Председатель Исполкома

Съезда граждан СССР

Т.ХАБАРОВА

 

День 5 декабря

никогда не изгладится из памяти народа

 

Вступительное слово и выступление на митинге,

посвящённом 75-летию

Конституции СССР 1936 года (Сталинской)

Москва, Красная Пресня, 5 декабря 2011г.

 

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

мы собрались здесь сегодня, чтобы отметить 75-летие принятия Чрезвычайным VIII Всесоюзным съездом Советов, 5 декабря 1936 года, первой на земном шаре полнообъёмной, полноформатной Конституции социалистического государства.

Впервые в истории человечества на уровне Основного Закона страны было затверждено, что священной и неприкосновенной является не частная, а общенародная собственность, и соответствующим образом спроектировано всё государственное устройство.

Вдумайтесь, какой глубины эта межа.

Немудрено, что частнособственнический мир не мог и никогда не сможет нам этого "простить". И Гитлера на нас натравили, и Вторая мировая война практически без передышки перешла в необъявленную Третью мировую.

Война эта продолжается; с 1991г. наша Родина фактически оккупирована транснациональным капиталом, и оттого, что мы с вами вот такой митинг проведём, эти трагические реалии никуда не денутся и существовать не перестанут. Поэтому не надо бросать нам упрёков,– мол, вы всё правильно говорите, только непонятно, что делать сегодня и сейчас, чтобы от всего этого избавиться.

Во-первых,– уж не в обиду будь сказано,– такие вопросы надо было немного раньше задавать, поскольку насчёт войны и оккупации тоже всё известно без малого двадцать лет. В 1993г. С.Терехов исчерпывающе сказал об этом с трибуны Всероссийского офицерского собрания.

Во-вторых, что делать – это преодолевать последствия 20-летней спячки и возвращаться, как советским людям, как Советскому народу, в национально-самосознательное состояние. Т.е., понимать, что мы, советские, и всё, что с нами связано,– это не что-то такое, что было, а теперь этого уже нет, но это РЕАЛЬНОСТЬ, по меньшей мере такая же, как оккупационный режим. И наращивать, наращивать неустанно эту нашу советскую реальность, чтобы её как можно больше становилось и в головах у людей, и в окружающей действительности.

От имени Исполкома Съезда граждан СССР поздравляю вас, дорогие товарищи, с 75-летним юбилеем одного из замечательнейших правовых документов в истории человеческой цивилизации.

Поздравляю вас также с успешным, в общем и целом, выступлением коммунистов на только что состоявшихся выборах в Государственную Думу.

Митинг, посвящённый 75-й годовщине принятия Конституции СССР 1936 года – Сталинской Конституции, а также 70-й годовщине начала победоносного контрнаступления советских войск под Москвой в 1941 году, объявляю открытым.

* * *

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

когда мы рассказываем о достоинствах Советских Конституций,– хоть 1977 года, хоть Сталинской,– то в ответ нередко приходится слышать: ну и что? На бумаге-то всё было замечательно, а вы расскажите, как люди в действительности по этой Конституции жили. И подтекст такой, что,– мол,– не жили, а мучились.

С каждым годом среди нас всё меньше становится тех, кому довелось хотя бы ребёнком жить в сталинское время, поэтому разрешите мне сегодня не произносить политическую речь, а коротенько поделиться некоторыми своими детскими впечатлениями.

Распространённая страшилка – это что, дескать, кушать было нечего, голодом сидели чуть ли не всю сталинскую эпоху.

Смею вас заверить, что в последние предвоенные годы, после отмены карточной системы в 1935г., и точно так же после отмены карточной системы в 1947г., в продуктовых магазинах Москвы и на колхозных рынках,– где торговали, кстати, именно сами колхозники, а не перекупщики,– везде царило полнейшее изобилие. Которое от нынешнего псевдоизобилия отличалось тем, что все продукты, даже самые дешёвые, были безукоризненного качества.

Мне давно хотелось опровергнуть байку, будто в районе 16 октября 1941г. в Москве происходил грабёж продовольственных магазинов и творилось мародёрство. На самом деле,– как мне моя мама рассказывала,– это была вполне официальная акция, хотя и весьма своеобразная. Всем желающим бесплатно раздавали продовольствие, до 16 кг в руки. Власти решили, видимо, что пусть лучше провиант будет на руках у населения, чем он погибнет при возможных боях за город,– как и случилось с Бадаевскими складами в Ленинграде. Итак, день или два люди, действительно, пёрли по улицам 16-килограммовые мешки с провизией, но никаким мародёрством это не являлось. Оцените, каков был товарный запас у советской торговли, если подобная акция оказалась осуществима.

О колхозах.

Летом 1941г. была спущена директива – всех детей дошкольного возраста из Москвы эвакуировать, безоговорочно. И таким образом мы с мамой оказались на её родине, во Владимирской обл., вблизи городка Меленки. Родственница, у которой мы остановились, маме говорила: Аннушка, мы последнее время так зажили в колхозе, так зажили, что – точно! – боялись, как бы не сбылась старая примета, не грянула бы война.

Мама пошла работать в колхоз, и это совершенная чушь, будто в колхозе расплачивались "палочками". Расплачивались не "палочками", а мешками полноценной сельскохозяйственной продукции: разнообразного зерна, ржи, проса, гречки, гороха, картошки. Нам даже мёд обломился, по итогам маминой работы, 15-килограммовая фляга.

Мы наносили визиты маминой родне, и должна сказать, что впечатление от этих посещений у меня оставалось, как от каких-то выходов в высший свет. Во всяком случае, я и в Москве-то не видела таких просторных, чисто убранных и богато, по тогдашним понятиям, обставленных хором, как "передние избы" в деревенских домах, особенно в "пятистенках".

В Москве мы жили, правда, в бараке: это была конюшня при старинном особняке, переделанная под учительское общежитие. Но в трёх из пяти полуквартир этого барака стояли пианино, и девочки учились в музыкальной школе. Музыкальная школа занимала целиком стандартное четырёхэтажное здание в районе метро "Новослободская", с высоченными потолками, и это здание с утра до позднего вечера кишело детьми и гудело всевозможной музыкой. Пианиста-профессионала из меня не вышло, да это и не ставилось целью. Но любовь к классической музыке, уменье слушать её, понимать и наслаждаться ею, знание музыкальной литературы – это осталось на всю жизнь, и за это спасибо, вот именно, товарищу Сталину. Добавлю, что плата за обучение в музыкальной школе была чисто символической.

О работе правоохранительных органов.

В 1947г. нас обокрали. Вытащили в основном одежду, постельное бельё, отрезы тканей и т.п.,– это тогда было в дефиците. Мама подала в милицию заявление о покраже и подробный список украденного, и на этом её участие в дальнейшей процедуре прекратилось. Больше она никуда не писала, не ходила, не обивала никаких порогов. Воров и без нас, так сказать, нашли, судили, посадили, и в конце концов мы даже получили какую-то сумму в возмещение ущерба. Вот это и было – правовое государство.

Если мне кто-нибудь приведёт похожий пример с таким же финалом из современной действительности, буду весьма признательна.

Два слова о репрессиях.

У одной не очень дальней родственницы моего отца муж оказался замешан в заговоре, если не ошибаюсь,– Тухачевского и был расстрелян. Но эта семья,– насколько я помню,– продолжала жить в Москве, дети этой женщины, ещё в сталинские времена, поступили в престижные вузы, сын окончил Дипломатическую академию, дочь – ординатуру при медицинском институте.

Непосредственно в нашей семье не был при Сталине репрессирован никто; репрессировали меня – уже при Брежневе и Андропове. И при Келдыше с Александровым в Академии наук. За что? За то, что я, как учёный, с начала 1970-х годов со всей бескомпромиссностью высказывалась по поводу тех антимарксистских, антисоветских "теорий", которыми уже тогда были наводнены академические и околопартийные институты, и которые закономерно, абсолютно неотвратимо привели к запланированному в ЦРУ результату: т.е., к разгрому социалистического строя в нашей стране.

Я не обращалась и никогда не обращусь за реабилитацией к режиму: ведь я сражалась как раз за то, чтобы его, этого режима, у нас не было, чтобы он не установился.

Но вот к руководству КПРФ мы, от имени Исполкома Съезда граждан СССР, обращались, и неоднократно. С призывом провести пусть пока не государственную, но хотя бы партийную и гражданскую реабилитацию таких людей, как я: так называемых "красных диссидентов", которые за 10–15 лет до всяких Нин Андреевых и Чикиных с Лигачёвыми, на свой страх и риск пытались привлечь внимание властей предержащих к назревавшей контрреволюции.

Но реакция на эти призывы нулевая. Придумали себе "первую и единственную" Нину Андрееву, и этого им достаточно. А остальные, как ходили по 20 лет в изгоях при "развитом социализме", так и сегодня пусть ходят.

 

Уважаемые товарищи, я не собираюсь так уж идеализировать сталинское правление. Там были свои огрехи, и объективные, исторически объяснимые, и субъективные. От этого, конечно же, надо было двигаться вперёд, и мы двигались: вспомните Конституцию 1977 года.

 Но надо ясно себе представлять, что НЕ ОТ ВСЕГО МОЖНО ДВИГАТЬСЯ ВПЕРЁД. Есть вещи, от которых некуда и незачем двигаться, их нужно просто выбросить на свалку истории: как нынешнюю псевдо-"конституцию", написанную под диктовку из Вашингтона.

 А есть вещи, которые многие десятилетия, если не века, служат платформой и базой прогрессивного развития для своих народов и всего человечества. И вот Советскую (Сталинскую) Конституцию 1936 года мы чествуем именно как отправную базу и платформу нашего неизбежного, в самом недалёком будущем, движения к коммунизму, в его государственно-правовом аспекте.

Вот почему день 5 декабря никогда не изгладится из памяти и нашего народа, и всех людей труда на нашей планете.