.

И как мне множество раз доводилось повторять, если НЕ найден принцип доходообразования, вполне отражающий общественную природу совокупного прибавочного продукта, то и любые разговоры об общественной собственности ни к чему, потому что, как таковой, её попросту не будет.

И наоборот, если форма аккумуляции, или консолидации, и распределения совокупного прибавочного продукта, адекватная общественной собственности на средства производства, - если такая форма найдена, то социализм со своей исторической задачей справляется, и в этом смысле он построен. В данном случае общественная собственность и весь базирующийся на ней строй замкнулись в систему, в целостность, приобрели прочное системное, а не эпизодическое существование, и начали функционировать на всемирноисторической арене как самостоятельный, самодостаточный социальный организм. Никаких других критериев построения социализма "в основном", - как у нас в своё время говорили, - не требуется.

ИТАК, совокупный прибавочный продукт, - в соответствии со своей общественной сутью, - должен и консолидироваться также на общественном, народнохозяйственном уровне, и распределяться он должен тоже по общественным каналам. И вот этот исторически наивысший тип отношений по поводу совокупного прибавочного продукта, эта структурная высота, она достигается только в результате пролетарской революции и социалистического переустройства общества. Отсюда начинается фронтальное наступление трудящегося человечества на абстрактный - несамоцельный, отчуждённый - труд и на все его производные: стоимость, товар, деньги, рынок и т. д.

Меняется отношение человека к труду, и это не просто красивые слова, а реальность, которую воочию можно было наблюдать в СССР в сталинскую эпоху. Этот процесс идёт с двух сторон; по мере развёртывания и углубления научно-технического прогресса уничтожаются такие рабочие места, которые не могут служить личностному развитию трудящегося, не могут стать предметом чьего-либо добровольного избрания и делом чьей-либо жизни. Труд во всё большей степени и в массовом порядке приобретает творческий характер, становится для всё большего и большего числа людей трудом по жизненному влечению, трудом по призванию. Но полное превращение, полная историческая переработка любого затрачиваемого труда в труд-творчество - это ведь и есть искомое искоренение абстрактного труда, т.е. такого труда, который совершается не в силу его притягательности для человека, а только в обмен на какие-то другие блага.

Вместе с абстрактным трудом уйдут и стоимость, и товарно-денежные отношения, и рынок; но надо очень хорошо понимать, что именно характер труда составляет историческую почву для всего этого, и помимо кардинальных изменений в характере труда, никакими другими способами и средствами ничего тут изменить нельзя.

Человек, который трудится по своему жизненному влечению, а это и значит - творчески, у него самовыражение и самоосуществление происходит практически целиком в сфере его профессиональной деятельности. Там он обретает общественное признание, находит тот социальный статус и тот круг общения, к которым внутренне стремится и считает, что он это заслужил. В составе его потребностей простейшие - в пище, одежде, различных житейских удобствах - занимают относительно всё меньшее и меньшее место. Ну, не будет такой человек метаться по городу в поисках расцветки обоев не как у соседа или какой-то особой конструкции, извините, унитаза. Через обои, сантехнику и пр. самовыражаются люди, которым их трудовая деятельность как таковая не приносит внутреннего удовлетворения и они ценят только получаемые за неё деньги.

Для творческого человека сама, так сказать, стихия потребления и потребительства перестаёт быть поприщем его личностной самореалиэации. Это не означает, что таким людям не нужен житейский комфорт; просто они больше не воспринимают все дела, связанные с обеспечением комфорта, как поле проявления своей индивидуальности. В свою очередь, это нарастающим образом способствует тому, чтобы и первичные житейские потребности всё более полно и всесторонне удовлетворялись также общественным путём.

Нетрудно себе представить, - например, - что жильё люди будут получать уже теле- и радиофицированное, с телефоном и встроенным холодильником и т.д., и это будет считаться таким же естественным и обыденным обстоятельством, как наличие в квартире ванны и газовой плиты. Подавляющее большинство нормальных граждан предпочтут войти в новую квартиру и сразу начать смотреть телепередачи, чем тащиться в магазин за телевизором.

И этот процесс также двусторонний, ибо именно в этом направлении действует система централизованного распределения совокупного прибавочного продукта как общественного достояния. Общественное потребление - в принципе безденежное. Чем больше благ и услуг предоставляется населению на безденежной основе, тем меньше становится объём меновой стоимости, обращающейся в народном хозяйстве, покуда она не исчезает совсем из общественного обихода.

Не следует опасаться, что при этом возникнет уравниловка в удовлетворении потребностей и подавление их разнообразия. Ведь не лечат же всех от одной и той же болезни при безденежном здравоохранении, не учат всех одному и тому же при безденежном образовании. Спектр получаемых гражданами безденежных медицинских, образовательных и прочих услуг чрезвычайно широк и избирателен. Точно так же не оденут всех в одну и ту же одежду при коммунизме и не заставят кушать одно и то же. Но расточительному потребительству, уничтожению ценнейших ресурсов планеты ради похвальбы друг перед другом пустых людей, не умеющих себя занять полезным трудом, - всему этому, конечно же, будет поставлен заслон. И жалеть об этом вряд ли стоит.

Итак, как же выглядел (и должен выглядеть) механизм "социалистического рынка", - или, что то же самое, постепенной и окончательной самоликвидации рынка как такового?

Что меня здесь больше всего поражает, так это нежелание оппонентов понять простейшую, казалось бы, вещь; а именно, факт КОНКРЕТНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ всего комплекса отношений, связанных со стоимостью, товарностью и деньгами.

Ведь никого не удивляет и считается азбукой марксизма, что исторически меняются формы собственности на средства производства. Ну, а стоимостные отношения, они чем здесь заведуют? Они при каждой форме собственности определяют, - фактически, - конечный результат её функционирования: т.е., они делят весь вырабатываемый продукт на необходимый и прибавочный, "отцеживают" прибавочный продукт из хозяйственного процесса и обеспечивают его поступление классу собственников средств производства. Так как же, простите, - если форма собственности исторически видоизменилась, - как же может оставаться неизменной форма консолидации и распределения чистого дохода? Это "парные" друг к другу вещи, они по отдельности, в отрыве друг от друга попросту нежизнеспособны.

Принцип доходообраэования также модифицируется, вместе с изменением формы собственности. При феодализме прибавочный продукт поступает классу собственников в виде феодальной ренты - барщины и оброка. При капитализме никаких оброков ни с кого получить нельзя, эта форма консолидации чистого дохода безвозвратно канула в прошлое. Но совершенно так же и в феодальном обществе никто ничего не слыхал про закон средней нормы прибыли; это новая, специфически капиталистическая модификация закона стоимости, она консолидирует прибавочный продукт и передаёт его классу собственников уже в новой конкретно-исторической форме - в форме прибыли на капитал.

Спрашивается, - ну какой отсюда должны сделать вывод все нормальные люди, если у них мозги нафталином в четыре слоя не пересыпаны? Казалось бы, вывод только один: что коль скоро товарно-денежные отношения продолжают какое-то время действовать при социализме, то, - значит, - они действуют здесь в исторически модифицированной форме, которая так же органична социалистической собственности на средства производства и так же безотказно её обслуживает, как закон средней нормы прибыли обслуживает собственность буржуазную. Задача заключается в том, чтобы найти вот эту СОЦИАЛИСТИЧЕСКУЮ МОДИФИКАЦИЮ ОТНОШЕНИЯ СТОИМОСТИ, и пусть она "отцеживает" совокупный прибавочный продукт в пользу наших ассоциированных собственников - трудящихся столь же бесперебойно, как закон средней нормы прибыли "отцеживает" его в пользу капиталистов.

И ведь задача даже не то что требует решения, - она в принципе давно уже решена: социалистическая модификация стоимости была у нас найдена и успешно запущена в ход при Сталине, на протяжении 30-х - 40-х годов теперь уже прошлого века, и называется она "ДВУХМАСШТАБНАЯ СИСТЕМА ЦЕН". Сохранились буквально панические отклики западных специалистов, которыми они встретили запуск, так сказать, в эксплуатацию сталинской экономической модели. Это квалифицировалось как главный и беспрецедентно серьёзный вызов капитализму на период до конца XX столетия. И неудивительно, что именно на созданной под сталинским руководством экономической системе сконцентрировались наиболее яростные и разрушительные удары информационно-психологической войны. Все наши злоключения за истекшие полвека - экономические, а как следствие из них и геополитические, - как раз в том и коренятся, что классовому противнику удалось сбить нас в экономике со сталинского пути. И если мы не уясним для себя, наконец, что вот именно там произошёл решающий сбой, что туда и только туда надо возвращаться из всех этих странствий Одиссея, - то не выберемся из нынешней чёрной полосы никогда.

И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, тринадцать лет, - начиная с моей статьи в 1-ом номере "Коммуниста" за 1988г.,- я всё это повторяю, и абсолютно неоспоримые, по своей сути, доводы отскакивают, как от стены горох: доводы, основанные, - я уже не говорю, - на здравом смысле, но на реально имевшей место экономической практике огромной страны. И меня ещё спрашивают, откуда берётся пятая колонна. Оттуда же, откуда берётся демонстративное, на протяжении десятилетий, "непонимание" элементарных вещей, без уяснения которых движение не может указать ни правильных ориентиров в прошлом, ни перспектив в будущем, ни разумного образа действий в настоящем.

Совокупный прибавочный продукт извлекается из экономического процесса, как бы "налипая" на тот производственный фактор, который является главным объектом присвоения и символом власти господствующего класса. Феодальная рента "налипает", таким образом, на землю; прибыль в буржуазном обществе "липнет" на авансированный капитал, т.е. складывается пропорционально вложенному капиталу.

Чтобы понять логику и внутреннее устройство социалистической модификации стоимости, как раз и нужно посмотреть: а на что в ней должен "налипать" общественный чистый доход? Со всей очевидностью, - на живой труд, ибо при социализме именно труд выступает главным достоянием и символом власти граждан как ассоциированных собственников средств производства.

Но сам по себе труд в системе товарно-денежных отношений не участвует, поскольку не имеет стоимости и цены. Стоимостную оболочку в социалистическом обществе продолжают сохранять лишь СРЕДСТВА ВОСПРОИЗВОДСТВА ЖВОГО ТРУДА, средства воспроизводства рабочей силы - товары народного потребления. Собственно, в этом и находит своё отражение тот факт, что далеко ещё не изжито при социализме наследие прошлого в труде - черты его "абстрактности", вынужденности, несамоцельности. Стало быть, именно предметы народного потребления и должны служить в социалистической экономике вот этими "коагуляторами" общественного чистого дохода, - точно так же, как при буржуазном строе "коагулятором" прибыли служит авансированный капитал.

Доходообразование при социализме должно совершаться ПО ТРУДУ, пропорционально затратам живого труда, - точно так же, как в частнособственническом обществе оно совершается ПО КАПИТАЛУ, пропорционально вложенному капиталу. Это что, - так уж невозможно понять, или это допустимо оспаривать, будучи в здравом уме и твёрдой памяти?

Соответственно, И.В.Сталин в своих гениальных "Экономических проблемах социализма в СССР" и рисует нам картину СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО РЫНКА: на социалистическом рынке товарами в надлежащем смысле слова являются только средства воспроизводства живого труда, или потребительские предметы, но не являются товарами земля, рабочая сила, средства производства (т.е. практически почти вся народнохозяйственная продукция производственно-технического назначения).

Хотя продукция производственно-технического назначения при её изготовлении обсчитывается, калькулируется, но в её цене уже не может содержаться сколь-либо весомая доходообразующая составляющая. И не просто потому, что средства производства в социалистическом хозяйстве не продаются, а фондируются по каналам материально-технического снабжения. Но именно потому они и не продаются, не выступают как товар, что овеществлённый труд у нас ЭКОНОМИЧЕСКИ утратил роль основного аккумулятора чистого дохода, эта роль отошла к живому труду.

Путём последовательно проводимой государственной политики СНИЖЕНИЯ ОТПУСКНЫХ ЦЕН создаваемый трудом работников чистый доход передаётся по общественно-технологическим цепочкам на рынок конечной народнохозяйственной продукции - потребительских товаров. К сведению любителей рассуждать об экономии времени и всего прочего, подчеркну лишний раз, что социалистический чистый доход следует к месту своего созревания - на рынок общественно-конечной продукции - именно в виде ЭКОНОМИИ ЗАТРАТ, повсеместного и сквозного снижения себестоимости. Денежную форму он принимает только в цене товаров народного потребления, где он окончательно созревает и выпадает, так сказать, в осадок всего общественно-производственного процесса.

Доходообразующая составляющая в цене потребительского товара у нас весьма неудачно именовалась налогом с оборота. На неадекватность этого термина неоднократно указывали многие советские экономисты. В действительности рекомый налог с оборота - это никакой не налог, а это чистый доход общества, консолидируемый по-социалистически, т.е. в пропорции к затратам живого труда. А сколько в народном хозяйстве затрачено живого труда, это экономически как раз и измеряется объёмом жизненных средств, пошедших на его воспроизводство.

Налог с оборота полностью поступал, - как известно, - в госбюджет, где составлял преобладающую часть ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ЧИСТОГО ДОХОДА социалистического государства. Совокупный прибавочный продукт, тем самым, консолидировался почти целиком на общегосударственном, общенациональном уровне, - в чём и выражалось убедительнейшее, блистательно найденное социоструктурное раскрытие его изначально общественной сути. Болтовню на тему о том, почему прибавочный продукт не формировали повсюду в производственных ячейках, давно бы уже пора прекратить. Его не формировали в производственных ячейках потому, что он там ОБЪЕКТИВНО при социализме не созревает, не формируется.

Сообразно тому, как социалистический чистый доход нормально может консолидироваться только в общегосударственном масштабе, точно так же не подлежит он и распределению в рамках обособленно взятой хозяйствующей единицы. Демагогия по поводу так называемого права предприятий на продукт - это типичнейший коллективный взаимообман и самообман трудящихся. Свою долю в совокупном прибавочном продукте, как совладельцы обобществленных средств производства, трудящиеся получают через регулярное снижение базовых розничных цен и систематическое наращивание фондов неоплачиваемого общественного потребления.

Подробнее обо всём этом вы можете прочитать в последнем номере нашего "Светоча", в моей статье "Социалистическая экономика как система (сталинская модель)".

МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ специально в более развёрнутой форме ответить А.С.Барсову на его вопрос о прибавочном труде, - который он мне задавал на предыдущем заседании.

Вот, мол, Маркс говорил, что при коммунизме весь труд будет необходимый, а как же у вас прибавочный? Я не стану уже уточнять по деталям, - что, во-первых, у нас речь идёт вообще не о коммунизме, а всего лишь о социализме, но это "две большие разницы". И второе: что у меня нигде не говорится о прибавочном ТРУДЕ, но только о прибавочном ПРОДУКТЕ; и это, опять-таки, далеко не одно и то же.

А если по существу, то Московский политклуб Большевистской платформы в КПСС в мае 1996г. проводил заседание, целиком посвящённое А.С.Барсову и этой его путанице с прибавочным трудом и продуктом; и на этом заседании А.С. выступал с докладом, после которого ему досконально было разъяснено, где и в чём он путает и ошибается. И возразить на это разъяснение А.С. ничего не мог.

И тем не менее, шесть лет без малого прошло, и опять А.С.Барсов встаёт и начинает: вот, Маркс говорил... Неужели за шесть лет другие места из Маркса и Энгельса нельзя было прочитать, - которые я вам тогда цитировала? И в этих других местах Маркс и Энгельс растолковывают, яснее ясного, что появление новой стоимости, или прибавочного продукта, - это результат производительного потребления товара "рабочая сила". Свойство продуцировать новую стоимость, создавать прибавочный продукт - это ПОТРЕБИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ ТОВАРА "РАБОЧАЯ СИЛА".

У любого товара есть потребительная стоимость, - другими словами, набор полезных свойств, ради которых данный товар покупают на рынке и платят за него цену. Но вот вы, "марксист" замечательный, мне ответьте: что оплачивается в рыночной цене товара? Что, - там особо и отдельно его потребительная стоимость оплачивается, что ли? Там оплачиваются затраты труда на изготовление данного товара, и только они входят в издержки производства. А потребительная стоимость к издержкам производства никакого отношения не имеет. Это же водораздел между марксистским и буржуазно-вульгаризаторским подходом: или за товар платят потому, что он полезен (тогда плати за всё: за землю, за грибы в лесу, за воздух, за солнечный свет), или же за товар платят потому, что на его изготовление затрачен живой и овеществлённый труд.

И с товаром "рабочая сила" дело обстоит не иначе. Его потребительная стоимость - т.е., создаваемый им прибавочный продукт - совершенно так же не имеет никакого отношения к издержкам производства, хотя и исчисляется в деньгах. Своего рода парадокс, но именно поэтому В.И.Ленин и предупреждал, что нельзя ничего понять у Маркса, не проштудировав всей Логики Гегеля. В издержки производства - т.е. производства, в том числе, и прибавочного продукта - входит только стоимость жизненных средств работника, или как бы стоимость затрат на изготовление товара "рабочая сила". Она и выплачивается трудящемуся в виде заработной платы.

Сразу тут могут на меня накинуться: а как же оплаченный и неоплаченный, необходимый и прибавочный труд?

Оплаченный и неоплаченный труд - это просто дидактический прием, который Маркс и Энгельс использовали для того, чтобы, - как у И.В.Сталина сказано в "Экономических проблемах", - объяснить рабочему классу источник его эксплуатации и дать ему духовное оружие для свержения капитализма. В действительности никакого этого деления на необходимый и прибавочный труд не существует не только при социализме и коммунизме, но даже и при капитализме. ВЕСЬ труд работника одинаково необходим; необходим для чего? - для того, чтобы создать стоимость, ПРЕВЫШАЮЩУЮ стоимость поглощенных им жизненных средств. Если он эту избыточную стоимость создавать не будет, то его рабочая сила утратит свою потребительную стоимость, т.е. перестанет выступать на рынке как товар, её просто никто не купит.

Рабочему за то и платят, что он создаёт прибавочную стоимость; но затраты на производство прибавочной стоимости измеряются никак не самой этой прибавочной стоимостью, или прибылью, а только стоимостью воспроизводства рабочей силы. Это у Маркса и Энгельса множество раз на разные лады повторяется.

Хорошо, а в чём же тогда состоит несправедливость и эксплуатация?

Прибавочный продукт - это феномен, по своей природе чисто общественный; он возникает только благодаря тому, что работник использует в своём труде весь предыдущий трудовой опыт человечества. Несправедливость и эксплуатация состоят в том, что прибавочный продукт по сути своей должен принадлежать всему обществу, служить общему благу, а вместо этого он присваивается частными лицами - собственниками средств производства. У нас в этом отношении, надо заметить, сложилась более чем странная традиция: скажут об уничтожении частной собственности в ходе социалистической революции, об обобществлении средств производства - и точка. Между тем, смысл социалистических преобразований - не в обобществлении средств производства как таковых, а в ОБОБЩЕСТВЛЕНИИ ПРИБАВОЧНОГО ПРОДУКТА.

Из-за того, что не видят этой наиважнейшей вещи, не могут до сих пор оценить всю гениальность сталинских экономических открытий. Ибо Сталин совершил не что иное, как доделал, - вслед за Лениным, - вот эту "вторую половину" пролетарской революции: в своей экономической модели он к общественной собственности на средства производства присоединил принцип и механизм общественной консолидации и общественного распределения совокупного прибавочного продукта, или чистого дохода общества.

И вот тут нужно со всей твёрдостью заявить, что если деление на необходимый и прибавочный ТРУД - это дидактическая условность, то деление на необходимый и прибавочный ПРОДУКТ - это экономическая реальность, с которой если не считаться, то никакого социализма построено не будет. И не надо из этого кашу устраивать, и ещё прикрывать её Марксом. Необходимый продукт, в виде заработной платы с различными начислениями на неё, - это элемент локальных издержек производства, т.е. себестоимости продукции на конкретном предприятии. А прибавочный продукт - это общественное достояние, он в издержки производства на конкретном предприятии никоим образом не входит, он не может здесь ни формироваться, ни распределяться, - хотя и создаётся трудом работников данного предприятия.

В этом вся головоломка и заключается, что нужно повсюду прибавочный продукт безупречно точно отчленить от локальных издержек, через всю громаду народнохозяйственных связей вывести его на общегосударственный уровень, здесь консолидировать и затем распределить, чтобы всем досталось, - каждому по труду всех. Причём, всё это должно крутиться в режиме естественного автоматического саморегулирования. И эта задача была полностью решена в СССР при Сталине - решена с совершенно ошеломляющим экономическим изяществом, которого я не знаю, каким тупицей и убожеством надо быть, чтобы не видеть.

Когда сталинскую модель громили во время пресловутой "реформы" 1965-67гг., то под этот погром, под эту гнусную диверсию пятая колонна старательно подводила разные "научные" обоснования. Одним из таких "обоснований" и была теория так называемых "общественно необходимых затрат труда", - которую нам тут сегодня А.С.Барсов размусоливает. Сочинители теории ОНЗТ как раз на этой подтасовке и блефовали: дескать, если весь труд необходимый, то и весь продукт - необходимый. Иначе говоря, давайте прибыль рассматривать как элемент локальных издержек и формировать её не на общественном уровне, а повсюду в хозяйствующих ячейках. Тем самым разрушалось главное социоструктурное достижение всей предшествовавшей советской эпохи - схема обобществления совокупного прибавочного продукта и его распределения, вот именно, по труду, т.е. по государственным каналам, через снижение цен и расширение фондов бесплатного потребления.

Процесс консолидации и распределения общественного чистого дохода стаскивался с народнохозяйственного уровня на локальный, в результате и общественная собственность на средства производства де-факто подменялась частногрупповой, причём в самых уродливых и извращённых её разновидностях. Потом, при Горбачёве, этот демонтаж довели до его логического конца, до прямого восстановления частной собственности и полного, вот уж поистине тотального отчуждения работников от продукта их труда.