ЧТОБЫ успешно сражаться с каким-либо злом, надо прежде всего ясно понимать, с чем, собственно, ты сражаешься, - т.е. какова природа этого зла, как оно действует и чем тебе грозит.
То, что силы, противостоящие разрушительным процессам на территории СССР, до сих пор не смогли консолидироваться и сколько-нибудь заметно воспрепятствовать разрушению, - это далеко не в последнюю очередь и объясняется именно отсутствием согласованного понимания ситуации.
Когда мы - Движение граждан СССР и Большевистская платформа в КПСС - начинаем излагать нашу оценку происшедшего как временного поражения СССР в Третьей мировой, или информационно-психологической войне, нам тут же возражают, что надо искать “не внешние, а классовые” причины случившегося. Т.е., моментально (можно сказать, инстинктивно) ставится знак равенства между причинами КЛАССОВЫМИ и ВНУТРЕННИМИ - действующими (или действовавшими) только в рамках советского общества, только внутри нашей страны.
Но такой “инстинкт”,- хотя он и имеет благородное марксистское происхождение,- сегодня уже никак не идёт на пользу делу. Классовая борьба, как и любой общественный феномен, не может вечно существовать в одних и тех же формах, её проявления исторически видоизменяются, развиваются, усложняются. Безусловно, основоположники марксизма были убеждёнными приверженцами гегелевской диалектики с её идеей внутренних противоречий как источника развития всякого объекта. Но ведь и сами представления о том, что находится “вне”, а что - “внутри”, тоже меняются. Почему “внутри” - это значит непременно и только внутри одной определённой страны? Когда был брошен клич “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”, - разве не оказалась тем самым классовая борьба осознана и конституирована, идейно-теоретически и практически, как МЕЖДУНАРОДНОЕ, интернациональное явление? И разве после этого целый ряд событий на мировой арене уже не должны были рассматриваться как некие ВНУТРЕННИЕ элементы глобального противоборства труда и капитала?
Процесс интернационализации классовой борьбы перешёл в качественно новую фазу, когда на политической карте мира появилось государство победившей социалистической революции, государство рабочих и крестьян - Советский Союз. С этого момента межгосударственные вооружённые столкновения Советской России, а затем СССР, с агрессивно-враждебным капиталистическим окружением сделались, по существу, неотъемлемой частью того, что происходило у нас “внутри”. Утверждение Советской власти и социалистических производственных отношений, уничтожение эксплуатации, подавление остатков эксплуататорских классов, успехи социалистического строительства - всё это вызывало у классового противника за рубежом страх за своё будущее и бешеную злобу, толкало его на прямые военные авантюры против Страны Советов, равно как и на развёртывание интенсивной подрывной деятельности, создание в нашем тылу “пятой колонны” и т.п.
После Великой Отечественной войны, когда стало ясно, что разгромить СССР путём прямого вооружённого нападения не удастся, международная классовая борьба приняла новую, предельно изощрённую форму - форму войны “холодной”, или психополитической. На Съезде граждан СССР первого созыва в октябре 1995г. отмечалось, что подлинным сверхоружием этой новой - Третьей - мировой войны оказались не ракеты с ядерными боеголовками, а таким сверхоружием выступила ИНСПИРИРОВАННАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИЗМЕНА, т.е. долго и тщательно подготовлявшееся противником национальное предательство в высших эшелонах советского партийно-государственного руководства. (См. “Светоч” №35, ноябрь 1995г. - январь 1996г., стр.1.)
Вот в этой войне, на данном её этапе, мы и потерпели на сей день жесточайшее, катастрофическое поражение. Причём, одной из главных причин поражения как раз и явилось то, что советские руководители догорбачёвского периода не сумели своевременно идентифицировать всё происходившее именно как новую мировую войну,- хотя сами американцы, вообще говоря, никогда этого особенно и не скрывали.
Но что уже совершенно не укладывается в голове, так это то, что признать самоочевидную войну войной категорически отказываются наши нынешние “левые силы”,- без малого десять лет сидя на фактически оккупированной территории своего Отечества, под властью откровенно коллаборационистских, квислинговских режимов. Откуда же взяться Сопротивлению, если нет даже толкового понимания того, что произошло,- и чему ещё суждено произойти, если мы будем продолжать бездействовать, выискивая “внутренние” факторы катастрофы там, где надо отражать бесспорную и смертельно опасную внешнюю экспансию.
И однако, “марксисты” наши упорно твердят, что коль скоро в стране изменился общественный строй, это могло случиться только в результате каких-то внутренних процессов.
В чём кроется ошибочность подобных рассуждений?
Здесь не проводится различия между механическим разрушением существующего общественного строя - и его переходом в другой строй под действием определённой объективно-исторической закономерности.
Объективной закономерностью, управляющей межформационными переходами (т.е. переходами от одного строя к другому), является закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил данного общества. Этот закон срабатывает таким образом, что под давлением новых потребностей развития производительных сил устаревшие производственные (базисные) отношения как бы взламываются и заменяются более прогрессивными, после чего в производительных силах общества наступает очередной мощный подъём. Вот формула, или схема, изменения общественного строя в НАУЧНОМ смысле этого термина.
Но бывает, что общественный строй просто механически разрушается, демонтируется,- как результат агрессии против данного государства и его фактической оккупации. Это не имеет никакого касательства к соотношению базиса и производительных сил в оккупируемой стране, и в этом случае говорить об изменении общественного строя в НАУЧНОМ смысле слова НЕЛЬЗЯ.
Спрашивается, что же произошло с социалистическим строем в СССР?
Ответ на этот вопрос может быть только один,- в СССР имел место оккупационный механический демонтаж социализма, нацеленный не на подъём, а на уничтожение производительных сил страны, на её деиндустриализацию, истребление высокотехнологичных производств, на полный и по возможности необратимый подрыв её оборонного, кадрового, научно-технического и всякого иного потенциала. Изменения общественного строя В МАРКСИСТСКИ-НАУЧНОМ СМЫСЛЕ в Советском Союзе НЕ БЫЛО.
Столь же целенаправленно и планомерно, как демонтаж социалистических общественных отношений, осуществлялось выстраивание некоей,- как нынче выражаются,- виртуальной реальности, призванной замаскировать демонтаж (и неизбежно вытекающий из него геноцид населения) под пришествие “свободы”, “демократии” и “рыночной экономики”. Всерьёз принимать российский виртуальный псевдокапитализм за какой-то вновь возникший полноправный общественный строй и готовить против него “вторую социалистическую революцию” - это значит идти навстречу самым радужным надеждам заокеанско-натовских планировщиков и разработчиков психотронной войны.
Вне всяких сомнений, мы находимся и должны действовать в стихии ожесточённейшей классовой борьбы, но та форма классовой борьбы, жертвой которой мы в данном случае стали, называется не просто и только “реставрация капитализма”, а она называется “замаскированная под реставрацию капитализма психополитическая агрессия транснационального классового противника”.
Соответственно, и методы ведения этой борьбы с нашей стороны, её движущие силы, её идеологическая подача и пр. - всё это должно выглядеть существенно иначе, чем если бы мы имели дело с проблемой ниспровержения вновь возникшего “настоящего”, а не виртуального капитализма.
Но об этом - в следующих наших материалах.