СОЦИАЛИЗМ В СССР

Канд. филос. наук
Т.ХАБАРОВА
секретарь-координатор Большевистской платформы в КПСС,
член Исполкома Съезда граждан СССР

СОЦИАЛИЗМ В СССР МОГ БЫТЬ РАЗРУШЕН
ТОЛЬКО КАК РЕЗУЛЬТАТ ПОРАЖЕНИЯ В ВОЙНЕ

Выступление на Межпартийном семинаре МГК КПС
по теме "Причины поражения социализма в СССР"
Москва, 5 января 2001 г.

УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,

я начну в некотором роде с конца.
Для чего нам нужны все эти разбирательства о причинах того, что произошло? Со всей очевидностью, это нужно для того, чтобы разобраться в следствиях, т.е. в нашем теперешнем положении, и найти выход из него.
В движении у нас часто можно слышать, что,– дескать,– мы все хотим одного и того же, но пути, которые ведут к нашим общим целям, представляем себе по-разному, и вот этим-то объясняются имеющиеся нестыковки, и в конечном счёте – отсутствие единства и слаженности в действиях.
Но в действительности,– думается,– это далеко не так. НЕ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ мы хотим, и прояснение ситуации,– если мы вообще намерены её прояснить,– именно отсюда должно начинаться.
Одни хотят,– фактически,– частнособственнического общества. Называют это "многоукладностью", "социалистической рыночной экономикой", "новым НЭПом" и т.д.; камуфлирующих названий можно изобрести сколько угодно, но суть здесь сводится к тому, что этим товарищам не социализм нужен, а некий облагоображенный, подправленный капитализм – капитализм, так сказать, "с человеческим лицом". Хотя он денно и нощно по всему земному шару демонстрирует, что никакого "человеческого лица" у него в принципе быть не может, и что благосостояние для пятой части человечества он способен создать, только загнав в беспросветную нужду остальные четыре пятых.
Тем не менее, некоторые искренне верят в мифологию о "гуманном" капитализме и "хорошей" частной собственности; но есть,– к сожалению,– и такие, которые, в общем-то, вполне сознательно помогают правящему режиму под этот самый "хороший капитализм" маскироваться.
Другая составляющая движения категорически частную собственность не приемлет и всю её несовместимость с социализмом – ни в каких дозах и ни в каких вариантах – прекрасно видит. На этом фланге хотели бы вернуться в социализм, исправив его недостатки,– но никоим образом не ценой обратного протаскивания частнособственнических отношений.
Совершенно очевидно, что у того и другого крыла будут фундаментально разные представления о причинах крушения социалистического строя в стране. Те, кто мысленно уже переселился в общество с многоукладной экономикой или во что-то подобное, будут доказывать: что социализм потерпел крах всецело под тяжестью своих же внутренних противоречий; что та версия социализма, которая реально существовала в СССР, вообще носила в значительной мере тупиковый характер; что у нас произошла полномасштабная капиталистическая реставрация; и что теперь бороться с этим вновь возникшим капитализмом надо теми методами, как это делается повсюду в "цивилизованном мире". Ну, к примеру,– через победу на выборах добиваться поворота развития, для начала, в социал-демократическое русло.
В целом вся эта постановка вопроса – правая; это достаточно ясно без лишних слов. Но у нас имеются,– к великому сожалению,– и так называемые "левые", которые стоят, по существу, совершенно на той же самой точке зрения. Только они считают, что бороться с образовавшимся в России капитализмом нужно не парламентскими средствами, а путём новой социалистической революции. И в этом, собственно, они и видят свою "левизну".
Но на самом деле размежевание между "правым" и "левым" подходами в наших сегодняшних условиях пролегает по другому рубежу, и очень хотелось бы, чтобы товарищи присутствующие здесь "левые", наконец, это поняли,– по крайней мере те, кому вообще суждено что-либо понять. Размежевание это проходит не по рубежу – как справиться с новоявленным российским капитализмом, а оно проходит по рубежу – возник ли, в принципе, капитализм на территории нашей страны; или, другими словами, ПРОДОЛЖАЕТ ЛИ СЕГОДНЯ СУЩЕСТВОВАТЬ СССР.
Критерий подлинной, по-современному революционной левизны в нынешней нашей ситуации – это отношение к вопросу о существовании или несуществовании СССР. Как мне уже бесчисленное множество раз доводилось повторять, тот, кто по-настоящему намерен возвращаться в социализм, тот социально-психологически и граждански продолжает "жить в СССР", и вместе с этими людьми вполне реально, хотя и достаточно специфически, продолжает сохранять своё существование сам Советский Союз,– поскольку государство, как сформулировал ещё Аристотель, есть прежде всего совокупность граждан. И надо очень хорошо себе представлять, что только эта совокупность граждан, продолжающих считать себя советскими людьми, продолжающих считать себя Советским народом,– только она может служить материальной основой и залогом того, что страна под названием СССР рано или поздно будет воссоздана. Других материальных сил, способных вернуть к жизни союзную социалистическую государственность на нашей земле,– других материальных сил для этого нет.
Так выглядит современный действительно ЛЕВЫЙ подход.
Что касается подхода ПРАВОГО, то он,– аналогичным образом,– весь, как из зерна, вырастает из глубинного, нутряного социально-психологического ОТТОРЖЕНИЯ самой идеи возвращения к коллективистскому общественному строю. Поэтому он на ментальном уровне так последовательно сжигает все мосты, могущие повести в социализм: социалистическое общество рухнуло-де закономерно, произошла полная реставрация капитализма и т.д.; концентрированно это и выражается в тезисе: СОВЕТСКОГО СОЮЗА БОЛЬШЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. СССР больше нет, мы живём в другой, буржуазной стране и обязаны с этим считаться. Хочу всячески обратить ваше внимание, что положение о полной реставрации капитализма в СССР практически легитимирует правящий режим: режим становится легитимен просто по факту – по факту объективно (якобы) происшедшей смены общественного строя.
Сторонники этого подхода – в особенности из числа пресловутых "левых" – могут подчас весьма красочно описывать преимущества социализма и клясться, что посредством новой пролетарской революции они непременно нам его вернут. Но это не отменяет того прискорбного обстоятельства, что теория, которой они руководствуются, по своей концептуальной структуре вся нацелена не на возврат к социализму и коммунистическому строительству, а на решение прямо противоположных задач. Теорию эту наши "пролетарские" мыслители не сами сочиняли, она искусно внедрена по каналам влияния международного троцкизма; отказываться от неё всё равно придётся, и в выигрыше здесь будет тот, кто раньше это поймёт и раньше сделает.
ИТАК, дальше я оставляю уже в стороне правую и псевдолевую трактовки происшедшего, и излагаю СОВРЕМЕННУЮ ЛЕВУЮ позицию, как она должна быть, чтобы действительно левые элементы в движении могли, наконец, выйти из оцепенения, в котором они находятся, и проявить себя как реальная политическая сила, способная на-равных противостоять режиму и вмешаться в разыгрываемый им сценарий.
Сегодняшнее положение страны наиболее достоверно объясняется как результат военного поражения – результат поражения, которое СССР потерпел в Третьей мировой, или "холодной", или информационно-психологической войне. Поражение не окончательное, но – тем не менее – тяжелейшее, и оно вылилось в фактическую оккупацию территории страны геополитическим противником, т.е. транснациональным капиталом, средоточием которого выступает американский империализм. Не надо утешать себя тем, что мы на улицах наших городов не видим солдат, одетых в чужеземную форму. Во-первых, и наши собственные обряжены так, что люди, пережившие Великую Отечественную войну, от них шарахаются. А во-вторых,- как и планировалось руководством Соединенных Штатов более полувека назад,– оккупация осуществляется руками коллаборационистских режимов, выращенных из пятой колонны.
Собственно, это и стало "сверхоружием" Третьей мировой войны – не ядерные бомбы, а длительное и целенаправленное выращивание режимов национального предательства, путём реанимации пятой колонны в СССР, после её разгрома И.В.Сталиным в 30-х годах, и путём её дальнейшей финансово-организационной накачки и подпитки.
Как всякий квислинговский, вишистский режим, коллаборационистские режимы на территории СССР нелегитимны с момента их возникновения, а все изданные ими правовые акты юридически ничтожны. Как всякая оккупированная страна, СССР продолжает существовать де-юре, в том числе сохраняется его правосубъектность на мировой арене. Даже небезызвестный Леонтьев по кличке "Однако" знает, что РФ занимает место СССР в Организации Объединённых Наций незаконно. Де-юре продолжает действовать Конституция СССР 1977 года, со всем вытекающим из неё законодательством. Всё это своевременно подтверждено – в октябре 1995 г. – Съездом граждан СССР первого созыва, в принятой им Декларации о единстве Советского народа, его праве на воссоединение и на осуществление всей полноты власти и государственного суверенитета на территории СССР.
К слову, все вышеперечисленные замечательные "де-юре" ничего не значили бы, если бы у них не было материального носителя, способного состояние де-юре перевести в де-факто. И такой материальный носитель есть. Им является,– о чём говорилось уже,– Советский народ как совокупность граждан СССР. А ключевая задача левых сил, отсюда,– это пробуждение в людях их советско-патриотического самосознания, консолидация Советского народа и развёртывание его национально-освободительной борьбы – борьбы за возвращение себе своего Отечества, Союза Советских Социалистических Республик.
ДАВАЙТЕ теперь разберёмся с противоречиями, классовой динамикой и пр.,- поскольку сейчас наверняка раздадутся голоса, что если бы не было у социализма в СССР внутренних противоречий, причём крайне серьёзных, то никакая пятая колонна нас бы не одолела. Но излагаемая здесь трактовка, она не только не затемняет детерминантной роли диалектических противоречий в развитии общества, а наоборот – поднимает весь этот проблемный материал на качественно новый концептуальный уровень, отвечающий требованиям сегодняшнего дня.
Межформационное противоречие эпохи – противоречие между трудом и капиталом.
Оно после Великой Октябрьской социалистической революции и ликвидации эксплуататорских классов в СССР оказалось практически целиком выведено на внешнеполитическую арену и приняло здесь вид противостояния между Советским государством как целым и враждебным империалистическим окружением. При этом оно,– естественно,– полностью сохранило свой классовый характер. Можно только поражаться на тех товарищей, при которых стоит лишь произнести слово "война", и они тут же начинают кричать об отказе от классового анализа. Что же, война – не классовое явление, что ли?
Межформационное противоречие сработало в данном случае в его попятном, регрессивном варианте,– т.е., свои позиции удалось укрепить не народившемуся социализму, а отживающему свой век эксплуататорскому обществу. Это могло получиться,– повторяю,– уже только как результат войны, агрессии геополитического классового противника извне, при его активнейшем смыкании с классово-враждебными, реваншистскими элементами внутри страны.
Внутриформационные противоречия строящегося коммунистического общества в СССР.
Среди них главное – это противоречие между первой и второй фазами коммунизма; т.е. между социализмом как таковым, где труд реализуется ещё в форме "рабочей силы", хотя и всесторонне гарантированной государством,– и отсюда нам надо перейти к непосредственно коммунистической стадии, где трудовая деятельность каждого члена общества осуществляется уже по принципу реализации его творческой способности, как труд по призванию, труд-творчество.
Одновременно с переходом от труда – рабочей силы к труду-творчеству должны совершиться переходы: от распределения по труду к распределению по разумным потребностям; от частично товарного производства к полностью бестоварному; от представительной демократии – к поголовному участию в управлении.
Все эти сдвиги, несмотря на их историческую грандиозность и революционное содержание, должны протекать постепенно и иметь упорядоченную институциональную форму. Время революций-катаклизмов с наступлением коммунистической эры кончается. Задача социалистической фазы как раз в том и состоит, чтобы на всех направлениях выработать механизмы вот этого плавного, упорядоченного,– а не взрывообразного,– подъёма общества на новую качественную ступень, недосягаемо более высокую по сравнению с предыдущей.
С этой точки зрения надо подходить и к вопросу о том, был или не был где-то построен социализм. Если заработали вот такие механизмы,– которые можно назвать механизмами безразрывного качественного скачка,– то социалистический этап со своими задачами справляется, и в этом смысле он "построен". Хотя вернее было бы говорить, что он не "построен", а он ПОСТРОИЛ,– он построил, так сказать, историческую переправу в полный коммунизм, и на этом его миссия исчерпана.
Имеются все основания утверждать, что к концу сталинской эпохи у нас вот эта механика безразрывного перехода к коммунизму была нащупана и практически задействована больше чем наполовину. В послевоенный период в полном объёме начала функционировать СТАЛИНСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ, а её едва ли не важнейшей составляющей является социалистическая модификация стоимости – т.е., такая конкретно-историческая форма товарно-денежных отношений, которая работает на их автоматическое постепенное самоустранение из хозяйственной жизни общества. Но тем самым как раз и открываются социально-бесконфликтные пути к полностью нетоварному общественному производству и к распределению по законам разумного материального изобилия.
Конечно, модель нуждалась в усовершенствованиях, но принципиальные её основы были, можно сказать, безупречны. Правда, мы немного запаздывали с созданием аналогичного механизма на надстроечном уровне – т.е., с реализацией СТАЛИНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ. Хотя у нас имелся удовлетворительный её эскиз – программа всемерного развёртывания самокритики и массовой критики снизу.
Чем нам грозила задержка на этом рубеже сама по себе, без вмешательства извне? Она грозила бы нам тем, что ведущее базисное отношение первой фазы коммунизма – отношение "труд – рабочая сила",– оно продолжало бы устаревать и расходиться с глубинными потребностями развития социалистических производительных сил, прежде всего самих трудящихся. Из этого проистекли бы разные социальные неприятности, но реставрация капитализма из этого – т.е., из собственной динамики внутриформационных противоречий советского общества – проистечь никак не могла. Реставрация капитализма от внутренних причин угрожала бы нам только в одном случае: если бы социалистическим производительным силам для их дальнейшего развития требовалось – по закону соответствия – хотя бы временное возвращение к частнособственническим базисным отношениям.
Но им разве это требовалось? Об этом абсурдно даже начинать разговор. Нашим производительным силам ОБЪЕКТИВНО требовалось всеобъемлющее разблокирование социоструктурных путей во вторую фазу коммунистической формации. Т.е., расширение и углубление действия сталинской экономической модели и скорейшее дополнение её моделью демократической – государственной программой всесторонней институционализации массовой низовой критически-творческой инициативы.
И нет никаких сомнений, что если бы не массированное вмешательство пятой колонны,– а за ней стояла вся мощь транснационального классового противника,– то этот объективно-исторический запрос производительных сил, в первую очередь трудящихся масс, был бы неизбежно услышан, пусть и с досадным опозданием, и требуемая разблокировка регрессивного базисного торможения произошла бы. Все эти страшилки насчёт "номенклатуры" и "мелкой буржуазии", которые,– якобы,– совершили нам буржуазную контрреволюцию, все они представляют собой лишь видимость классового анализа, поскольку в них целиком отсутствует анализ БАЗИСНЫЙ – анализ в терминах закона соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.
Безусловно, были в СССР разного рода отклоняющиеся, скажем так, элементы – и номенклатура, и какие-то социальные группы, поражённые бациллами мелкобуржуазного стяжательства, махинаторства и т.д. Можно даже согласиться, что они возникали как продукт несовершенства и естественного устаревания существующих производственных отношений. Но в целом БАЗИСНОЙ почвы для отката в эксплуататорское прошлое не было: т.е., НЕ МОГЛИ так сработать действовавшие в нашем обществе внутренние социодиалектические противоречия. Социализм в Советском Союзе мог быть разрушен только механически, только силами транснационального классового реванша, которые методично выращивали свою агентуру в стране и использовали её как отмычку и как таран, и как информационный вирус.
И вот почему единственно правильным является рассмотрение ситуации по схеме Третьей мировой войны, но не смены общественного строя и последующей,– якобы,– необходимости повторной социалистической революции. Никакой смены общественного строя у нас не произошло. У нас поимел место продолжавшийся несколько десятилетий и выполнявшийся посредством целой серии мощнейших идеолого-политических и экономических диверсий МЕХАНИЧЕСКИЙ ДЕМОНТАЖ существовавшего в стране социалистического общественного устройства. Ну, например, "хозяйственная реформа" 1965-67 гг., ознаменовавшая собою слом прогрессивнейшей сталинской экономической модели. Какие она открывала и открыла перспективы в развитии наших производительных сил,– кроме того, что ввергла их в перманентно кризисное состояние,– каким отвечала прорывным тенденциям в преобразовании производственных отношений? Да никаким; она отвечала только одному: долговременным интересам геополитического противника.
И никакого нового общественного строя на полуразвалинах социализма в СССР не могло и не должно было возникнуть. А возникло то единственное, что и являлось целью агрессии: комплекс туземных оккупационных режимов, задача которых – обеспечивать дальнейшее непротивление народа колониальному грабежу и десуверенизации страны, её окончательному низведению до роли ресурсного придатка "золотого миллиарда".
Бороться со всем этим при помощи очередной пролетарской революции, после которой вновь начнутся НЭПы и переходные периоды,– это совершеннейшая бессмыслица. В народе надо переломить, наконец, вот этот синдром непротивления, путём его консолидации как Советского народа, и подвигнуть его на освободительную борьбу, доведя до его осознания истинное положение вещей. В ходе и в результате национально-освободительной борьбы Советского народа социализм должен быть восстановлен, вот именно, МЕХАНИЧЕСКИ,– как механически его и разрушили, как восстанавливали порушенную промышленность и советские учреждения на землях, освобождаемых от немецко-фашистской оккупации во время Великой Отечественной войны.
Причём крайне важно, чтобы восстановительный процесс был доведён до логического конца: до возвращения в ту точку социодиалектического, базисного пространства, где мы, собственно, и споткнулись. А споткнулись мы на этапе, который у нас абсолютно правильно именовался периодом развёрнутого строительства коммунизма. Вот туда нам и надо вернуться, ибо ОБЪЕКТИВНО только с этой отметки можно возобновить прерванное движение вперёд.
Ведь социодиалектически мы по сей день находимся где? Мы продолжаем пребывать в зоне ДЛИТЕЛЬНО НЕРАЗРЕШЕННОГО И ИЗ-ЗА ЭТОГО ПРИНЯВШЕГО АНТАГОНИСТИЧЕСКИЙ, КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ПРОТИВОРЕЧИЯ ПЕРЕХОДА ОТ ПЕРВОЙ КО ВТОРОЙ ФАЗЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ. И ещё некоторое время будем здесь барахтаться,– покуда господь бог, или кто там вместо него, не утратил,– как представляется,– надежду, что мы рано или поздно это поймём. А затем, если окончательно не поймём, будем смыты в отстойную яму истории; всё, других вариантов тут не просматривается. У спирали развития нет обратного хода и нет каких-то байпасов, чтобы обойти трудный качественный барьер, который общество своевременно не смогло преодолеть. Нам и так плавать в этом омуте позволили гораздо дольше, чем другим в аналогичных ситуациях. Значит, надо выплывать, выкарабкиваться и преодолевать невзятую высоту, ничего более утешительного тут не придумаешь.
И в итоге это означает, что возвращаться придётся к Сталину,– вне зависимости от того, кому это нравится или не нравится. Т.е., восстанавливать сталинскую экономическую модель, дополнять её,– как было уже сказано,– сталинской демократической моделью и заново штурмовать тот исторический рубеж, с которого скатились в прошедшие десятилетия.
Конкретные предложения по всему этому спектру вопросов содержатся в проекте новой редакции Конституции СССР, подготовленном Конституционной комиссией Съезда граждан СССР и опубликованном уже почти два года назад в информбюллетене "Светоч" №40.

Используются технологии uCoz