В.И.Ленин, апрель,
День рождения…
К 147-й годовщине
со Дня рождения Вождя
22 апреля 2017 года
Школа современного большевизма
Именно эксплуатируемые массы
объективно являются совокупным носителем
подлинного ПРАВОВОГО НАЧАЛА в государстве.
И
именно с эволюцией масс,
а не собственнической элиты,
связано историческое развитие самого государства
в той его ипостаси, когда оно выступает
как институциональное закрепление достигнутой обществом нравственно-правовой
высоты.
Канд. филос. наук
Т.ХАБАРОВА,
секретарь-координатор
Большевистской
платформы в КПСС
ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ
РАБОЧЕГО КЛАССА
И
ТРАНСНАЦИОНАЛИЗМ БУРЖУАЗИИ
Выступление на научно-практической конференции
"Ленин, Отечество, будущее"
(Горки Ленинские, 18 января 1997 г.)
СЕГОДНЯ вновь обрёл
острейшую актуальность вопрос о том, насколько возможны и оправданны
пролетарская революция, а затем социалистическое строительство в одной отдельно
взятой стране. Не секрет, что на фоне всего происшедшего с СССР активизировались
теории и умонастроения, согласно которым советский социализм был, в общем-то,
изначально обречён,– причём, именно в силу своей государственной природы, а его
государственная природа, в свою очередь, вытекала из его ограниченности рамками
одной определённой страны. Теории эти имеют массу вариантов и оттенков, и
детально их здесь анализировать, как вы сами понимаете, не получится.
Споры на эту тему
носят отнюдь не академический характер, они самым непосредственным образом
завязаны на практику нашей нынешней борьбы. Дилемма состоит в следующем.
Или мы продолжаем
считать, что правы были В.И.Ленин и затем И.В.Сталин, с их убеждённостью не
только в возможности, но в неизбежности как победоносной революции, так и
успешного социалистического и даже коммунистического строительства в отдельно
взятой стране, в национально-государственных рамках (Советский Союз –
государство полиэтническое, но в данном контексте это не имеет существенного
значения). Развёртывался закономерный объективно-исторический процесс, который в
какой-то точке по ряду причин оказался прерван; нужно уяснить, что за сбой
произошёл, вернуться приблизительно в ту же точку, устранить причины сбоя и
возобновить прерванное движение, поскольку в общей внутренней закономерности и
логичности всего процесса в целом никаких сомнений нет.
Или же,– в противном
случае,– надо признать, что социализм у нас в стране с самого начала строился,
так сказать, не по правилам, а потому постановка вопроса о возвращении в
какую-либо точку на пройденном пути,– тем более в точку сравнительно недавнюю,–
бессмысленна. Всё должно быть начато "с чистого листа", т.е. с новой
социалистической революции.
При первом подходе мы
смотрим на случившееся, как смотрят на последствия войны и интервенции: это наша
земля, только она временно оккупирована, всё тут разорено, сожжено, разграблено
и т.д. Мы должны прогнать оккупантов и восстановить, полностью утвердить в её
правах нашу Советскую государственность, на которую посмел посягнуть враг.
Естественно, при этом необходимо учесть те ошибки, которые в какой-то момент
сделали нас беззащитными перед вражеским нашествием.
При втором подходе мы
боремся за власть в каком-то совсем чужом государстве, которое вдруг неизвестно
как на нашей территории образовалось.
Здесь следовало бы
задаться вопросом, какой подход предпочтительней. Но я таким вопросом задаваться
не буду, просто выскажу своё убеждение, что покуда второй подход не перестанет
мешать первому, мы не победим в той войне, которая против нас ведётся и в
которой мы обязаны победить.
ОБРАТИМ теперь
внимание вот на какое обстоятельство. Хотя в марксистской теории государство по
традиции,– по дурной традиции, кстати,– изображается преимущественно как аппарат
насилия в руках господствующего класса, и вроде бы оно именно господствующим
классам всегда больше всех нужно, на самом деле тут картина существенно иная.
Как раз эксплуататорский класс,– и как таковой, и в лице отдельных своих
представителей,– с поразительной готовностью предаёт национальную
государственность ради соблюдения своих кастовых, а то и откровенно шкурных
интересов. Достаточно вспомнить, например, что Древняя Греция во
II
в до н.э. утратила независимость и превратилась в римскую провинцию в результате
сговора с римлянами рабовладельческой знати, которая была напугана размахом
"верхушечной" антирабовладельческой революции в Спарте и восстаниями рабов.
Ничего удивительного
в этом нет, поскольку член эксплуататорского класса интегрирован в государство,
главным образом, как собственник и как угнетатель, и если ему покажется, что
какая-то другая сила лучше выражает эти его весьма низменные интересы, он – по
общему правилу – совершит предательство, практически не задумываясь.
А вот интерес
трудящихся масс к государству по своей объективной сути гораздо более
благороден, потому что государство, когда оно начинает всё же защищать
эксплуатируемого труженика, защищает его почти исключительно КАК ЛИЧНОСТЬ,– ибо
у трудящегося больше ничего нет и ничего другого ему от государства не надо.
Именно эксплуатируемые массы объективно являются совокупным носителем подлинного
ПРАВОВОГО НАЧАЛА в государстве, И именно с эволюцией масс, а не собственнической
элиты, связано историческое развитие самого государства в той его ипостаси, где
оно выступает как институциональное закрепление достигнутой обществом
нравственно-правовой высоты. В этом его облике государство никогда и никуда не
исчезнет из жизни общества,– да и не может исчезнуть, и ни к чему это,– разве
лишь сменит, может быть, со временем своё название. Что касается "отмирания"
государства, то отомрёт в будущем лишь аппарат принуждения и подавления как
таковой. Обо всём этом чётко сказано ещё у Маркса.
Отсюда
фундаментальное различие в формах проявления КЛАССОВОЙ СОЛИДАРНОСТИ у буржуазии
и у пролетариата. Классовая солидарность буржуазии носит характер, в конечном
счёте, неправовой,– т.е., в буквальном смысле слова антигосударственный; или, на
современном языке, транснациональный – сминающий, нивелирующий
национально-государственные разграничения. Международная солидарность рабочего
класса по этой модели строиться не может,– разве лишь на самых ранних этапах.
Трудящемуся государство нужно В ПРИНЦИПЕ, а не постольку-поскольку, ибо для него
на государственно-правовом уровне фиксируется, затверждается,– в первую
очередь,– жизненно важный процесс его личностного, человеческого раскрепощения,
его личностной эмансипации. Отдельный трудящийся может этого не понимать, но
объективно это так.
Поэтому и формула
единения пролетариев не транснациональна, а её скорее можно было бы назвать
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНО-ПАТРИОТИЧЕСКОЙ. До завоевания власти пролетариат объединяется
на основе признания права наций на самоопределение вплоть до отделения, т.е.
признания их права на самостоятельное государственное строительство; а после
завоевания власти рабочим классом и его союзниками объединение идёт – только и
непременно – через образовавшиеся антиэксплуататорские
национально-государственные организмы.
В НАШИ ДНИ все эти
сюжеты резко актуализировались – благодаря тому, что многое из них, увы,
осуществилось на практике.
Так, мы имеем дело с
устойчивым транснациональным объединением международного капитала,– которое, по
сути, эксплуатирует весь остальной мир, включая, как это ни прискорбно, теперь и
нашу страну. Т.е., перед нами явление, призрак которого маячил уже в начале века
(XX века. – Ред.) и получил название
ультраимпериализма.
В своё время
В.И.Ленин фактически дал ответ на вопрос, как угнетённым массам противостоять
ультраимпериалистской угрозе. Этим ответом стал вывод о возможности, а в
дальнейшем и о необходимости взятия пролетариатом государственной власти
первоначально в одной стране. Против наступающей демонстративно анонимной и
антиправовой власти объединённого денежного мешка рабочий класс должен был
вооружиться национально-государственным принципом, вооружиться своим
ГОСУДАРСТВОМ и обосноваться в нём, как в крепости. Сегодня уже не столь важно,
что дословно говорил В.И.Ленин по поводу того же ультраимпериализма. Важно то,
что революционное мышление эпохи оказалось им переведено с рельсов мировой
революции, т.е. тотальной схватки с империализмом в его логическом поле и по его
законам,– оказалось переведено на перспективу: историко-логически от
империализма отмежеваться и перебороть его более высоким принципом
конструктивного созидания.
Содержится ли в этом
ленинском решении какая-либо подсказка для нас?
Содержится,
безусловно. Это недопустимость – ни при каких обстоятельствах, ни при какой
катастрофе – отказа от Советской социалистической государственности, т.е. от
того главного, наиглавнейшего, чем вооружили трудящихся Октябрьская революция и
семидесятилетие строительства и существования социализма на нашей земле.
Мне могут возразить:
да ведь как не откажешься, если СССР фактически нет, его развалили, уничтожили,
мы живём совсем в другой стране.
Всем нам необходимо с
предельной ясностью осознать: или мы набираемся, наконец, решимости вот с этим
информационным вирусом – насчёт "другой страны" – раз навсегда под копыл
разделаться, или на всей нашей дальнейшей истории – и тоже раз навсегда – будет
геополитическим противником поставлен жирный красный крест.
Опорная составляющая
любой государственности – это люди, народ. Территорию, занятую врагом, можно
очистить; узурпаторов, захвативших власть, можно прогнать. Нельзя поправить лишь
одного: измены, вольной или невольной, народа своему государству. И миссия всего
нашего левого движения, или как там его именовать, она по существу, объективно
состоит и должна состоять только в одном: не допустить, всеми силами не
допустить окончательной измены народа, который по сути своей есть Советский
народ, государству, которое называется и будет называться СССР. Если мы сумеем
народ – именно КАК СОВЕТСКИЙ НАРОД – вернуть к осмысленному и активному
политическому бытию, катастрофа будет преодолена. И она будет преодолена ТОЛЬКО
В ЭТОМ СЛУЧАЕ, ибо никаких иных путей и вариантов её преодоления объективно – я
повторяю – не существует.
Поэтому любые
откровенно несоветские, а тем паче антисоветские элементы в среде левых сил, их
надо прямо характеризовать как то, чем они в действительности и являются: как
различные каналы влияния внедряемого в левую среду предательства и
коллаборационизма.
Вот деятель,
считающий себя одним из лидеров оппозиции, рассуждает: нам безразлично, какая
будет у нас Россия,– коммунистическая, буржуазная, имперская, лишь бы она была
огромной, сильной, независимой, суверенной, процветающей и народной. Мы готовы
проповедовать классовый мир во имя интересов России.[1]
Господа хорошие!..
Огромной, сильной, независимой и т.д. Россия может стать в одном-единственном
варианте: только если она станет вновь советской. Вы что же,– действительно
этого не понимаете? Тогда честнее спокойно дома посидеть, а не помогать режиму
оболванивать людей со страниц газеты, которую многие всё ещё считают
коммунистической. Что касается проповеди классового мира, то в нашей ситуации
она служит интересам не России, а Соединённых Штатов Америки.
Ещё одна застарелая
болевая точка – это в значительной своей части несоветский характер нынешнего
рабочего движения. Но это, видимо, должно сделаться предметом особого разговора.
Как сохранить
верность государству, которое, ведь и впрямь, де-факто уничтожено?
Не выходить,
насколько это возможно,– самим не выходить – из его концептуально-правового и
духовно-нравственного поля. Признать его Конституцию продолжающей действовать
де-юре. Не строить работу своих организаций на нормах, противоречащих
Конституции СССР, в частности, на норме, санкционирующей коммунистическую
многопартийность. Не сочинять партийных программ, в которых содержались бы
антиконституционные положения. При любых условиях каждому вести себя, как
гражданину СССР на оккупированной территории, и стараться, чтобы людей, ведущих
себя так же, становилось вокруг всё больше и больше. Всю свою общественную
деятельность и деятельность своей организации подчинять, как фокусирующему
центру, задаче освобождения территории и восстановления государственности Союза
Советских Социалистических Республик.
Если внимательно
почитать материалы ЦК РСДРП(б), относящиеся к периоду заключения Брестского
мира, можно заметить, как высоко В.И.Ленин для себя оценил тот, так сказать,
штрих, что Германия, вынуждая большевистское правительство на грабительский,
унизительный, позорный и т.д. мир, сама-то ведь тоже должна была пойти на
роковое для неё "грехопадение": она должна была признать большевиков законной
государственной властью в России. Это предрешило дальнейший ход событий;
В.И.Ленин это прекрасно видел, почему и никакие условия мира его, вообще-то
говоря, не пугали.
Интересно, что сказал
бы Владимир Ильич, если бы услышал нынешние "оппозиционные" заклинания на тему
"СССР больше нет". Наверное, попросту запретил бы приходить сюда тем, кто такие
вещи произносит: нет, так сделайте, чтоб был, тогда и придёте… Давайте каждую
минуту помнить, что в Ленине мы чтим, прежде всего, основателя нашего
государства.