Председатель исполкома Съезда граждан СССР, кандидат философских наук Татьяна Хабарова рассказала «Русской планете», как она создавала Большевистскую платформу в КПСС и на протяжении 20 лет была “красным диссидентом”.

- Про Большевистскую платформу в КПСС известно благодаря Нине Андреевой, чья биография хорошо известна, но автором всей идеологической составляющей, всех программных документов этого объединения являетесь вы. При этом такое ощущение, что вы находились в тени Андреевой и о вас не так много известно – расскажите о себе.

Инженер-теплоэнергетик по базовому образованию, в 1960г. окончила МЭИ.

В 50-х годах было решено ввести преподавание философии в технических вузах, МЭИ был одним из тех, где этот проект проходил "обкатку". Преподавание велось на самом высоком профессиональном уровне, в итоге я в том же 1960г. поступила на заочное отделение философского факультета МГУ. Естественно, работала и инженером по распределению.

На третьем курсе вокруг моей курсовой работы "О происхождении и сущности мышления" разразился страшный скандал, вплоть до декана факультета. В работе проводилась та идея, что мышление есть результат вхождения человеческого индивида (в отличие от животного организма) в прямой "мозговой" контакт с нашим Родовым Полем. Сегодня это называют "тонкими мирами" и т.п., и этим вряд ли кого так уж поразишь. Но полвека назад это воспринималось как неслыханная ересь; я поняла, что закончить факультет мне не дадут, и подала документы в аспирантуру Института истории естествознания и техники АН СССР.

Работа эта,– кстати,– сохранилась; я посмотрю, и мы, возможно, опубликуем её в Интернете.

- С антисоветчиками вы впервые столкнулись в институте?

В ИИЕсТех'е откровенной антисоветчины не было, но вот антисталинизм поистине свирепствовал. Да это и не удивительно: директор института (Б.М.Кедров) – сын репрессированного/реабилитированного троцкиста, зав. сектором – сам репрессированный/реабилитированный троцкист, то же – ведущий научный сотрудник, то же – дама, которую мне навязывали в научные руководители, и т.д. по всей цепочке. Дай понять в этом окружении, что ты против бушевавшей тогда вакханалии "разоблачения культа личности" – и на тебя обрушится такое, что не обрадуешься.

Вот и на меня обрушилось. Диссертацию пришлось защищать в Институте философии. По распределению, как молодого специалиста, меня направили в Институт международного рабочего движения АН СССР. Замечу, что всё это происходило далеко не так гладко, как выглядит на бумаге, и в ИМРД планировалось на мне с моими взглядами "поставить крест",– чего не сумел сделать Кедров.

Итак, в ИМРД я оказалась в секторе, которым руководил небезызвестный Бестужев-Лада, впоследствии ярый "перестройщик". (Я не могу и не буду эту, извините, тварь называть "Игорем" и прошу от моего имени этого не делать.) Занимались они там в тот момент сочинением "новой марксистско-ленинской науки прогностики". Т.е., выполнением одного из диверсионных "заказов" западных спецслужб, через которые велась с нами информационно-психологическая война.

- Чем, по-вашему, была опасна “прогностика” для СССР?

Психоинформационная диверсия заключалась в том, что на Западе выдумывалась та или иная обманка, нацеленная на развал какого-то участка работы в СССР и предназначенная к внедрению у нас в стране. Но чтобы "внедрить" явное – по существу – вредительство, его надо было хорошо закамуфлировать. И вот стандартной формой такого камуфляжа стало изобретение так называемых "новых марксистско-ленинских наук",– в том числе и "прогностики".

Что касается "прогностики", её целью было разрушение социалистической системы директивного планирования, через попытку – для начала – заменить его западным "индикативным" планированием. Т.е., какая-то исследовательская организация предлагает ориентировочные параметры будущего экономического развития, а бизнес приглашается, так сказать, этими ориентирами руководствоваться.

Но ведь у нас в СССР, в условиях общенародной собственности на крупные средства производства, плановая деятельность строилась на ином, качественно высшем уровне: постановка цели, аккумуляция ресурсов, создание научно-промышленных конгломератов – и в итоге решение задачи.

Однако, частному собственнику государство целей задавать не может, у него одна цель – прибыль. Соответственно, и "заглядывать в будущее" там лучше всего лишь настолько, насколько это не противоречит интересам крупного капитала,– т.е., по сути, экстраполировать наличный статус кво. Вот такое экстраполяционное прогнозирование на Западе и культивируется. У него, бесспорно, есть свои плюсы, но в целом это вчерашний, более низкий уровень научной мысли. Тащить его к  нам категорически нельзя, ибо у нас оно может работать только на разрушение нашей собственной, исторически более совершенной плановой системы. Да они и у себя-то ни одного экономического кризиса спрогнозировать толком не смогли, хотя кризисы у них – регулярное явление.

- Вы это сказали Бестужеву-Ладе?

Бестужеу-Ладе, как руководителю сектора, мною была представлена статья "Логика социального предвидения".

Вопрос в ней ставился так, что прежде всего надо определиться, в рамках какого объективного процесса мы находимся. Мы,– очевидно,– находимся в рамках, в "теле" далеко ещё не завершившегося процесса строительства, или становления коммунистической общественно-экономической формации. Широко говоря, мы находимся в процессе не завершившейся коммунистической (социалистической) революции. Вот логика нашей продолжающейся революции и должна служить нам путеводной нитью, её и надо изучать, а не смотреть на Запад, что там прогнозируют. Каково наше нынешнее местоположение в этой объективно-исторической конструкции? На чём мы споткнулись? Что нужно предпринять, чтобы двигаться дальше?

Казалось бы, может ли быть для марксистов более естественный, более обоснованный подход? Но в ответ я услышала, что,– дескать,– революция, это стихийное явление, никакой логики у неё нет; если бы в XIX веке "умели считать", никакая революция не была бы нужна. Ленин ничего не предвидел и ничем не руководил, сидел в Швейцарии, ел манную кашу, и без него тут всё совершилось, чему суждено было совершиться. Да и вообще, марксизм – это не наука. И т.д. в том же роде.

При этом меня "успокаивали": не пугайтесь, здесь все свои.

- Что значит “все свои”?

"Все свои" – это те, кто на тёплые места попал благодаря хрущёвскому антисталинизму.

"Мы потерпели поражение не в 1991 году, а в 1956-м, когда не дали отпора тому бреду, который нёс Хрущёв на XX съезде",– сказала на одном из наших политклубов известный сталинист Кира Алексеевна Корнеенкова. К сожалению, после её кончины в 1996г. её совершенно забыли.

И с ней нельзя не согласиться. Хрущёв начал подрывную работу ещё до XX съезда. Посмотрите, кто оказался "амнистирован" в 1955г., в честь 10-летия Победы в Великой Отечественной войне: лица, осуждённые за пособничество врагу, за службу в немецкой армии, полиции и спецформированиях. Причём, их не просто выпустили из мест заключения, вернули из ссылки и высылки, но сняли судимость и поражение в правах, т.е. ещё и по головке погладили. Освобождалась от ответственности,– я дословно цитирую,– мразь, занимавшая во время войны "руководящие должности в созданных оккупантами органах полиции, жандармерии и пропаганды", а затем удравшая вместе с немцами за границу и окопавшаяся в зарубежных антисоветских организациях. Совету Министров поручалось принять меры по облегчению въезда этой мрази в страну и по их трудоустройству здесь, а также по обеспечению жилплощадью.

- Реабилитировали только врагов?

По указу об амнистии от 17 сентября 1955г.– думаю, что да. А кто же они, простите,– осуждённые за службу в полицаях, сидевшие на руководящих должностях в оккупантских органах жандармерии и пропаганды?

По существу, это была массированная реанимация пятой колонны, уничтоженной в своё время Сталиным. При фашистах занимался пропагандой, куда же прикажете его трудоустраивать? Не иначе, как в академический институт, в престижный вуз, в редакцию центральной газеты, в идеологический отдел горкома, обкома или ЦК.

В результате повсюду и образовывались вот эти очаги злобствующего антисоветизма, с которыми впоследствии столкнулись коммунистические "идеалисты", вроде меня.

-  Бестужев-Лада был возмущен, а остальные?

Из всего сектора открыто в мою поддержку выступил лишь один товарищ, который после попытки разговора с директором института (Т.Т.Тимофеевым)[1] на эту тему понял (по его словам), что ничего не добьётся, только сам подвергнется той же травле, какая забурлила вокруг меня. Надо сказать, что семена, посеянные хрущёвщиной, амнистией 1955 года, XX съездом и прочими мероприятиями того же рода, к тому времени дали обильные всходы. У антисоветчиков типа Бестужева-Лады повсюду,– действительно,– были "все свои": в руководстве Академии, в партийных и советских органах, в прокуратуре, в КГБ, в редакциях журналов и газет и где угодно. И потом, пятиколонники ведь не ограничивались идеологией. Они внедрялись непосредственно управленческие структуры, в том числе в экономические, и там "воплощали на практике" свои вредительские "теории". Так что не "враз" рухнула Советская власть. Против неё десятилетиями велась, вот именно, диверсионная война.

С теми, кто возмущался и протестовал против происходящего, расправлялись, вот как со мной. В начале 1970г. меня уволили с работы путём обманного трюка: "в связи с переводом на другую работу", по каковому "переводу" никакой работы, как и следовало ожидать, не оказалось. Не говорю уже, что "перевод" был без моего ведома и согласия, что являлось грубейшим нарушением само по себе, а не только по отношению к молодому специалисту,– которого по советскому КЗОТу три года вообще нельзя было, что называется, пальцем тронуть. Академик (академик!) М.Б.Митин, заправлявший заведением, куда меня "переводили", заявил, что он-де согласия на мой "перевод" к нему не давал. Но и на законном месте работы меня не восстановили. Распоряжение об издевательском "переводе" подписал зам. председателя ГКНТ СССР (Госкомитета по науке и технике) Д.М.Гвишиани – ярый проповедник "новой науки прогностики" и "до кучи" зять Косыгина. Вот такая "птица" понадобилась, чтобы разделаться с рядовым научным сотрудником. А если вдуматься, то какое отношение имел ГКНТ СССР к кадровым вопросам в Академии? Академия при Советской власти была, как известно, автономна.

- Вас это не сломало?

Война, она и есть война. Я продолжала работу над начатой ещё в ИМРД монографией "Социализм и проблема качественной общественно-исторической новизны". Но это как раз та проблема, вокруг которой всё у нас, как говорится, завертелось: как социализму справляться с качественными – революционными, если угодно,– сдвигами в объективном общественно-историческом процессе. Т.е., там, где "обычно" требуется революция. Но при социализме революция должна быть мирной – если хотите, институциональной. Общество должно научиться преодолевать качественные, эпохальные рубежи безразрывно.

Между тем, мы ведь и застряли как раз на таком революционизирующем рубеже – на переходе от первой фазы коммунистической формации ко второй. В.И.Ленин предупреждал, что изменения здесь прдстоят громадные, и с ними нужно суметь справиться, не ввергая общество в хаос.

Вокруг этой гигантской, центральной проблемы наслоилась масса проблемных ответвлений, на которых лихорадочно спекулировала агентура психоинформационной войны,– стремясь утопить в них и социализм, и его научную основу – марксизм.

Считаю, что в упомянутой монографии и в последующих работах мне удалось с этим "змеиным клубком" совладать. Марксизм вышел из противоборства с ревизионистским гадюшником не только не поколебленным, но ещё более властно утвердившимся в интеллектуальном пространстве. Со временем это будет признано, у всякого замалчивания есть предел, любые войны рано или поздно кончаются.

- Вы искали людей, которые разделяют ваши убеждения, пытались организовать кружок?

В то время найти в учёном мире людей, которые разделяли бы взгляды, столь радикально отличавшиеся от общепринятых, как мои, и в ту же сторону, что мои, да ещё и организовывать из них какие-то кружки, было практически невозможно. Тем более, если они видели, что ты сам за эти взгляды уже пострадал. Люди боялись остаться без работы по той же схеме, какую им наглядно демонстрировали на твоём примере, они избегали общения с тобой, отшатывались от твоих материалов. Единомышленники стали появляться только ближе к концу 80-х, в разгар "гласности".

Часто можно слышать, что в послесталинский период никого за убеждения, тем паче за коммунистические, не репрессировали. Это не соответствует действительности. Человека выгоняли с работы с негласным "волчьим билетом", после чего никакой суд, никакая прокуратура тебя не восстановят, хоть ты будь по закону трижды прав, и ни на какую другую работу по специальности нигде не возьмут. По существу, тебе всю твою жизнь перечёркивают, и защиты от произвола искать негде; это что, не репрессии? Ведь известно, что трёх лет отлучения от работы по специальности достаточно для безвозвратной потери квалификации.

Впрочем, последнее мне не грозило, поскольку все эти годы я "не вылезала" из Ленинской библиотеки. Это днём, а по ночам зарабатывала на жизнь сторожем.

- Вы работали сторожем? А что вы охраняли?

Извините, мне неприятно об этом вспоминать.

- Вы как “красный диссидент” были против Сахарова и Солженицына, но и государство их не поддерживало. Выходит, ваши позиции были близки.

Ничего подобного. На основании собственного более чем достаточного опыта я утверждаю, что когда Ю.В.Андропов возглавлял Комитет госбезопасности СССР, ни­какой действительной борьбы с антисоветской и антикоммунистической заразой не велось, а происходило искусно срежиссированное расползание этой заразы, фактически поощряемое как минимум частью высшего партийно-государственного руководства.

Борьба – и очень жёсткая, без дураков – велась как раз с теми, кто всё зловещее значение этого процесса видел, понимал и пытался на свой страх и риск этому противостоять.

И хотя эти люди между собой сконтактировать не могли, но их было очень и очень немало. В 1978г. при Политбюро ЦК была образована специальная комиссия для работы с письмами граждан по идеологическим вопросам. Представляете, какая лавина шла этих писем, если для работы с ними пришлось комиссию на высшем уровне создавать.

О характере же этой почты можно судить хотя бы по моим письмам в адрес ЦК КПСС, Суслова, Андропова, в "Правду", "Коммунист" и т.д. Часть из них обнародована на нашем сайте.

- В письмах вы обвиняете Брежнева, Косыгина и Суслова в отступлении от марксизма-ленинизма и требуете вернуться к сталинской модели. Вам повезло, что вас не отправили в психушку.

Отправили не меня, а мою маму,– когда она, потеряв всякое терпение, сама начала писать в разные инстанции, в попытке выяснить, что происходит и почему человека в Советской стране травят, чуть ли не как бродячую собаку, за его глубоко советские, марксистские убеждения. Её обвинили в клевете, завели уголовное дело(!) и упекли в больницу Кащенко. Всё это сопровождалось безобразными издевательствами, после которых пусть никто мне не вякает, якобы "не было репрессий".

Но у "психиатров" КГБшных ничего не получилось. Мама – в то время единственный мой приверженец – была человек умный и смелый. Кончилось всё тем, что в психушку приехали зам. директора завода, где мама работала, главный инженер, секретарь парткома и председатель профкома. (Это был завод "Тизприбор", ныне уже не существующий, как и бóльшая часть московской промышленности.) Делегация выразила, мягко говоря, недоумение по поводу происходящего и посоветовала "психиатрам", если проблемы у дочери в Академии, то и разбираться с дочерью и с Академией, а не с "Тизприбором". Естественно, после такого конфуза маму тут же выпустили.

Похожим конфузом завершилась и попытка привлечь меня к ответственности за "тунеядство". Нет, это надо же: вытолкать на улицу молодого специалиста, в нарушение всего, что только можно было в данном случае нарушить, и на него же побежать жаловаться в милицию. Ознакомившись с документами, начальник отделения милиции… возмутился и принялся сам писать в Академию, требуя прекратить беззаконие. Вскоре, правда, ему где-то – по всей видимости – разъяснили ситуацию, и он свою правозащитную деятельность оставил, но и меня они больше не беспокоили.

Кстати, эти примеры показывают, что перестроечная гниль шла у нас в основном сверху, а "внизу" было достаточно порядочных людей.

- А на письма была реакция?

На письма никакой реакции не было, кроме формальных, "отфутболивающих" отписок и столь же формальных звонков.

Но по мере того, как мои оценки подтверждались самим развёртыванием событий, они беззастенчиво заимствовались,– естественно, без каких-либо ссылок на "первоисточник". Это подробно показано, например, в моей работе 1982г. "Сущностное противоречие социализма /к истории вопроса/". Это письмо главному редактору "Вопросов философии" В.С.Семёнову, оно имеется у нас на сайте и опубликовано в микротиражной печати.

И ведь до сих пор совесть так и не проснулась!.. Мы неоднократно обращались к руководству КПРФ с предложением провести хотя бы партийную, товарищескую реабилитацию людей, которые в предперестроечный период преследовались именно за то, что своевременно подняли голос против набиравшей силу агентуры влияния. Нет, об этом и слышать не хотят. Между тем, в нашем коммунистическом,– прости господи,– движении полно таких, которые и тогда занимали высокие и сверхвысокие посты. Тот же Зюганов являлся заместителем А.Н.Яковлева в Идеологическом отделе ЦК. Е.Лигачёв, из которого старательно делают чуть ли не какого-то коммунистического святого, в своё время курировал Общий отдел ЦК,– как раз и ведавший письмами и обращениями граждан. Уж не оттуда ли исходили "указания" заводить уголовные дела на неугодных жалобщиков? Р.Косолапов, бывший главный редактор "Коммуниста",– прямой адресат моей статьи 1981 года. Вышел бы, вместе со своим тогдашним "консультантом по научному коммунизму", а ныне членом редколлегии "Советской России" А.Фроловым,– вышли бы да рассказали, по-честному, какие материалы получал журнал накануне горбачёвщины. И как они на эти материалы реагировали. Нет, молчат… Этот перечень,– как нетрудно догадаться,– можно продолжать и продолжать.

- КГБ вами интересовалось? Что вам сказали в КГБ?

По моим письмам Андропову 1978–79 годов меня вызывали и на Лубянку, и в районное управление КГБ. Здесь, правда, напрямую не восхваляли антисоветчиков,– как в Отделе науки ЦК КПСС, где некто В.Н.Кашин уверял меня: это хорошие ребята, и мы их поддерживаем. Но и положительных результатов эти собеседования не давали, кроме уклончивых обещаний "разобраться".

На Лубянке меня спросили: а почему вы сразу не пришли? Простите, но почему я сразу-то должна была бежать с доносом в КГБ? Я обращалась, как законопослушный гражданин, по инстанциям. Разве дирекция ИМРД, партком института, Президиум Академии, Отдел науки ЦК и т.д. не обязаны были вмешаться и поставить вещи на свои места? К Андропову я обратилась, когда стало исчерпывающе ясно, что здесь не просто гонения на меня лично, а идеологическое вредительство против партии и Советского государства. Причём, вредительство такого масштаба, что если его не пресечь немедленно и самым бескомпромиссным образом, оно приведёт к обрушению социалистического строя в стране. Об этом открытым текстом сказано в письме Андропову от 5 апреля 1979г. (имеется на сайте).

Впрочем, пока у власти был Л.И.Брежнев, они меня, можно считать, не трогали. Но когда Андропов стал Генеральным секретарём, вот тут-то и решили, видимо, со мной сквитаться за все предыдущие обвинения и предупреждения в их адрес. Во всяком случае, "операцию" с возбуждением уголовного дела против моей мамы организовали точно они.

- Так что же, по-вашему, нужно было делать в 70-80 годах, чтобы вернуться на путь развития?

Нужно было дезавуировать хрущёвский доклад на XX съезде, в 1956 году, и вернуться к Сталину, но не выдёргивая его из общего контекста коммунистической доктрины и никому не противопоставляя. Т.е., вернуться к целостному учению Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина, которое и вывело нас на позиции второй сверхдержавы мира. Но для этого требовался лидер, конгениальный Сталину или Ленину, а у нас в тот момент, увы, такого не было.

- А что вы имеете в виду под проблемами и их решением по-сталински?

Я имею в виду, прежде всего, возвращение к сталинской экономической модели (двухмасштабной системе цен), т.е. к одному из наших величайших социоинженерных открытий. В сталинской модели обобществлены не только средства производства, но и найден способ обобществить прибавочный продукт,– иначе говоря, в максимально возможной мере передать его трудящимся. Прибавочный продукт (общественный доход) передаётся трудящимся через регулярное снижение базовых розничных цен и непрерывное наращивание фондов бесплатного общественного потребления.

Старшее поколение помнит, что с 1947 по 1953 год, когда на полную мощность заработала сталинская модель, прилавки магазинов и колхозных рынков ломились от изобилия продуктов,– которое от нынешнего суррогатного "изобилия" отличалось лишь тем, что продукты, даже самые дешёвые, были все натуральные и превосходнейшего качества.

Каждый год в начале марта в газетах появлялся разворот не на одну полосу, где подробно перечислялось, что и насколько подешевело. Причём, дешевела не какая-то заваль, как это сейчас пытаются изобразить, а основные продукты народного потребления: хлеб, мясо, масло, яйца, молоко и молочные изделия, сахар, крупы, овощи и т.д. Несколько дней в магазинах не убирали старые ценники, а рядом с ними красовались новые, и люди специально шли полюбоваться на эту картину. Поистине, эти дни становились днями всенародного ликования,– так люди откликались на действительную, а не мнимую заботу о них Советского правительства. Цены снижались обычно на 10–15%, благосостояние народа стремительно росло. Да к тому же ещё расширялось и предоставление бесплатных социальных благ.

Иными словами, если бы мы следовали сталинской экономической политике, то к 1980 году, действительно, жили бы при коммунизме. Но наши экономические успехи приводили Запад в панику и в бешенство, и неудивительно, что слом сталинского экономического механизма сделался для империалистов всего мира геополитической задачей номер один. Это и было осуществлено через предателя, врага народа Хрущёва.

Хрущёв начал с ликвидации машинно-тракторных станций (МТС) и продажи их техники колхозам. Дело в том, что при Сталине всё техническое обслуживание сельского хозяйства осуществлялось – через систему МТС – практически за счёт госбюджета. МТС были бюджетные организации, т.е. всю заботу о технике, её обслуживании, ремонте, обновлении и пр. брало на себя государство. Эти гигантские затраты не ложились на себестоимость сельскохозяйственной продукции,– чем и объяснялись её изобилие и дешевизна.

Но когда техника и все хлопоты о ней оказались принудительно навязаны колхозам, то все соответствующие суммы сразу влезли в себестоимость конечного продукта,– в то время как раньше туда входила только оплата живого труда колхозников. Ни о каких снижениях потребительских цен дальше нечего было и думать, и они тут же прекратились. Мало того, даже и удерживать розничные цены на каком-то стабильном уровне превратилось в проблему. Их пришлось дотировать, на стыке розничных и закупочных цен образовался чудовищный дотационный "волдырь". Т.е., если при Сталине бюджетные дотации шли, в конечном счёте, на снижение цен в интересах населения, то теперь государство вынуждалось дотировать головотяпство и вредительство прозападных реваншистов в управленческих структурах.

О необходимости и объективной неизбежности возвращения к сталинской модели я писала ещё в 70-х годах в Госплан. (См. на нашем сайте, хотя бы, моё письмо начальнику отдела по внедрению новых методов планирования Н.Е.Дрогичинскому, сентябрь 1979г.) Уже не говоря о последующих десятилетиях, об экономических программах общества "Единство" и Большевистской платформы. Сегодня некоторые наши теоретики тоже начали протирать глаза после тридцатилетней спячки и повторять потихоньку мои доводы и выводы (напр., В.Ю.Катасонов в "Уликах" от 30 января 2014г.). Но при этом по-прежнему, по старой привычке изображается, будто тому же Катасонову это за 30 лет первому в голову пришло…

- Вы сказали, что у вас появились сторонники в 80-х...

Да, в 1988г. "Коммунист" опубликовал одну из моих статей по сталинской экономике, хотя и в тенденциозно "отредактированном" виде и с огромным ругательным послесловием.

Тем не менее, мне пошли письма и начали приезжать заинтересовавшиеся читатели – из Ленинграда, Казани, Ленинска (это космодром Байконур), Армавира и т.д.

- В это же время как раз вышла знаменитая статья Андреевой “Не могу поступиться принципами” с осуждением критики Сталина и социализма деятелями перестройки.

Статью Андреевой сделало "знаменитой" бессовестное многолетнее замалчивание той необозримости "писем граждан по идеологическим вопросам", о которой у нас шла речь выше и по которой была создана специальная комиссия в 1978г., за 10 лет до "знаменитой статьи".

Выступление Андреевой, это была блестяще инсценированная А.Н.Яковлевым и главным редактором "Советской России" Чикиным имитация массовой встревоженности советских граждан очевидным идейно-политическим неблагополучием в стране и столь же очевидным, для многих и многих, предательством правящей верхушки (как мне, например, было очевидно предательство Андропова ещё в конце 70-х годов).

Эту встревоженность нельзя было далее удерживать под спудом, она могла в любую минуту непредсказуемо прорваться, почему и потребовалось её проимитировать – "возглавить и увести в сторону".

Впрочем, я вначале склонна была принять Андрееву всерьёз: возможно,– дескать,– ей просто больше повезло с публикацией, чем мне. Один из читателей моей статьи в "Коммунисте", Вячеслав Волков побывал у Андреевой в Ленинграде, после чего я получила, летом 1989г., письмо от неё с предложением вступить в организованное ею общество "Единство". Причин отказываться у меня не было, наоборот, меня обрадовало появление в моей жизни какого-то коллектива.

Для "Единства мною была сделана экономическая программа "Скажем НЕТ рыночной авантюре!", она и сегодня представляет несомненный интерес, и отнюдь не только исторический. Мне же общество "Единство" обязано и тем, что от его имени появилась первая в истории "перестройки" официально предложенная и принятая резолюция о политическом недоверии Горбачёву. Всё это есть на сайте http://cccp-kpss.narod.ru. Резолюция впервые была озвучена 2 декабря 1989г. на конференции ОФТ (Объединённого фронта трудящихся) в Д/к им. Зуева в Москве,– где вызвала двухчасовую бурную полемику и панику среди имитаторов – А.А.Сергеева, В.М.Якушева, В.И.Анпилова и др.[2]

Полностью по моей инициативе, при поддержке Б.М.Гунько, было организовано 13 сентября 1989г.[3]пикетирование Колонного зала Дома союзов, где проходила Всесоюзная экономическая конференция с участием Горбачёва. Пикет оказался совершенной неожиданностью для властей, в результате чего А.А.Сергеев – один из лидеров тогдашней "неформалки" – получил возможность выступить на пленарном заседании конференции, и вся страна узнала о существовании серьёзной научной оппозиции Горбачёву,– что до тех пор замалчивалось. Пикет был показан по телевидению,– что в те времена являлось ещё редкостью.

Что касается Большевистской платформы, то специального решения об её образовании не принималось, а на пленуме Политисполкома "Единства" в январе 1991г. в Ленинграде было решено "активизировать кампанию по созыву Чрезвычайного XXIX съезда КПСС на большевистской платформе", написать же документ "Большевистская платформа в КПСС" поручили мне. Вообще говоря, идея Большевистской платформы витала тогда в воздухе, вся проблема заключалась лишь в том, что надо было знать, как должен выглядеть обновлённый большевизм. Вот тут и пригодились двадцать лет моего "революционного подполья", ибо я эти годы не чем иным, собственно, и занималась, как новым обликом марксистского учения, очищенным от ревизионизма послесталинской эпохи.

Короче, к марту 1991г. документ был готов, отксерен, размножен и в коробке из-под ксероксной бумаги препровождён – при помощи Вячеслава Сачкова, транспортировавшего эту коробку,– Андреевой в Ленинград. В том же виде, вынутый из пресловутой коробки, он фигурировал и на учредительной конференции Платформы в Минске в июле 1991г. Ни сама Андреева и никто из прочих её соратников ни малейшего участия в составлении документа "Большевистская платформа в КПСС" не принимали.

Естественно, документ был опубликован в газете и разослан членам "Единства" по стране. Отклики шли в основном положительные и даже восторженные. Единичные отрицательные отзывы принадлежали откровенным троцкистам.

- Сколько человек было в Большевистской платформе?

На Всесоюзной конференции сторонников Большевистской платформы в Минске 13–14 июля 1991г. присутствовало около тысячи делегатов.

Н.Андрееву провозгласили лидером Большевистской платформы в КПСС. В качестве руководящего органа Платформы был избран,– обратите внимание,– Оргкомитет по созыву Чрезвычайного XXIX съезда КПСС, под председательством той же Андреевой.

Через полтора месяца грянул злополучный "путч", и Андреева изменила курс на 180˚. Вместо большевизации КПСС,– в чём клялись на Минской конференции,– было объявлено о создании некоей новой партии, ВКПБ, КПСС же оказалась "разлагающимся трупом", подлежащим уборке с пути нашего общества в коммунизм.

- Это Нина Андреева говорила?

Господи, и говорила со всех трибун, и писала, и клеймила всячески тех, кто остался верен "разлагающемуся трупу" и не желал идти в "новую чистую" ВКПБ. Стало очевидно, что она – ложный лидер, выпущенный на политическую арену с целью канализировать протестные, главным образом сталинистские настроения и в нужный момент "увести в сторону", Для этого и понадобился в Минске обманный, надувательский "Оргкомитет по созыву Чрезвычайного съезда КПСС".

В этой ситуации моей задачей было сохранить, что можно, от Большевистской платформы: т.е., самый этот бренд, идейно-теоретическую наработку и тот контингент, пусть малый, который устоит перед тлетворным влиянием самой Андреевой и мощнейшим пиаром вокруг неё.

Это в определённой мере удалось; Большевистская платформа удержалась на политической сцене и в последующем вполне достойно себя проявила.

- Ельцин вообще запретил КПСС, как вы отнеслись к этому его решению?  

20 ноября 1991г. мы в Москве приняли заявление, в котором подтвердили, что продолжаем считать себя Большевистской платформой в КПСС, указ Ельцина от 6 ноября охарактеризовали как "акт внутренней агрессии против народа", а сам ельцинский режим ­– как нелегитимный и преступный, прислуживающий интересам транснационального капитала. Мы также призвали коммунистов сохранять первичные парторганизации (которых, кстати, никто и не запрещал!) и "продолжать свою деятельность в качестве членов Коммунистической партии Советского Союза". Это Заявление даже проскочило на каком-то из каналов телевидения, сейчас уже не помню, на каком.

- Большевистскую платформу поддерживал кто-то из партийных “шишек” или только рядовые партийцы?

Какие-то "шишки" вели, безусловно, Андрееву, но нас – никто. Вскоре после Минской конференции меня в числе ещё некоторых деятелей комдвижения пригласили в ЦК уже не КПСС, а КП РСФСР (если не ошибаюсь), и там речь шла о предполагаемом нашем участии в составлении новой программы партии. Но после "путча" всё это, понятно, уже не имело продолжения.

- Что по вашему мнению представлял из себя путч?

Это была провокация, нацеленная на окончательный разгром партии и Советской власти. ГКЧПисты проявили себя или как ненормально доверчивые, лопоухие люди, или как сознательные провокаторы. Зачем было вводить танки без боеприпасов? Почему, фактически объявив Ельцина преступником, его не арестовали? Почему не пообрывали, хотя бы, ельцинские прокламации, которыми был обклеен весь город? Почему к народу, к рядовым коммунистам не обратились,– это принесло бы куда больше пользы, чем бутафорские танки. И т.д.

- А ГКЧП отказались от помощи?

Руководитель Московского "Единства" Б.М.Гунько уверял, что он пытался пробиться к членам ГКЧП именно с таким предложением – вывести народ на улицы, вместо "Лебединого озера" передать по телевидению призыв к советским людям о поддержке ГКЧП, но натолкнулся на какую-то глухую стену. И это весьма жаль, поскольку Гунько обладал бесспорным даром уличного организатора и к нему стоило прислушаться.

- Настроение как у членов ГКЧП...

К сожалению, дурной пример заразителен, и бесхребетность ГКЧП разлагающим образом подействовала на людей.

Когда мы 30 августа собрали нашу московскую ячейку, раздались панические голоса – вроде того что уничтожить архив, сменить название и вообще самораспуститься. Мне лишь с большим трудом удалось эту панику остановить,– хотя я понимала, по своему собственному драматическому опыту, что опасения людей не лишены оснований. Ведь и на меня во времена моего "диссидентства" совершались нападения, однажды чуть не задушили насмерть, я 40 минут пролежала без сознания в каких-то кустах, куда меня затащили.

Но постепенно все пришли в себя, и снова послышались разумные речи. Один из молодых наших товарищей, Юрий Суслин заявил: что это такое, собственно,– Горбачёв "распустил" партию? Партию может распустить только съезд, а съезд может быть созван только пленумом ЦК. Надо найти не перетрусивших членов ЦК, пусть они проведут пленум, а пленум пусть созовёт съезд, а съезд пусть мне скажет, что партии "больше нет". Вот тогда я, может быть, и выложу партбилет, да и то ещё посмотрю.

Эта позиция стала нашей программой действий на ближайшее время.

Мы связались с членом ЦК КПСС А.А.Пригариным, и нам удалось убедить его составить инициативную группу по проведению пленума ЦК. Это было 4 января 1992г. Пленум ЦК КПСС,– вполне легитимный, насколько это было возможно в тех условиях,– собрался 13 июня 1992г. Был образован Оргкомитет по созыву XX Всесоюзной партконференции и XXIX съезда КПСС,– уже не "палёный", как у Андреевой, а настоящий, нацеленный на то, ради чего он создавался. Меня также пригласили войти в Оргкомитет,– хотя я тогда не являлась не только членом ЦК, но даже и членом КПСС. Мы расценили это как признание неоспоримой заслуги Большевистской платформы во всём этом процессе.

XX Всесоюзная партконференция состоялась 10 октября 1992г., XXIX съезд – в конце марта 1993г. Но на пути возрождения КПСС,– как, в общем-то, нетрудно было предвидеть,– встали имитаторы, во главе с О.С.Шениным, сменившим К.А.Николаева на посту председателя Оргкомитета где-то в январе 1993г. Стала эксплуатироваться "теория", будто в сложившейся обстановке КПСС как унитарная партия уже невозможна и должна быть заменена "союзом компартий". Эта гнилая идейка в своё время была отвергнута даже прогорбачёвским XXVIII съездом.

Тем не менее, Шенин настоял на своём, и КПСС на XXIX съезде была "временно преобразована" в некую "международную организацию" – союз республиканских компартий, СКП–КПСС. Сия "международная организация" не имеет низовых структур, а стало быть, лишена всякой возможности вести реальную работу в массах. Вся её деятельность свелась к посиделкам, дважды в год, глав республиканских компартий в Горках Ленинских. Сколько могла, я этому отчаянно сопротивлялась, и в Оргкомитете съезда, а после съезда в Политисполкоме СКП–КПСС. Но увы, я оказывалась неизменно в меньшинстве, а под конец и вовсе в одиночестве. Когда додумались отменить индивидуальное членство в КПСС, терпению моему настал предел, в январе 1994г. я подала Шенину заявление о выходе из состава Политисполкома, а в 1995г. Большевистская платформа ушла и вообще из СКП–КПСС.

Со временем КПСС как унитарная всесоюзная партия несомненно восстановится, но вышеописанная попытка, будучи перехвачена имитаторами, оказалась безрезультатной.

- Какое у вас отношение к событиям 1993 года?

Всю эту катавасию на Красной Пресне я никакой "революцией" не считаю. Это была провокация того же рода, что и ГКЧП. С балкона Дома Советов вещали имитаторы, на которых мы успели уже насмотреться в нашем "комдвижении". Внизу на улице – да, собирались люди, готовые сражаться за Советскую власть, но руководящего-то начала никакого не было. Вот их потом в основном и поубивали. Кричат: "расстрел парламента". Да вы мне назовите хоть одного "расстрелянного" или пусть раненного депутата. Не было таких. Погибли "совки", которые возле Дома Советов строили "баррикады" из картонных коробок. Крикуны с балкона благополучно и беспрепятственно из Дома Советов ушли в ночь перед штурмом – та же Сажи Умалатова.

А провокация с "походом на Останкино"? Привезли и привели безоружных людей под пули, толкнули их на действия, которые однозначно должны были вызвать в ответ стрельбу,– и бросили их там, спасайся, мол, кто может, а сами все слиняли.

Революционные массы людей, настроенных на борьбу за СССР, остывали, раз за разом натыкаясь на имитаторов, их становится всё труднее и труднее поднять. Я не знаю, кто сейчас всерьёз верит Зюганову и КПРФ. Не зря иронизируют, что это не коммунистическая партия, а ЗАО по добыванию депутатских мандатов.

- Вы утверждаете, что СССР до сих пор существует. Объясните, что вы имеете в виду.

Во-первых, он существует де-юре, поскольку беловежский сговор, якобы его "распустивший", юридически не имеет силы, представляет собой не акт "роспуска" СССР, а уголовное преступление по ст.64 УК РСФСР "Измена Родине". Думаю, что "про себя" это знает любой грамотный юрист на планете.

Далее, СССР – это вершина развёртывания мирового революционного процесса, и его на сей день так же невозможно уничтожить, как не может быть уничтожена сама мировая социально-освободительная революция. В данный момент СССР – временно оккупированная страна. По международному праву носителями его временно попранного суверенитета являются советские люди – граждане СССР, не отрёкшиеся от своего гражданства. Их решения,– если они сумели самоорганизоваться и что-то решить,– обладают безусловной юридической силой.

Давайте вспомним, как использовали эту общеизвестную юридическую схему при переходе Прибалтики на буржуазные рельсы. Провели конгрессы граждан бывших буржуазных Литвы, Латвии и Эстонии и воссоздали буржуазные государства.

Совершенно непонятно, почему мы не можем воспользоваться этим механизмом для воссоздания СССР? Это одна из ключевых идей Большевистской платформы, но она более двадцати лет, с 1993г., вязнет в предательской имитаторской "вате".

В октябре 1995г. мы провели Съезд граждан СССР первого созыва, принявший Декларацию о единстве Советского народа, его праве на воссоединение и на осуществление всей полноты власти и государственного суверенитета на территории СССР. В этом документе, впервые после Мартовского референдума 1991 года, ребром поставлен вопрос о продолжающемся существовании Советского народа и обо всех по-прежнему принадлежащих ему правах. Прежде всего – о праве на воссоединение, поскольку юридически он является в настоящий момент народом насильственно разделённым.

С тех пор прошло ещё несколько съездов. Если мы сумеем объединить наших людей на советской основе, как граждан СССР, то страна будет освобождена и возрождена, в этом у меня нет никаких сомнений. В 90-е годы нам все крутили пальцем у виска, а сейчас кто только об этом не говорит,– даже в "Единой России" заговорили о Советском народе (напр., Антон Романов).

- Всё меняется...

И не всегда в худшую сторону. Сколько наших идей уже взято на вооружение! Оккупация стала своего рода общим местом, а ведь ещё несколько лет назад нам говорили, что мы сумасшедшие.

- Вы постоянно говорите об оккупации, а кто оккупировал СССР?

Транснациональный капитал, при помощи таких его структур, как МВФ, Всемирный банк и т.д. Ведь до сих пор годовые бюджеты за нас составляет Международный валютный фонд,– о чём непрерывно пишет, к примеру, Юзеф Ковальчук.

В США давно уже опубликованы документы Совбеза 50-х – 60-х годов прошлого века, в них открытым текстом говорится, что Штаты находятся в состоянии войны с Советским Союзом, что их цель – свержение Советской власти и ликвидация социалистического строя у нас в стране, что послевоенная оккупация СССР должна быть осуществлена руками коллаборационистских режимов и т.д.

В 1979г. на прилавках книжных магазинов по стране свободно лежала книга Н.Н.Яковлева "ЦРУ против СССР", где выдержки из директив Совбеза цитируются целыми страницами. А когда ты приводишь те же выдержки в своей работе (причём, со ссылками на первоисточник!), тебе заявляют, что ты не в своём уме. Что же, никто не читал этого, что ли? Ведь всё было известно задолго до всякого Горбачёва.

- Наверное, уже не было доверия к этим книгам и пропаганде.

Но было же сколько угодно таких, кто по долгу службы обязан был всё это знать.

Сегодня ситуация у нас такова, что доктрина освобождения и возрождения СССР, дальнейшего его развития на коммунистических началах по факту разработана. Это сделано в материалах Большевистской платформы и Съезда граждан СССР. Т.е., интеллектуальная сторона Советской национально-освободительной борьбы, можно сказать, обеспечена.

Нет Вожака, который бы практически эту борьбу возглавил. Но это дело, как говорится, наживное, и он непременно появится. В конце концов, ведь и Маркс не увидел революции 1917 года. Будем надеяться, что нам нашего Вожака не придётся ждать столько же, сколько марксизм ждал Ленина и Сталина. И мы воочию увидим нашу страну возрождённой, как социалистическая сверхдержава, на принципах марксизма-ленинизма, на сталинских "трёх моделях" – экономической, демократической и национальной.

- Под демократической моделью вы что имеете в виду?

Я имею в виду его программу развёртывания самокритики и массовой критики снизу. Это был "мозговой штурм" грандиознейшей проблемы – поиск механизма оппозиционности в социалистическом обществе. Ведь без оппозиции, в широком смысле слова, без обратной связи никакое общество существовать не может. В то же время традиционный буржуазный механизм оппозиционности – многопартийность – нам уже не годится, ведь многопартийность, это попросту рынок власти. Он не только нам не годится, он вообще исторически уже изжит. Взгляните на нынешнюю Россию: партий прорва, а обратной связи как не было, так и нет. И это не только у нас.

Гениальное открытие Сталина в области демократического строительства состояло в том, что при социализме оппозиционным фактором должна стать ЛИЧНОСТЬ: абсолютно любой человек, если он руководствуется сознанием общественного долга, свободно высказывается о ходе дел в обществе, критикует имеющиеся недостатки, предлагает пути их устранения и сам активно включается в работу по их устранению. При этом во всех проявлениях своей критически-творческой инициативы гражданин должен быть нерушимо защищён законом. А не так, что покритиковал – и с работы вылетел или угодил в психушку.

"Если рабочие используют возможность открыто и прямо критиковать недостатки в работе,– говорил Сталин ещё в 1928г.,– улучшать нашу работу и двигать её вперёд, то что это значит? Это значит, что рабочие становятся активными участниками в деле руководства страной, хозяйством, промышленностью. А это не может не поднять у рабочих чувство хозяина в стране…"

- Вы развиваете идею оккупации СССР, политических имитаторов и психо-информационной войны. То же самое, только заменяя слово “СССР” на Россию говорит депутат Евгений Федоров, это совпадение?

Никаких совпадений тут нет. Это не совпадение, а давно отработанный приём психоинформационной агрессии – перехват у противостоящей стороны идеи, для восприятия которой общество в основном созрело. В этот момент и возникает (вбрасывается на политическую арену) перехватчик, или имитатор,– называйте как хотите. Мы, Большевистская платформа, затем Съезд граждан СССР, твердим о войне, об оккупации, временно оккупированной стране и т.п. с 1993 года. С тех пор каждый год появлялись десятки, наверное, материалов, в которых на разные лады разъяснялся, развивался, пропагандировался этот сюжет. Это звучало с разных трибун, куда мне удавалось прорваться (напр., на радио "Резонанс"), публиковалось (напр., в газете "За СССР", которая много лет распространялась в Госдуме), размещалось в Интернете. Так что возможностей ознакомиться с нашим подходом было более чем достаточно,– другой вопрос, что этого не желали замечать. Пока не пришла пора выпустить на арену очередную "Нину Андрееву",– каковою и стал в данном случае Фёдоров. Я могу продемонстрировать ему одно из моих выступлений 1996г., с которым "совпадения" в его нынешних сочинениях прямо-таки текстуальные.

В чём тут состоит имитация? Имитация, подмена понятий состоит в том, что вместо оккупированного СССР говорят об оккупации РФ. Вот она, имитационная ловушка. Это именно ловушка, а не какая-то "иная точка зрения" у Фёдорова. Ельцинско-путинскую Эрефию никто не оккупировал, она сама представляет собой специально сконструированный механизм оккупации транснациональным капиталом, расчленения и разграбления СССР и РСФСР, превращения их в колониальные задворки "цивилизованного мира",– как и предусматривалось ещё приснопамятной директивой СНБ 20/1. Освобождать Эрефию не от кого,– кроме как от режима, самим же Путиным и олицетворяемого. Но вместо этого он стараниями имитаторов типа Фёдорова и Кургиняна осенён нимбом "лидера национально-освободительной борьбы". Хотя ни тот, ни другой перехватчик не могут толком назвать ни одного "агента влияния" или объяснить, в чём, конкретно, заключается оккупация и их "национально-освободительная борьба".

- Что бы вы посоветовали молодежи, которая сейчас ищет себя в жизни, настроена оппозиционно к нынешней власти?

Вы знаете, морально-политический облик и менталитет нынешней молодёжи, в её массе, не могут не удивлять. Посмотрите, повсюду в мире, где надо дать отпор контрреволюции и реакции, в первых рядах всегда молодёжь, а у нас – старики, пенсионеры.

И при этом какая-то странная беззащитность перед имитацией любого правого дела. Даже на Донбассе, куда устремились многие молодые, верховодили имитаторы. Ну, кто такие Стрелков и Бородай? В рассылках с Донбасса сообщалось, что как только прибыла эта парочка, левых начали безосновательно вытеснять из депутатского корпуса, сменили советскую символику, пошла мракобесная, монархически-клерикальная пропаганда.

- Теперь их убрали.

Видимо, кому-то стало ясно, что с таким подходом ряды ополчения не очень-то пополнишь. Они же открыто заявляли, что им "не нужны совки, нужны русские". Но тут же сами и признавались, что ударную силу ополчения составляют люди, получившие военную подготовку и боевой опыт в СССР (в Афганистане),– т.е., вот именно "совки". Я сама человек глубоко русский, у меня родители из Рязанской и Владимирской губерний, но я этот русский национализм не признаю. Мы в СССР всё это уже переросли, мы стали единым Советским народом. Съезд граждан СССР рассматривает великий русский народ как этническое ядро Советского народа, но шовинизм, хотя бы и в "русском" варианте, мы отвергаем.

- Может, все-таки дадите совет молодежи?

Совет… Пусть читают материалы Съезда граждан СССР и Большевистской платформы, тогда они будут знать, как ведут себя в сложнейшей жизненной обстановке порядочные советские люди и настоящие коммунисты. Читайте и изучайте. Ситуация в стране сложная, стабильность призрачная – всё может радикально измениться в любой момент.